Никас Славич - Слишком взрослая жизнь

Их деревню на юге отдалённого и оттого полузабытого острова Надежды миновало злое поветрие, пришедшее на материк. Просмотренные в детстве архивные видео об эпидемии сумасшествия ужасали. Впоследствии старейшины поселения приказали срочно разбить все визоры и компьютеры. Альва ничего не имела против: считала технику ненужной и разрушающей мозг человека. Но после всего произошедшего они не смогли ни с кем торговать – сумасшедшим стало не до их острова. В итоге жизнь превратилась в суровую борьбу. Питались в основном рыбой и тем, что выращивали в теплицах.

Девушка не помнила матери – она погибла, когда Альве не исполнилось и года. Отец никогда не любил прежнюю жену и вскоре нашёл другую. Девушка стала нелюбимым чадом для отца и мачехи. Едва девочке исполнилось три года, и она познала тяжесть труда и бесчисленных поручений.

В целом, их община не слишком хорошо относилась к Альве. Изначально все жители деревушки – члены секты – веровали в некого единого бога, но не называли его имени (девушка всегда недоумённо пожимала плечами: неужели одно всесильное существо управляет всем миром?). После событий на материке их вера ослабла, но старейшины сплотили общину. Они заявили, что их деревня – избранная: «Если мы выживем, а все на материке сойдут с ума, значит, наша великая миссия – возродить человечество». Альва не верила в их слова: все жители посёлка были домоседами, не склонными к путешествиям, и вряд ли бы выбрались с острова ради того, чтобы заселить опустевший материк. Любые попытки поспорить по данному или любому другому поводу приводили к избиению.

Девушка верила в силы природы: благодаря ей она чувствовала радость жизни. Альва задумалась: зачем она сидит на берегу, если всё равно рыбу ей не поймать? Самой противно, она не любит никакого насилия над природой. Лучше плавать, чем рыбачить. Ей восемнадцать лет, и она прекрасно справляется с вёслами.

«Может, уплыть отсюда? – пришла неожиданная мысль. – Но куда?». Альва вытащила бесполезную леску с поплавком из воды и положила удочку рядом.

«На материк нельзя – там все сумасшедшие. На других островах жизнь наверняка не слаще. Куда отправиться, и надо ли?» – размышляла она. Альва оглянулась назад, на виднеющиеся вдали небольшие домики их посёлка и подумала: «В общине я никому не нужна, всё равно рано или поздно стану изгоем. Нет желания выходить замуж ни за одного из грубиянов, чуть что норовящих взяться за розги. Значит, уплыву подальше от острова, но куда?»

Девушке вспомнился один эпизод из детства, когда её жестокий в делах и словах отец смотрел новости по визору – старейшины ещё не пришли к мысли уничтожить технику. Весь мир сходил с ума. Новости ранили душу маленькой девочки. А потом показали сюжет, что архипелаг Шпицберген избежал морового поветрия. На относительно недалёкие от их поселения острова хлынула волна эмигрантов из России.

– Сумасшедшие русские, – сказал отец. – Они скупают там дома и земли в тщетной надежде спастись. Увы, они безумны – только мы сохранили чистоту мысли.

Вспомнив о его словах, Альва подумала: «А если на других островах архипелага вправду избежали бедствия? Конечно, вряд ли жизнь там немногим отличается от нашей, но лучше попробовать. Хватит терпеть беспрестанные издевательства со стороны отца и неродной матери! Надоела жизнь в посёлке, где никто меня не любит и не понимает».

Альва подскочила – не до рыбалки! – и побежала к оврагу. Там, в углублении рядом с чахлым кустарником, она прятала про запас пищу – в основном овощи, немного солонины. К тайнику она прибегала в те страшные дни, когда отец или мачеха прогоняли её и запрещали возвращаться раньше, чем через трое суток. Они морили девушку (мачеха не раз говорила: «Да сдохни поскорее!»), не раз лютой зимой безжалостно вышвыривали её за порог. Но Альва никогда не болела и почти не чувствовала холода. Голод она утоляла припасами. Ей чудилось: животные понимают, зачем она прячет пищу, и потому не трогали её.

Сколько себя помнила, девушка чувствовала, что природа во всём помогает ей и живо откликается на добрые и светлые мысли. Она понимала, что вся природа вокруг неё наполнена незримой энергией, и училась ей пользоваться, чтобы оставаться здоровой. Альва ощущала, что спящие зимой кустарники словно просыпаются, слышала их речь в шумящих ветвях.

Девушка полностью опустошила тайник и положила припасы в заплечную котомку. Альва поклонилась природе, поблагодарила её за дружбу и помощь и стремглав понеслась обратно к берегу.

Цепочка следов босых ног быстро исчезла под приливными волнами. Ветер усилился и разметал прибрежный песок.

Жители посёлка хватились Альву поздним вечером. Они обнаружили ещё одну пропажу – не хватало рыбачьей парусной лодки. Отец девушки долго возмущался, требовал организовать погоню, но один из старейшин утихомирил его пыл и сказал:

– Её судьба от нас не зависит. Альва всё равно стала бы изгоем и покинула наш остров, так что толку горевать о пропавшей лодке?

Через несколько месяцев в деревне никто и не помнил о странной девушке по имени Альва. Но вскоре жителям острова Надежды стало вовсе не до воспоминаний.

Не раз наблюдал: привычки прошлой жизни часто сказываются. Меня потянуло взять лист чистейшей белой псевдобумаги (между прочим, моё изобретение! – она создана не из древесных отходов, а из химических ингредиентов, добавленных при 3D-печати) и сделать запись в дневник. Я бывший учёный, поэтому зачем сопротивляться желанию изложить мысли? Конечно, давно отошёл от дел и наслаждаюсь плодами работы. Точнее – дарами райского острова. Я им владею совместно с ещё тремя учёными.

Прочитал первый абзац. Что за ерунду написал? Похоже, за более чем десять лет без научной работы я, видимо, разучился складно излагать мысли. Да простят меня возможные читатели за сумбур.

Думаю, пора представиться. Меня зовут Рокки Маклин, я учёный, ныне – мультимиллиардер. Владею огромным состоянием, приличным участком на одном из Гавайских островов, построенной нанятыми работниками шикарной виллой. Друзья часто заглядывают ко мне. Для них я не просто Рокки, а «Рокфеллер» – правда, не понаслышке знаю тех, кто носит эту гордую фамилию.

Не всякий учёный становится миллиардером, но нас, гениев, щедро одарили деньгами за изобретения, изменившие мир. Мы получили в награду небольшие соседствующие участки на Гавайях, и занимаемую нами территорию в шутку называют «Острова мудрецов». Думаю, что вполне заслуженно.

Взять моего лучшего друга Тонни. Он изобрёл исоргов, нашёл относительно дешёвый способ их производства. Заложить в них нужную программу просто – достаточно любому технику Центра автоматического слежения задать параметры в чип. Его внедряют в мозг клона – основы для создания неодушевленных подобий человека. Мы иногда называем их «неживыми», хотя противоречим логике. Исорги созданы из живой клонированной материи, но неспособны проявлять чувства и эмоции.