Марина Ли - Чужая

И я тоже. С того момента, как я соврала деду о том, что больше не слышу других Хранителей и до сегодня. Запрещала себе думать о сотне бесхозных, бесприютных хвостов, что вмиг осиротели, когда я ушла. Не из-за эгоизма или чёрствости души не думала, мне без них, может, ещё хуже, чем им без меня было.

Они же уже мёртвые, а я пока живая. У меня душа на куски рвалась все эти долгие месяцы, кровоточила и болела, но войти в лимб я не смела. Сначала боялась, что дед услышит, потом лимбометры не позволяли… А этой ночью забылась, не выстроила ставшей привычной стены… И вот результат!

– Пришла-пришла-пришла-пришла! – шептали призраки, пытаясь дотронуться до меня фантомными руками своих душ. – Иш-Иш-Иш-Иш…

– И-и-и-иш, – надрывно кричал в несуществующем небе лимба нюхач. – И-и-и-ш!

Я запрокинула голову, любуясь красотой его полёта.

– Какие же у тебя огромные крылья, Мышка! – восхитилась я. – И весь ты у меня такой красивый. Никого лучше тебя нет!

– И-и-иш! – не собирался прощать меня нюхач. Обиделся.

– Я знаю, милый. Мне тоже было так плохо без тебя… так одиноко! Пустишь?

– И-иш!

Мышка нырнул в самую глубину несуществующего неба, и я непроизвольно потянулась за ним, но отступила, вовремя вспомнив, какой гадкий характер у моего Мышки… уж если он обиделся, лучше его не трогать. Пусть остынет, потом сам придёт и мы снова полетаем вместе, как в былые времена, когда я…

– МЫШКА!! – закричала я, буквально ослеплённая своей догадкой. – Вернись! Пожалуйста…

Кажется, до меня только сейчас окончательно дошло, что я обзавелась новым телом, превратилась в шаси, способную на полный оборот, но при этом осталась одним из Хранителей.

– Ты нужен мне сейчас…

Но излишне обидчивый нюхач, что называется, вильнул хвостом и исчез в тумане…

А вот призраки не исчезли. Мои хвосты суетились и разве что не дрались между собой за право первым поделиться со мной воспоминанием… Люди. Иногда их по-настоящему жалко. Они и после смерти так крепко держатся за свою память, что иногда за них становится реально больно… Впрочем, с другой стороны, если бы они, как ррхато, превращались в туман лимба, из которого время от времени выходят предки и подаёт голос Эзэ… Что бы я тогда делала? Как бы узнала о том, как устроен мир за пределами нашего хутора?

До сих пор бы верила в то, что свято исполняю долг Хранителя, помогая похищать души полукровок из лимба. И ведь верила же!

Я не пытаюсь оправдаться, нет мне прощения за мои деяния, пусть и делала я всё без злого умысла. Я просто объяснить пытаюсь, как вообще могла быть такой дурой.

Когда у мамы родилась я и когда стало понятно, что полный оборот со мной не случится никогда-никогда (На это всё указывало, и то, что зрачок мой даже в минуты страха и самого яркого гнева не становился узким, и то, что когти не появлялись, даже когда была угроза для жизни), дед страшно разозлился. Не смотрел вовсе в мою сторону, а когда смотрел, то брезгливо морщился, будто яблоко откусил, а там коричневая дырка и половина червяка…

Мне было до безумия обидно. И страшно, чего уж так. Я не понимала, почему и за что, но отчаянно мечтала оправдаться в глазах взрослых (всех взрослых хутора, так как дедовское отношение ко мне очень скоро переняли остальные члены нашей «семьи»).

Мне было чуть больше семи, я не знала, как доказать, что хорошая. Оборачиваться и вправду не умела, а догадаться рассказать о своих снах взрослым, не смогла.

Почему о снах? Потому что именно так я попадаю в лимб. Всегда и сколько себя помню. Быть может даже с самого рождения. Стоит мне заснуть, не выстроив между своим сознанием и миром плотной стены – и бах! – уже кувыркаюсь в рыжеватом тумане и завожу друзей среди призраков человеческого лимба… Хотя поначалу я не знала, что он человеческий. Да и то, что лимб, тоже не догадывалась.

Ну, а как? Мне же все рассказывали про серый плотный туман и изумительную тишину, а здесь всё было иначе, и туман другой, и голоса и, главное, призраки (тогда я не знала, что это призраки), которые охотно со мною общались, делились историями, да такими удивительными, что я долго-долго принимала их за сказки. Которые, кстати, не имели с реальностью вообще ничего общего. Потому как примерно в тот период дед часто смотрел на меня странным долгим взглядом, приговаривая своё самое любимое правило:

– Мы дармоедов не кормим.

Примерно в это же время я повстречалась в лимбе с девочкой из детского дома и узнала, что живут там не только сироты, что вокруг дома огромный забор, на завтрак манка или овсянка, на обед суп из кислой капусты, а на ужин, разное, иногда даже мясо… История была настолько дикой, что я впервые осмелилась спросить у деда, существуют ли детские дома на самом деле. Мне было семь, но дурочкой я не была, прекрасно понимала, что не всему, что увидишь и услышишь во сне можно верить.

– Бывают, – ответил дед, не поднимая глаз от корзины, которую в этот момент плёл. – У человеков. Мерзкие пришельцы настолько отвратительны, что отказываются от собственных детей. Ни один ррхато не пошёл бы на это даже под угрозой смерти, а сироту взял бы в семью!

Я едва не ляпнула про главное дармоедское правило, но в последний момент всё же смогла сдержаться. Говорю же, я была маленькой, но не глупой.

– А ты где про них услышала?

На этот раз дед всё-таки глянул на меня, и я, пожав плечом, ответила:

– Во сне. Одна девочка рассказала.

– Во сне, говоришь?.. – задумался дед, и через пару дней на хуторе появился специалист с лимбометром. У чувака крыша от счастья едва не поехала, когда он понял, кто я. Дед это тоже очень быстро понял и резко изменил своё отношение ко мне. Так резко, что специалиста поехали провожать сразу три наших лучших бойца. Тогда я подумала, что для охраны, правда, несколько лет спустя поняла, что не совсем.

Несколько недель или даже месяцев после того, как стало понятно, что я Хранитель, дед от меня ни на шаг не отходил, в такие друзья записался, что хоть к ране прикладывай! И дудочки мне из тростника вырезал, и интересные истории рассказывал, и раз даже с собой на речку взял, правда, купаться не позволил.

Наверное, я была по-настоящему счастлива в те дни. Тем более что дед, как выяснилось, был отличным рассказчиком! Его истории про то, как жили ррхато до того, как на Сару-шас пришли человеки, я могла слушать сутками, забыв про сон и еду. Легенды о сотворении мира, о Владычице Энлиль и сестре её Иштар, в чью честь меня и назвали. О мужьях их, о тумане лимба, о Хранителях и о том, как и для чего их создала богиня…

Давным-давно, когда Владычица Энлиль привела в мир первого ракшаса и его спутницу, не было никаких Хранителей, а лимб был тихим и солнечным, как Сладкая пустыня в полдень. Их богиня создала, чтобы помогали Эзэ да за порядком присматривать.