Эд Хок - Саппалит

– А ты думаешь, почему я ем быстрее обычного? И тебе бы неплохо поторопиться.

Есть в таком темпе я не мог. Гранчи был крупнее меня раза в полтора, а то и два. Единственное, что пришло на ум, – отдать ему свою порцию каши. Он не смог отказаться, а я выиграл время.

– Ты говоришь, они что-то записывали?

– Целый час писали.

– А сколько их было?

– Да откуда же я знаю? Передаю, что услышал сам.

– Ладно, не кипятись.

Я приступил к чаю.

– Не удивлюсь, если в ближайшее время нас заставят много писать от руки, – сказал я.

– Это еще зачем? – спросил Гранчи, полоща рот чаем. Его вдруг осенило. – Почерк? – глаза Гранчи забегали по сторонам.

– Почему бы и нет? – я пожал плечами.

– Скоро узнаем. Скоро мы все узнаем.

Гранчи хлопнул стаканом по столу.

– Долго тебе еще?

Я осушил стакан.

– Отлично. Можем идти. Жаль, смена Эльзы подходит к концу. Готовит она что надо. Вдруг после нее попадется какая-нибудь неумеха? И что тогда? Голодать?

Гранчи помахал светловолосой поварихе, которая, не в силах скрыть смущения, отвернулась. Похоже, между ними что-то было. Похоже, я нашел информатора Гранчи.

– Какой идиот мог совершить такое?!

Ночью я уже слышал нечто подобное.

Мы стояли у доски посланий.

Саппалит постепенно оживал. Наверняка Дива совершил утреннюю медитацию, теперь начинавшуюся еще в темноте, на своем холме. Появились первые жители – любители утренних прогулок. Некоторые смотрели на нас, некоторые заглядывали на доску – не появилось ли чего нового. Гранчи продолжал выплескиваться, иногда переходил на совсем неприличные словечки, смысл которых я не всегда понимал, но догадывался о содержании. Казалось, он всей душой болел за Саппалит, Прокси и Диву. А я смотрел на надпись, не ощущая никакого прилива эмоций.

Я не сильно разбирался в почерках, углах наклона букв, палочках и крючках. Но даже мне было понятно, что надпись – дело рук того, кто совсем плохо владеет письмом. Вернее, не владеет полностью. Как будто ему пришлось перерисовывать чужеродные буквы с заранее принесенного листа.

Буквы нанесли желтой краской, но не густой и плотной, какую мне доводилось видеть раньше, в железных ржавых банках с едким, но чем-то приятным запахом. Эта краска выглядела легкой, прозрачной, а слой ее был меньше волоса толщиной.

Я послюнявил палец, поднес к стеклу. Надпись «Дива – лжец!» закрывала почти все листы информации, выведенные аккуратным почерком кого-то из Прокси.

– Бесполезно, – сказал Гранчи. – Если бы все было так просто, от надписи уже бы избавились.

Все же, я попробовал надпись на прочность. Поскоблил ногтем. Без толку.

– Я же говорил, – в голосе Гранчи отсутствовала привычная искра. Горячность и запал исчезли, правота собственных суждений не принесла ему удовлетворения. – Здесь нужен растворитель. И то не факт, что поможет.

– Странная краска, – сказал я.

– Похоже на баллончик. На краску из баллончика.

– Думаешь?

– Это не обычная краска. Значит, из баллончика. Другую я не знаю. За стекло вот обидно.

– Почему?

– Я его притащил. В мою первую и единственную вылазку. Нашел у здоровенного дома. Эта доска и раньше использовалась для посланий. Правда листы в ней были другие – гладкие, с ровными буквами. Человек так не нарисует. Раньше машины рисовали за людей.

Гранчи выглядел расстроенным. И что-то подсказывало: дело вовсе не в доске. Мне захотелось подбодрить его.

– Уверен, надпись сотрут, когда найдут виновника.

Мои слова не произвели на него впечатления. Он и не услышал их. Был погружен в себя.

– Думаю, там, где ты нашел доску, есть еще. Можно же заменить стекло, правильно?

Гранчи смотрел немигающим взглядом.

– Раньше Прокси относились ко мне иначе. Видели во мне потенциал.

Его звучный выдох был похож на шепот волн у берега. Не помню, чтобы слышал его ранее, но мысль пришла именно такая.

– Пойдем. Я хочу спать, – сказал он, развернулся и, не дожидаясь, направился к корпусу.

Гранчи лежал лицом к стене прямо в одежде.

Всю дорогу он шел впереди, как если бы боялся быть настигнутым. Поглядывал назад, и, если я отставал, сбрасывал скорость. Может, опасался, что я могу потеряться, хотя я знал город достаточно хорошо. В крайнем случае, я бы вышел к корпусу, идя навстречу проснувшимся, но еще помятым жителям. Потеряться в Саппалите не сможет даже трехлетний ребенок.

Я слышал тихие всхлипывания Гранчи. Его крупный торс подергивался, кровать вторила поскрипываниями. Я молчал. Не хотел его трогать. Не хотел бы, чтобы кто-то трогал меня, будь я в таком состоянии. Утешать его я постеснялся.

Наверное, это ужасно, когда Прокси перестают в тебя верить. Пока я не понимал этого. Куда важнее сейчас было освоиться, изучить порядки Саппалита, его жизнь. Я не нуждался в вере Прокси. Все, чего мне хотелось – прийти в себя. Тягучее ощущение, словно что-то не так, не оставляло.

Я поднялся, подошел к столу. Делал вид, будто не замечаю всхлипываний Гранчи. Всхлипываний крупного и обычно веселого мужчины. Вероятно, он хотел бы остаться один, но я подумал: вдруг ему захочется поговорить, рассказать мне очередную историю, чтобы отвлечься. Поделиться мыслями и чувствами.

На столе лежало несколько книг, почти все мои, почти все из «классики», как называл их наш библиотекарь – Мистер. Вообще-то, его звали Кустодеан, но он просил, чтобы его звали мистер Кустодеан. В итоге осталось просто Мистер. Думаю, он не расстроился от такого обращения.

Я – один из немногих, кто брал по несколько книг. Мистер отнесся с пониманием, сказал, что тоже не может читать одну книгу за раз. Я ощущал тягу к чтению, но пока не мог сконцентрироваться хотя бы на одной из книг, свыкался с правилами и порядками. Больше рисовал.

Набралась солидная стопка рисунков. Я все чаще делил лист на несколько частей в попытках уместить больше изображений. Иногда комбинировал: сначала рисовал лицо, если мужское – суровое лицо викинга, если женское – лицо амазонки с мягкими чертами и рыжими волосами, хотя карандаш выдавал их неизменно серыми; на заднем фоне или уходящий в горизонт океан, или ломаные хребты гор, или увядающие города. Гранчи говорил, что помимо викингов и амазонок есть другие племена и народы. Я знал, но рисовать мне хотелось именно их.

Я делил бумагу на части, потому что стыдился спрашивать чистые листы. Саппалит – возможно, последнее богатство на планете, но и его запасы не безграничны. Тем более, когда ресурсы идут на развлечение. Бумагу я, как правило, брал в библиотеке у Мистера. Он был рад моему появлению в Саппалите.

Гранчи успокоился. Лежал неподвижно, тихо сопел. Я накрыл его скомканным в ногах одеялом. Хотел стянуть обувь, но побоялся разбудить. Сейчас ему нужно немного забыться.