Никас Славич - Слишком взрослая жизнь

Вокруг простирались одинаковые гипсобетонные крыши чьих-то чужих тюрем – так я назвал модули. Куда ни кинь взгляд – ровная серая поверхность. Все крыши соединялись между собой твёрдыми перемычками из неизвестного материала, а под ними не виднелось ни клочка земли – пространство посередине заделали гипсобетоном. Любая из проклятых клеток под названием «веб-модуль» имела одну свободную стену, облицованную солнечной панелью – от неё внутрь подавалась энергия.

«И так по всей планете? – подумал с отчаянием, но одёрнул себя: Не стоит терять надежду! Я верю – есть леса и горы, и васильковые поля из моего счастливого детства».

Я наугад двинулся вперёд – навстречу яркому солнцу. С крыши на крышу переходил по перемычкам. Сколько прошло времени до того момента, когда увидел впереди что-то тёмное? Неизвестно. Предположил, что впереди – лес. Я побежал к нему по ровной поверхности крыш. Старался не упасть, когда проносился по перемычкам – тоже облицованным крохотными солнечными панелями.

…Я приближался к заветному лесу, и постепенно осознавал всю полноту драмы, что произошла в том проклятом году (а каком по счёту? и не вспомнить), когда меня заточили в мире Виртуалити.

Тогда мне едва исполнилось десять лет, но то, что произошло, вспомнил со всей осмысленностью – в голове сложился единый образ из услышанных по визору новостей, из разговоров родителей и знакомых.

Неизвестные мне люди решили: технологии достигли того уровня, когда человек получит всё необходимое, если просто сядет перед экраном компьютера. Появилась акция – всем предлагали бесплатно воспользоваться интернетом и переселиться в модули. Когда строились будущие «тюрьмы», мы с ужасом слушали новости со всего мира мест о том, что люди по достижению двадцатипятилетнего возраста теряют рассудок. Журналист сказал: их поразила страшная болезнь, поэтому модули нужны, чтобы укрыться от морового поветрия. Все верили в это, хотя меня и родителей терзала смутная тревога.

Старые дома, ненужные посёлки и деревни сносили, а жителей переселяли в возведённые на руинах модули. А несогласных – нам говорили, что они преступники – отправляли на производство антисонных таблеток, продуктов питания и прочего, что получал каждый из добровольно заточенных людей.

Миллиардеры ворочали делом и щедро сыпали деньгами – они загребли к рукам весь мир. Люди подсели на Виртуалити, зато всё остальное перешло во владение финансовых магнатов.

У таких, как я, согласия не спрашивали – само собой предполагалось, что молодой человек из наполовину глухой приморской деревни пожелает полностью вкусить цивилизованной жизни. Попробовал, да чуть не подавился. А моих родителей, посмевших воспротивиться, отправили на принудительную стройку – так мне сказали. Кто знает, где они, да и живы ли вообще?

Вскоре мир вокруг меня разделился. Одни люди попали в принудительно-добровольное заключение в модулях, другие работали на подземных заводах. А за тысячи километров жили третьи – те, кто обречён сойти с ума после двадцати пяти лет. Их я назвал заточёнными на мнимой свободе. Хотя, кто знает – вдруг люди в модулях и на заводах тоже обречены на безумие?

Вместе с воспоминаниями я восстановил имя. Витя, Виктор – так назвала меня мама. Где она? Вряд ли я её найду.

…Бег по крышам прервался. После многих лет с малыми физическими нагрузками тело требовало покоя. Я остановился: едва дышал. Лес приблизился, однако ноги подкашивались и не держали меня. Я упал на серую поверхность и отчаянно захрипел. Впервые в жизни ощутил, что умираю.

«О нет, я забыл о противосмертном порошке – не взял его с собой! И всё, конец?!» – отчаянные мысли захлёстывали меня. Но их перебарывали другие: «Нет, умру на свободе – ещё не достиг цели! Я доберусь до леса». Обрести свободу, вернуться к природе – вот что двигало мною, придавало новые силы.

Я пополз, преодолевая боль. В лёгких поселился огонь; я хрипел. Начались судороги. Мышцы не привыкли к напряжению, они отказывали, но я упрямо превозмогал себя и полз дальше.

Тело превратилось в один огромный комок боли. Я последним рывком дополз до края крыш. Спрыгнул с вершины – благо, невысоко, метра два – на сырую от росы землю (начиналось утро). Ударился и закричал от пронзительной боли.

В этот страшный миг показалось, что я умер.

Спустя много часов я пришёл в себя и открыл глаза; увидел багровые краски заката – пролежал в отключке весь день. Зелёные деревья мягко шуршали от лёгкого ветерка, пели птицы, а я лежал и, словно ребёнок, радовался всему окружающему. Берёзы и дубы вставали надо мной, стремились к багровеющему солнцу, а ещё выше и в стороне виднелся бугор сопки. Птицы выводили трели, в кустах стрекотали насекомые – забытые звуки живого мира, а не жалкая пародия из виртуальных игр. Дурманящие запахи окружали меня. Я улыбнулся, прогнал внутренний страх и мысли: как жить, добывать еду, не заблудиться; что делать, когда придёт зима? Ответов на эти вопросы не нашёл. Мной овладела эйфория от обретённой свободы. Одно я знал точно: в мир Виртуалити не вернусь.

Боль ушла – я и не знал, сколько времени пролежал, смотрел ли на закат того же дня или следующего. Время и сон без видений исцелили меня. Я рассмеялся задорно и весело: понял, что обрёл настоящее счастье. Долой иллюзию реальности под названием Виртуалити! Стану настоящим человеком и заживу в гармонии с природой.

Я улыбнулся закатному солнцу, щебечущим птицам и шумящим деревьям. Встал, прогнал остатки боли и страха. Снял киберобутки, предназначенные для манипулирования персонажем в игре (как двигал ногами я, так делал и он, только быстрее), и побежал босиком по земле, свободный и счастливый. Природа даровала невероятную лёгкость и окрылила меня. Я не боялся ни судороги в мышцах, ни жжения в лёгких – всё живое исцеляло тело и душу.

Я бежал лесом, по росистым полянам – и не уставал, не выдыхался. Не нужно мне ничего, кроме шёпота ветра, пения птиц, сияния звёзд, пришедших на смену солнцу, и – счастья!

Потом остановился – ночью не побегаешь по лесным дебрям. Но эйфория всё не проходила. Я приметил в одном из деревьев дупло, забрался в него и решил там заночевать.

На следующее утро я дошёл до подножия величественной горы, чтобы отдохнуть и насладиться собственным счастьем. Скалы нависали надо мной гроздьями, но и на них росли жизнестойкие деревья. Шумела речушка, перекатывалась через каменные порожки. Я испил удивительно вкусной воды и поглядел на колеблющееся отражение. Мне не понравилось исхудавшее лицо, всё в щетине (Передатчики оснащали нас бритвенными приборами, но я редко ими пользовался). Неприятно поразили впалые глаза с синеватыми кругами под ними – от долгого сидения перед экраном. Но я робко улыбнулся – и понял: ещё есть шанс всё изменить.