Хит Номад - Песочница

Друзей у Зинедина было ну совсем уж мало, а так как чувствовал себя он уже вполне сносно и даже хорошо, то не стал пренебрегать встречей, которые и так становились всё реже и реже. Реже встречи друзей становились не по вине Зинедина, а по причине большой занятости друзей. Ужин должен был состояться в «Немо», небольшом уютном кафе на улице Пушкина, куда Зинедин добрался на маршрутке. Аркадий и Борис уже ждали его на «Арбате», так в шутку некоторые местные называли улицу Пушкина. Уже вместе они направились в «Немо». Несмотря на то, что «Немо» располагался на самой оживлённой и туристической улице города, цены тут были вполне приемлемыми даже для заводчан и студентов. Кафе находилось как бы на задворках основных зданий местного Арбата, поэтому туристы по незнанию сюда заходили крайне редко. Однако кафе никогда не пустовало. Основной клиентурой тут были студенты и молодёжь с заводов, что решила погулять в центре. Спиртное в «Немо» не продавалось, поэтому любители покутить сюда даже не заглядывали. А ещё это место пользовалось популярностью среди творческих людей. Здесь всегда можно было встретить кого-нибудь из местных писателей, музыкантов, художников или актёров местного ТЮЗа, что находился буквально через один квартал отсюда. Но местные любимчики муз были людьми далёкими от популярности и известности, поэтому зачастую никто даже не догадывался что обедает за соседним столиком с возможно величайшим талантом в истории города. «Немо» был одним из любимых заведений Зинедина, так как здесь всегда было тихо, спокойно, а главное тут была очень хорошая и оригинальная кухня.

Столик в самом конце зала оказался свободным, что не могло не обрадовать друзей, так как это был их любимый столик, отсюда просматривалось всё заведение. Набрав еды, друзья расселись за столом в предвкушении праздника живота и интересных бесед.

– Ум всего лишь инструмент, как и тело. Главное в человеке душа! – продолжил начатую ещё на улице дискуссию Борис.

– А как же тогда дух? – поддержал разговор Аркадий, – Мне кажется, всё же дух выше чем душа. Душа может погибнуть, но дух бессмертен.

Борис и Аркадий были родными братьями, хотя внешне были совсем не похожи и всё же многие их часто путали. Отличить их было на самом деле совсем не сложно. Высокий черноволосый Аркадий был старше, может быть отчасти поэтому всегда держался впереди, в нём были ярко выражены задатки лидера. На пальце он носил кольцо в форме двух змей с изумрудными глазами. Толкинисты сразу узнавали в нём кольцо Барахира, то самое кольцо что носил Арагорн в величайшей трилогии Толкина. На шее же он носил цепочку, естественно, с Кольцом Всевластия из той же трилогии, точно такую же которую нёс Фродо. Не трудно было догадаться, что Аркадий был большим поклонником Толкина, может даже самым большим фанатом Профессора в городе. Светловолосый Борис же предпочитал держаться в тени и был абсолютно равнодушен к всякого рода украшениям, лишь носил на сплетённой нитке крупную четырёхликую рудракшу тёмного цвета. И в отличии от своего брата Аркадий больше уделял внимания не вымышленным мирам, а духовному.

– Это, да, – согласился Борис с братом, – Дух как часть божественного и бесконечного… Но я сейчас не об этом. Я о том, что человек не должен ассоциировать себя ни с телом, ни с умом. Человек это нечто большее.

– Пожалуй, ты прав, – тщательно прожевав кусок мяса, согласился Аркадий, – Ведь не зря же есть такие выражения как «обмануть своё тело» или «обмануть свой мозг», – стал он размышлять вслух, – Я обманываю свой мозг или тело, то есть тут подразумевается, что я не мозг и не тело, а тот кто может их обмануть.

– Я об этом как-то не задумывался, – признался Борис, – Но ты это очень интересно подметил. А ты как думаешь, Зизу? – обратился он к Зинедину.

Зинедин задумчиво потёр рукой свой гладко выбритый череп, он никогда не торопился говорить. После небольшой паузы Зинедин неспешно заговорил:

– Знаешь, у нас в общаге у соседа есть маленькая дочка. Ей года два, наверное. Так вот, она, указывая на себя, не говорит «я», а называет себя по имени. Может она действительно понимает, что тело – это лишь некий инструмент, который она потихоньку осваивает и учится им управлять…

– Машина, – поддержал Аркадий, – Тело – это машина, которой мы управляем. Отсюда, видимо, и пошло выражение «ты плохо себя ведёшь». Это как плохо управлять автомобилем.

Друзья замолчали. Определённую пищу для ума они получили, теперь давали пищу своему телу. Зинедин обвёл радостным взглядом склонившиеся над своими тарелками головы друзей и тоже принялся за ужин. Ему было приятно сидеть в этой компании. По большому счёту, Аркадий и Борис были единственными его друзьями. Познакомился он с ними в свой первый год работы на заводе. Впоследствии братья ушли с завода, сейчас Борис работал электриком, а Аркадий сварщиком. Один только Зинедин до сих пор оставался на заводе, чем немного удивлял братьев.

– И всё же. Почему впоследствии люди начинают ассоциировать себя с телом, а те кто считает себя поумнее остальных – с мозгом? – вновь вернулся Борис, казалось уже к законченному разговору.

– А ты сам с чем себя ассоциируешь? – спросил брата Аркадий.

– Я? – не сразу нашёлся что ответить Борис, – Я как бы понимаю, что я не тело… И даже не ум… Трудно сказать, – заключил, наконец, он и оставил вопрос открытым.

– Если взаимоотношения людей рассматривать как контакт или соприкосновение душ, – подхватил Зинедин, – То я очень рад, что обладаю таким инструментом как ум. Ведь именно ум способен оценить ситуацию, позаботиться о безопасности не только тела, но и души. Чтобы душа не соприкоснулась с нежелательной другой душой. Ум – это инструмент самозащиты тоже. Но, к сожалению, ум ограничен. Он оперирует лишь пятью органами чувств, спектр восприятия которых сильно ограничен.

Друзья любили пофилософствовать. И пусть они не имели высшего образования, не были знакомы с трудами Ницше и Канта, всё же обладали живым пытливым умом и часто делились между собой своими наблюдениями и мыслями, некоторые из которых, несомненно, заслуживали гораздо большего внимания. Зинедин любил подобные разговоры, они заставляли чувствовать себя нечто большим чем просто кусок мяса, наделённый интеллектом. Такие вечера поднимали бодрость духа и настроение, даже после того как он распрощался с друзьями приятные мысли долго ещё не покидали его.

Зинедин ехал обратно домой, в свой родной район, который в народе называли «Сектор Газа». Своё прозвище район получил ещё в девяностые годы двадцатого века. В то время выражение «Сектор Газа» часто можно было услышать по телевизору из-за Израиле-Палестинского конфликта, но ещё чаще можно было услышать на улицах города. В девяностые широкую популярность получила воронежская рок-группа «Сектор Газа», основанная Юрием Клинских. Песни этой группы стали чем-то вроде олицетворением той эпохи, здесь Юрий Клинских заслужил безмерную любовь народа и всюду на районе можно было встретить на стенах надписи на подобии «Хой жив!» или «Юра, Хой!», а также бессмертные строчки из его песен. В этом районе города была собрана большая часть заводов, экология оставляла желать лучшего и из-за постоянной загазованности воздуха, местные в шутку стали называть свой район «Сектор Газа». Однако название оказалось столь точным и удачным, что по сей день весь город знал этот район исключительно под этим названием.