Александр Холмов - Танец со стулом

Косынки это не потому, что якобы там условия производства и все такое. Ничего аккумуляторам этим не сделается, по ним, наверно, молотком можно бить. Это я читала, был случай, одному в упаковке волос попался, и фабрику закрыли. Представляю, он такой – вот тебе, дорогая, золотой телефон с изумрудами, вот к нему ВИП-аккумулятор на тысячу часов, а она – ах, какая прелесть, давай вставим скорее, так, а это чей еще волос? – Да не знаю, может, в упаковке был. – Врешь, козел! – и скалкой его. Да, весело у них там, в Кенсингтоне. Говорят, лет пятьдесят назад везде так было, даже не верится… Да стой ты, куда суешь, не видишь, у меня пакетик застрял! Дура-то!.. Раз-два-три, раз-два-три, раз… Бестолковая… Как мужчины живут с этими куклами, как это вообще можно – такую любить? Засыпаешь, прямо на ногах не стоишь, а она тебе сует… Да, умница. Вот так, давай понемножку, я же не успеваю, я же спать хочу… Или уже не хочу? Что-то развеялась как будто…

Кэрол опять поморгала, да, вроде ничего. Украдкой огляделась.

Девушки в зеленых комбинезонах с лейблом «Мегатон Инк.» работали четко и слаженно. Упаковочный цех, небольшой – восемь конвейеров, по ним из соседнего цеха неторопливо ползли мегатоновые аккумуляторы. У каждого конвейера – пятеро. Девушки носили сложные названия, вроде такого: «Работник фиксации упакованной продукции», это, по мнению Кэрол, можно было сказать о четырех из пяти, поди угадай, какая имеется в виду… А запомнить все пять названий просто дохлый номер. Кэрол про себя называла так: Тестировщица, Комплектовщица, Упаковщица, Укладчица и Перевозчица. Перевозчице – крепкой, фигуристой, с огромным пышным ярко-каштановым хвостом, – было лучше всего, она могла даже покемарить на своем погрузчике, пока еще Укладчица натаскает ей коробок, а эти коробки надо той же Укладчице сперва наполнить пакетиками, а пока еще Упаковщица этих пакетиков наштампует, а до того Комплектовщица – это она – должна батареечки по три штучки в пакетик вложить, никакой это не пакетик, на самом деле, блестящий плотный пластик, и фигурные места там под эти три батарейки уже проштампованы, очень все удобно… когда спать не хочется, они просто сами так и щелкают – раздватрираздватри. А Тестировщица – блондинка – она понятно что. Пик, пик.

Дневная смена подходила к концу, но непохоже было, что кто-то из девушек устал и мечтает поскорее сбежать домой. Лица, кажется, вообще ничего не выражали. Все двигались плавно и легко. И, вроде, не сильно она и тормозит, на секунду-другую всего-то, ритм работы не нарушается, ну и в конце концов… Неожиданный зевок застал Кэрол врасплох, она чуть не разинула рот, но все же ухитрилась не разинуть. Зевать с закрытым ртом – умение, которым она очень гордилась, но иногда оно подводило. Поэтому на всякий случай она слегка наклоняла голову и поворачивала чуть вбок, закрываясь плечом. Всего две камеры наблюдения висели в цеху, она их давно заприметила, но кто его знает, вдруг они ее снимают крупным планом.

Хорошо еще, что кроме камер никто не наблюдает, какой-нибудь надсмотрщик. И хорошо, что крайний конвейер. Просто повезло. Как бы я стояла вон там, в гуще, не представляю… Кэрол подвигала шеей, воротник комбинезона сегодня особенно почему-то мешался, натирал… Комбинезоны эти просто верх убожества, мешковатые, штаны висят, рукава как паруса, да нет… Как тряпки на пугале болтаются, вот. И подворачивать еще приходится. А на этих все нормально сидит, приятненько так, вон у кого-то даже обтягивает, эх… Да потому что, конечно, они все как статуи из музея, или как модели… Вообще, почему как, они и есть модели. Рост, может, не главное, вон те две, например, они только чуть-чуть повыше, может, и не повыше даже. И обтянуть у меня тоже было бы что, если бы на пару размеров поменьше выдали… Только еще волосы бы, например, как у Перевозчицы, ярко-каштановые, или хоть как у блондинки… Очень бы я еще с ними посостязалась. Да куда там. Такие охапки, не чета моему крысиному хвостику, не брюнетка, не шатенка, ни то ни се… Они и с косынками не морочатся, вон, Перевозчица увязывает в конский хвост, только для вида косыночка, а у блондинки фигурное плетение, надо бы спросить, как она так плетет… Тьфу ты, ну да. Не спросишь.

