Татьяна Буглак - Три Л Том 1. Големы

Всем, кого лишили звёзд болезни, общество и рабство.

Памяти Максима Морозова, с которым когда-то мы пускали самолётики.

Памяти папы.

________________________________________

Посвящаю книгу врачам, работавшим в больнице на Хуторской в Курске в начале 1980-х годов, сотрудникам детского санатория в г. Павловск Воронежской области, работавшим там в 1980-х гг., и сотрудникам детской библиотеки № 2 «Журавушка» в г. Нижневартовске, работавшим в конце 1980-х –2000-х годах.

Благодарю К. М. за горячие споры о литературе и грамматике, свою сестрёнку Екатерину Перфилову, а также художницу Алину Мальцеву за то, что она стала моими глазами и руками, спасибо вам Алина за портреты!

Отдельная благодарность лучшему другу Александру Герасименку за постоянную поддержку и за дискуссию о целях создания искусственного интеллекта и причинах рабства. Твоей поддержки не было бы ничего

________________________________________

– Здесь кроется опасность для человечества, и очень грозная опасность. Вы только вдумайтесь, Уотсон: стяжатели и сластолюбцы, охочие до земных благ, – все они захотят продлить свой никчемный век. И только человек одухотворенный не сойдет с пути истинного. Это будет противоестественный отбор! И какой же зловонной клоакой станет тогда наш бедный мир!

Артур Конан Дойл. Человек крадущийся

Избавь нас от того, кто властвует над нами в униженье.

Виктор Хара. Молитва землепашцу

– Папа, а когда ты придумаешь своего друга, то никто не будет один? Никто-никто?

– Никто-никто.

– И я тоже?

– И ты, родной.

Старый учёный грустно улыбнулся воспоминанию. Сколько лет прошло, а он так и не смог выполнить обещанного. И врачи тоже: Лёша оказался одним из последних, кого забрала лейкемия. Жена умерла ещё раньше – несчастный случай. И вроде бы давно забытое им одиночество подступило снова, чтобы больше никогда не исчезать – то одиночество, которое известно одним лишь параллельщикам 1 1 Отсылка к роману «Параллельщики», вышедшему в издательстве «Флюид ФриФлай» в 2019 году. . От него спасала только работа. Сначала создание программ искусственного интеллекта, потом, когда стало понятно, что ни один прибор, даже казавшийся таким перспективным кубитовый компьютер, не может сочетать в себе всё то, что свойственно человеческому мозгу, кибернетика сменилась нейрофизиологией. Очень повезло, что есть меценаты, готовые вкладывать целые состояния в такие исследования. Казалось, результат близок, но… Что-то не складывалось, что-то, не зависящее от вычислительных программ, точных алгоритмов, выверенных формул. Бездушные, пугающие даже своих создателей куклы – идеальные, логичные и лишённые жизни. Впору каяться в грехе богоборчества. Но учёный был атеистом и лишь иронично улыбнулся этой мысли. И, отгоняя плохое настроение, огляделся вокруг. Ведь не просто так он приходит сюда, в старый, почти вековой давности район с трёхэтажными домами-теремками, едва тронутыми золотом приближающейся осени берёзами и тополями и с доносящимся с игровой площадки смехом ребятишек. Учёный сел на скамейку и стал ждать.

В распахнутом окне первого этажа появилась девушка. Невысокая, с не очень красивым, но милым лицом, ямочками на щеках от постоянной едва уловимой улыбки – она всегда улыбалась миру как другу, – с закрученными в слегка растрёпанный узел пышными пшеничными волосами. В эти часы девушка работала. На широком подоконнике у неё была устроена мастерская со стеками, гладилками, листами набросков. И с незаконченным бюстом из синтетической глины. Учёный заприметил девушку месяц назад, когда она только переехала в этот дом, и с тех пор специально приходил сюда, чтобы полюбоваться сильными, точными и в то же время нежными движениями её пальцев. И ещё – послушать её пение. Девушка любила напевать за работой, но не модные мотивы, а совсем детские, причём старинные песенки, странно подходившие к её облику и негромкому полудетскому голосу. Вот и теперь она напевала забытую ещё во времена молодости учёного песню:

Я леплю из пластилина,

Пластилин нежнее глины… 2 2 Новелла Матвеева, «Я леплю из пластилина». На эти стихи Сергей и Татьяна Никитины написали известную детскую песенку.

Учёный улыбнулся, снова вспомнив сына, – тот тоже любил возиться с пластилином, напевая эту незамысловатую песенку. Но в этот раз воспоминания и привычная грусть исчезли, словно от удара внезапно возникшей мысли, пришедшей вместе с новым куплетом:

Ты их лепишь грубовато,

Ты их любишь маловато,

Вот сама и виновата,

А никто не виноват.

Учёный потрясённо застыл, забыв достать из кармана носовой платок, за которым было потянулся. Он нашёл ответ на один из главных вопросов: почему все образцы выглядели неживыми.

Через неделю учёный, получив одобрение владельцев исследовательского центра, пришёл в уютную квартирку и впервые рассмотрел девушку вблизи. Она, удивлённая неожиданным визитом высокого, очень пожилого и наверняка состоятельного человека, смущённо пригласила его на кухню:

– В комнате беспорядок, я там работаю.

Кухня, маленькая и уютная, поразила учёного старомодностью обстановки; он словно вернулся в дни молодости и зашёл к старым друзьям. Уже мало кто пользуется такими холодильниками: проще заказать готовые блюда, чем хранить продукты в занимающем много места агрегате, а потом возиться с приготовлением еды. И крупы в банках давно не держат – прошло время, когда в каждой семье был запас на случай нападения исконников. Девушка, заметив его удивление, смутилась:

– Вы простите, привыкла у бабушки к запасам в доме, вот и здесь…

– Всё хорошо, – успокаивающе улыбнулся он, садясь к столу. – Это вы простите, что я вторгся к вам без приглашения. И за то, что наблюдал за вашей работой. Вы хороший скульптор.

– Я? – Она удивлённо взглянула на него. – Что вы! Я не скульптор, а массажист, скульптура – это просто отдых, да и пальцы помогает тренировать.

– И всё-таки вы неплохой скульптор, – мягко и настойчиво повторил учёный. – Поэтому я и пришёл к вам. Простите, забыл представиться. Меня зовут Лев Борисович, я работаю в частном исследовательском центре, руковожу одной из лабораторий, и хотел бы предложить вам работу. Именно как скульптору.

– Мне?! – Девушка совсем растерялась.