Татьяна Буглак - Три Л Том 1. Големы

Месяца два всё шло относительно спокойно, а потом наступил возраст «я сам». Два дня не прекращались скандалы. Лёшка ломал вещи, кидался посудой, ругался на отца и ревновал его к Лене. Почему-то он с самого начала относился к девушке настороженно-ревниво, теперь же чуть ли не возненавидел. И в то же время ревновал её к остальным детям: он очень хорошо помнил месяцы в боксе и знал, что она постоянно возится с другими. Почему в нём возникла эта ревность, никто не мог понять. Он не считал Лену матерью, даже старшей, относясь к ней в лучшем случае как к приятельнице, равной ему. Не нуждался в общении с ней, совершенно не замечал её отсутствия, но не выносил и намёков на её работу. И однажды в приступе гнева ударил её. Так, как бьют маленькие дети – не зная своей силы. Лена молча поднялась с пола и ушла в ванную. Она давно разучилась плакать и знала, что обижаться бессмысленно: он – ребёнок, пусть и выглядит взрослым парнем. Лев Борисович тогда сильно испугался за неё, но всё обошлось синяками. А Лёшка успокоился уже на следующий день. Первый кризис прошёл. Теперь они гуляли втроём по парку на крыше центра, учили Лёшку плавать и даже танцевать – вот плюс его взрослого тела, уже способного к очень точным, скоординированным движениям. Это приносило ему пользу и развлекало Лену – она очень любила вальсы.

– Лена пришла. – Лев Борисович вышел из комнаты:

– Я ужин заказал, сейчас накрою на стол.

– Спасибо! – Девушка благодарно улыбнулась учёному и выглядывавшему из-за двери парню – высокому, красивому, в совсем ещё новых джинсах и футболке, на которой алели пятна ягодного сока. Лёшка демонстративно отвернулся, показывая, что недоволен её возвращением, но любопытства скрыть не смог. Ему, ограниченному стенами квартиры и небольшим пятачком на крыше центра, было тесно и скучно, мозг требовал впечатлений, и даже неприязнь к Лене не могла побороть стремления к новому.

– Что ты принесла? – Он сразу заметил пакет в руках девушки.

– Одежду, постирать надо. – Она улыбнулась Лёшке: «Прости, ничего интересного у меня нет», – и ушла к себе.

Вечером, уложив Лёшку спать, Лев Борисович зашёл к девушке.

– Ты сегодня совсем без сил. Тяжёлый день?

– Нет. – Она через силу улыбнулась, но сразу же её лицо оживилось: – Наоборот! Нут и Тошка научились сидеть, Шери обижается, что теперь он не один такой, и старается удержать ложку. Гера и Эрик тоже за ним тянутся, надеюсь, к концу недели и они научатся сидеть.

– Это хорошо. Ты молодец! А Дима и Митя?

– С ними хуже. Они очень боятся, что их отбракуют, как брата, и страх мешает им заниматься. Вы же знаете требование этих… людей. – Лена изменилась в лице, радостные нотки в её голосе сменились болью и горькой ненавистью. – Им нужны теории, открытия, расчёты, а не дети. Я еле добилась, чтобы ребятам игрушки купили и по два часа на игры давали. Не представляю, как они работают: по десять часов, таращась в эти экраны и диктуя формулы, да ещё наперегонки. Этого и взрослый не выдержит!

– Потому и не выдержит. – Лев Борисович горько вздохнул. – Дети с самого рождения знали только мир лаборатории, теории стали для них заменой играм. Ты отдохни.

– Завтра отдохну. У Лёшки ведь день рожденья. Я ему подарок приготовила. – Девушка достала из шкафа пакет. – Положите его у кровати. Проснётся – увидит.

– Когда же ты успела? – Лев Борисович взял в руки добродушного зайца со смешными висячими ушами. На ткани голубели звёздочки: игрушка была сшита из белой набивной фланели для детских пелёнок.

– Тут не так много работы. – Лена, улыбнувшись, щёлкнула зайца по уху. – А ему будет друг. У меня плюшевый котёнок был, теперь у бабушки в зале сидит, меня дожидается. А я… Хорошо, деньги ей перечисляют. Я завтра пораньше приду, можем в парке погулять. Мне разрешили ненадолго на улицу выйти. А сейчас и вправду лучше лечь спать.

– Спокойной ночи, девочка. – Лев Борисович на мгновенье ласково коснулся её руки. – Я очень хочу, чтобы ты была счастлива.

– Мама Лена, а звёзды правда красивые? – Анри с недетским ожиданием в близоруких глазах смотрел на Лену. Ребёнок, никогда не видевший ничего, кроме стен этой проклятой палаты-лаборатории-тюрьмы, хотел знать то, чего его ровесники часто и не замечают, над чем и многие взрослые не задумываются: «Подумаешь, звёзды! Есть вещи и поважнее».

– Да, очень красивые. – Девушка отставила бутылочку с массажным маслом. – Давай-ка руку, вот так. Ты молодец, уже можешь мои пальцы сжать.

– Мы сейчас считаем, как переход к системе TRAPPIST-1 делать, интересная задача. Никто ведь ещё в космосе с пространством не работал, только исконники на Земле, да? – Мальчик терпеливо переносил довольно болезненную для его слабого тела процедуру и думал не о неприятных ощущениях, а о большом, неизведанном мире. – А ты летала на Марс?

– Нет, не летала. Туда сложно попасть, надо много уметь. Вот через несколько лет достроят город, тогда и обычным людям можно будет на Марсе побывать, и даже работать.

– И нам? – Эрик, брат-клон Анри, с надеждой посмотрел на Лену. Та на мгновенье замерла, не зная, что ответить, но самый бойкий из детей, Шери, ненадолго отвлекаясь от экрана компьютера, одёрнул Эрика:

– Ты же знаешь, что нет! Мы – имущество центра.

Лена закусила губу. Слышать такое от ребёнка – это приговор всему человечеству.

– Мама Лена, не расстраивайся. – Лежавший рядом с братьями Шрёдингерами Тошка – Ньютон-3 – был самым чутким из всех ребят. – Мы сейчас играть будем. Ты нам хорошие игрушки принесла.

Девушка заставила себя улыбнуться. Крохотные, чтобы их могли поднять слабые пальцы искалеченных детей, куколки, собачки, самолётики лежали на кроватях у всех мальчишек. Сколько ей потребовалось сил и упорства, чтобы добиться хотя бы этой мелочи. Когда-то она думала, что Лев Борисович – начальник всего центра. Наивная! Он отвечал только за несколько направлений научных исследований и никакого влияния на общую ситуацию не имел, даже не мог сменить хамоватую уборщицу. Всё – от охраны помещений до норм расходов туалетной бумаги – решалось совсем другими людьми. И жизнь Лены – тоже. Хорошо, что ей разрешили погулять в прилегающем к зданию центра лесопарке. А вот выйти за его пределы, тем более в город, ей бы не позволил никто. Она – нелояльный сотрудник и может быть опасна.

– Ну вот и всё на сегодня. – Лена обтёрла руки от масла. – Завтра всё как обычно.

– Ты отдохни, мама Лена. – Голос Тошки был полон тепла и доброты. – Мы тебя любим!

В квартире Лену ждала битва. Лёшка ревел, топал ногами (хорошо, что перекрытия здесь звуконепроницаемые, на нижнем этаже ничего не слышно) и напрочь отказывался надевать ветровку: