Кристофер Сиб - Сеть. Трилогия

– Прекрасно.

– Вы можете прибыть к нам в офис для подписания документов сегодня после полудня.

Данила поморщился от одной мысли, что придётся вживую беседовать с посторонним. Видя это, нотариус добавил:

– К сожалению, использовать сетевую подпись без личного визита не получится – закон требует вашего присутствия.

– Хорошо, я буду через полтора часа.

– Всего доб…

Но Данила уже прервал связь, опустив уставшее лицо в ладони.

Надо позавтракать. В холодильнике завалялся готовый пакет с кашей и сок, хотя скорее это был концентрат из заменителей вкуса, воды и витаминов. Нормального сока он уже много лет не пробовал. И не потому, что сидел без работы с того дня, как узнал о смерти дедушки, просто в городе редко встречались натуральные продукты.

Данила бросил упаковку с едой на столик, прямиком в синий кружок, размером с большую тарелку, и тот мгновенно стал красным. Сам он шагнул к стене у входа, где вздулся ещё один овал – душевая – и его поверхность отъехала в сторону. Внутри узкого цилиндра оказалась раковина с краном, а чуть повыше – зеркало. Они складывались, когда надо помыться. Тут же были и все принадлежности для умывания. Данила жил в старомодном доме, где кухня, ванная и шкаф прятались в стенах. В современных квартирах всё это скрывалось от взгляда «Визусом».

Закончив с утренними процедурами, Данила пригладил взъерошенные волосы и вернулся к столику.

Еда разогрелась, сообщая об этом тихим попискиванием, а упаковка растворилась в воздухе. Данила мысленно позвал Ромку – лучшего друга. Несколько секунд и комната разделилась надвое. Вторая половина преобразилась в просторную, ярко обставленную квартиру. Она ничем не напоминала унылое жильё Данилы – цветастая, живая, постоянно меняющаяся и движущаяся, тогда как на этой стороне всё будто замерло, и выглядело потёртым и обветшалым.

– Даня, привет! – Данила уселся на диванчик, и устало махнул в ответ на приветствие Ромки. Его друг уже завтракал. – Ну как ты? Слышал про новые чипы? Сегодня в город завезли. Только на установку, говорят, придётся в центр тащиться. Зато бесплатно поставят! Там и здание для этого отгрохали, чтоб всех желающих принять! Если на аэротакси подняться, его почти из любой точки города видно. Говорят, скоро такие громадины в каждом округе появятся.

Ромка тараторил, как всегда, помогая себе руками и показывая, какое всё впечатляющее. Краешком сознания Данила понимал, что это Сеть доносит через лучшего друга информацию об очередном обновлении. Он научился не обращать на это внимания. Просто принимал к сведению, а потом менял тему.

– Не до чипов пока было. Мне тут звонили с утра.

– По поводу психотерапевта?

Данила немного опешил.

– Я его удалил, – виновато ответил он. – Вернее, пытался. Но я не об этом. Нотариус звонил, насчет наследства деда.

– Удалил?! Ты совсем с катушек съехал?! – Ромка так и выпучился на друга. – Росу теперь, где брать будешь?! И вообще!

Данила ждал такой реакции. Программу «Психотерапевт» устанавливают на чип, вмурованный в голову, в три года, и после она уже не покидает человека до смерти. Пока она на чипе, можно покупать «росу» – таблетки в форме шара, напоминающие маленькие капельки воды с голубым свечением. Их принимали по утрам (может, поэтому их и называли «роса»), чтобы взбодриться и поднять настроение. Хватало на весь день.

– Не переживай насчет «росы», у меня осталось немного. Пью по половинке иногда. Да и вообще, не парься по этому поводу. Мне психотерапевта не дали удалить. Сеть запретила.

Данила помолчал.

– Заблокировал его на месяц. Достал меня, толку никакого. Да это сейчас и не главное. Послушай, лучше хорошие новости: я после обеда за наследством поеду!

– Наконец, отдать решили, – угрюмо пробурчал Ромка. – Как думаешь, что там?

– Не знаю, может старые программы или фотографии.

Данила улыбнулся, вспомнив, как часами в детстве разглядывал бумажные снимки, все ждал, что люди на них оживут и начнут с ним говорить, как бывало на сетевых фотографиях. Спустя миг его улыбка растаяла. Деда этим не вернешь. Да и охотники за раритетами насядут в Сети.

Ромка понимающе смотрел на друга, пока тот перечислял, что мог бы оставить ему дедушка. И лишь изредка перебивал, уточняя или спрашивая что-то. Но каждый раз делал это ненавязчиво и в подходящий момент (как и положено программе). Приложение «Лучший друг» устанавливали на чип в пять лет. У многих сетевиков оно оставалось единственным другом до старости (пусть об этом и не принято было говорить). Другие же покупали себе новых друзей в сетевых магазинах. Но только не Данила.

Ромка был идеальным приложением: постоянно обновлялся, всегда находился рядом и не способен был предать. Он терпеливо выслушивал Данилу, когда тому было плохо, позволял «помочь» себе виртуальными деньгами или советом, который непременно оказывался полезным.

– А ты слыхал об очередной выходке нечипованных? – поспешил вставить Ромка, как только тема с наследством была исчерпана.

Без разговора о нечипованных не обходилось почти ни одно утро. Так уж Ромка был запрограммирован. Каждый, кто живет в городе, должен знать, насколько опасно за стеной. А кто об этом сообщит, как не лучший друг?!

– Эти дикари какими-то булыжниками забросали посланника из города, – не дождавшись ответа выпалил друг. – Тот хотел им передать старые вышки для связи, чтоб могли наше телевидение смотреть. Вот ведь животные, скажи?! Сразу и не подумаешь, что они электричеством пользоваться умеют.

В городе нечипованные стали синонимом чего-то грязного и первобытного. «Лучшие друзья», сетевая реклама, домашние приложения, всё напоминало, что города – это самое безопасное место на планете. И это убеждение – единственное, чего Данила не принимал в друге. А как его исправить, он не знал.

Закончив завтракать в тишине, он попрощался с Ромкой и стал собираться к нотариусу. Так начался новый день Данилы, который станет последним нормальным днём в его жизни.

Редкая страница

В последнее время Данила так исхудал и ссутулился, словно надеялся, что так будет проще поместиться в толпе, что его не заметят и тихо примут.

Он был единственным ребенком в семье. Родители избегали его в реальности, зато в Сети их аватары часто заглядывали в комнату малыша, чтобы проверить, как тот усваивает уроки виртуальных воспитателей. Последний раз Данила вживую говорил с родителями, когда ему едва исполнилось десять лет. Тогда же он переехал к дедушке, с которым и прожил до совершеннолетия, продолжая навещать маму и папу в Сети. И только потом узнал, что они умерли. Все эти годы их заменяли симуляторы воспоминаний, чтобы сберечь психику ребенка. Он возненавидел эти проклятые программы! Он думал, что сойдет с ума от отчаяния и горя. Тогда-то дед Серёжа – единственный живой родственник – вытащил парня из затягивающей в свои неизмеримые бездны депрессии.