Покраситься, что ли?..

И если б еще не лицо.

Да нет, хорошо, что эти комбинезоны такие, были бы мы в чем-нибудь интересненьком – все бы тогда сразу все про меня поняли…

Раз-два… а-ах-ч…

– Вот, пожалуйста! – голос директора прогремел над самым ухом. Распахнулась дверь цеха, и целая толпа хлынула внутрь. – Пожалуйста, мистер Барнет! Последний цех. Можете смотреть! У нас никаких секретов. Хотите, берите любую, прямо сейчас? Выбирайте. Протестируйте как следует… Погоняйте ее на полигоне – так у вас называется?

У Кэрол чуть сердце не выскочило, заколотилось, как ошалевшая птичка, – я ничего, я случайно залетела, я не хотела! – забилась о стекла – раз, раз, раз! Никак, никак не вылететь! Полигон… Что же это, неужели?.. Я же все нормально, ни разу же… – Вон ту берите! – палец директора уперся прямо в нее.

Она мгновенно вспотела вся целиком. От макушки до пальцев ног, наверно, а еще не верила, что так бывает, я верю, верю теперь, но почему, почему, вот же я, смотрите – раз-два-три, все же четко!.. Не надо на полигон, только не туда…

– …Вон ту блондинку, дайте ей тестер, дайте сто аккумуляторов или сколько надо, пусть щелкает у вас…

– Где это у нас? – человек в мятом светлом плаще пожал плечами с легкой улыбочкой. – Нам ее и посадить некуда. У меня кабинетик знаете какой маленький? А в Центр ее везти и там при всем честном народе… Ну, хотите, отвезу? Хотите, прямо сейчас?

– Не надо в Центр, – поспешно сказал директор.

Фух…

На самом деле, всего-то четверо. Директор, начальник цеха и главный инженер. И вот этот мистер Барнет в мятом плаще. На полигон не взял, уже хорошо, работаем, работаем, все у нас нормально, нормально… А его-то по виду тоже – подняли и погнали на работу, небось, вот как ее. Бедный. Волосы встрепанные, и как будто еще он спросонья попал не туда, явно его тут не ждали. Под мышкой – дешевая старая папка из коричневого дерматина, руки – в карманах…

– Да конечно не надо, я про то и говорю, – согласился Дэвид Барнет, не вынимая рук из карманов. – Нет смысла.

– Именно, что нет смысла, – подхватил директор. – Вы убедились, оборудование в порядке! Условия в цехах – соответствуют нормам! Камеры все снимают, нарушений не выявлено. Что еще я могу сделать? Стоять у каждой за спиной?

Начальник цеха и главный инженер молчали.

– Они по три, что ли, фасуют?.. – Дэвид, кажется, счел тираду директора риторической. – Ну да. Это, значит, акционная линия?.. Ага. Два и один бесплатно. Ясно, – андроид-инженер отвечал сам себе, директор молча наливался кровью, двое остальных опасливо косились на него и тоже помалкивали. – Нет, ну лично я вас понимаю и одобряю, везде автоматические линии, а у вас можно сказать штучная упаковка, вы сознательно идете, даете девочкам работу…. Очень уважаю такие вещи, – Дэвид произнес это действительно с большим уважением, даже, пожалуй, чересчур большим, и еще со значением покивал. – Очень это в целом поощряется, наши традиции, идеалы, все для человека. Я-то не против. Ну и что, что у «Клеопатры» все поставщики автоматизированы. Вы же как-то стали поставщиком… В смысле, ваша фабрика. Просто, раз уж стали, надо же соответствовать. У Северного филиала новый директор уже два года, он, как бы сказать, не новый уже. Вполне себе действующий. Вот, – андроид-инженер похлопал по папке. – Знаете как у нас все забегали? Ничего не поделать. А тут девочки… Одна барахлит – и все, пошел брак. Вы говорите – камеры. На камерах же не видно показаний тестера. Если аккумулятор неисправен или не активирован, а она его пропустила, вы это никак уже не узнаете… – директор хотел что-то вставить, но Дэвид поморщился. – …Ну есть же брак, это ведь не я придумал. Письмо из филиала… Вы ведь читали?