Геннадий Тарасов - Облако возмездия

– Вы ведь не железнодорожник?

– Нет.

– Откуда такое проникновение в тонкости устройства подвижного состава?

– Пришлось изучить вопрос. Я к делу всегда подхожу основательно.

– Значит, имеете привычку вникать в детали? Полезный, надо сказать, обычай. Итак, кто же наши спутники?

– Прежде всего, это ваши друзья-соперники по покеру. Господа Загул, Касепа, Данцер и Клодница. А также две дамы. Журналистка, пишущая, в том числе, на нашу тематику, госпожа Мария Хо…

– Слышал что-то.

– И представительница блогосферы, ее тоже можно рассматривать, как независимую, но очень влиятельную журналистку с числом подписчиков более двух миллионов. Это госпожа Лаура, которая выступает на публике и ведет личный блог под ником Лимбо.

– Лимбо? Нет, не слыхал. Что до покеристов, никакие они мне не друзья, конечно, но знаком с каждым. Пересекались. Хотя, по уровню и потенциалу они, по моему мнению, мелковаты.

– Это понятно! Игрок вашего уровня в нашем городе вы один и есть. Победитель мировой серии WSOP, этсамое, главного ивента позапрошлого года, обладатель золотого браслета, истинный неутомимый хайроллер и прочее. Знаем, знаем. Потому вам и почет соответствующий, и уважение. Те господа, конечно, попроще, всего лишь фрироллеры, на большее не замахиваются. Но – пока. Думается, будущее у них в этом виде спорта все же есть.

– Если не скурвятся.

Господин Клер крякнул.

– Гм, да.

– У меня, конечно, разные в жизни бывали увлечения. Назовите их хобби, как угодно. Например, какое-то время номером один для меня была охота. С годами я к этой забаве охладел. Даже утиная уже не тянет. Вот только по-прежнему мух ненавижу, этих тварей, поэтому спуску им не даю и размазываю с удовольствием. Или кладоискательство. Это, думаю, навсегда останется. В машине, в багажнике, постоянно металлоискатель лежит, на всякий случай. Теперь вот байк. С байкерами дружу, все такое. Они меня дядя Феликс зовут, представляете? Здоровенные бородатые мужики, и – дядя. Типа, я для них авторитет. Так я это к чему? Например, иметь байк, это нужно, чтобы расходы на его содержание – заправка, ремонт, тюнинг, экипировка и прочее, – чтобы эти расходы были для тебя карманными расходами. Понимаете? Байк я себе вполне могу позволить, а вот скажем вагон-люкс – нет. Это же очень большие траты. Вам они для чего?

Борисфен Нифонтович усмехнулся.

– Господин писатель зрит в корень. Скажу сразу, что для меня организовать такое мероприятие, по деньгам, это именно карманные расходы. Но, кроме того, что это само по себе весело и прикольно, как теперь говорят, имеются у нашей поездки еще и сопутствующие, более масштабные цели.

– Какие, если не секрет?

– Охотно с вами поделюсь. Тем более что в дальнейшем предполагаю расширять наше с вами сотрудничество.

– Ого! Даже так!

– Именно. Короче говоря, наша финансовая компания решила немного изменить сферу деятельности.

– Простите, что перебиваю. А где, кстати, сыновья?

– Ах-ха! Вот они, кстати, и занимаются тем, о чем я рассказываю. Итак, этсамое, мы решили учредить в Сальви-Крусе особую игорную зону, ОИЗ, сокращенно, с тем, чтобы в дальнейшем организовывать на ее базе такие же покерные турниры – и не только покерные. Может даже, этсамое, войдем в мировую серию WSOP. Даже наверняка войдем, если все будет развиваться, как задумано. Под эти цели мы уже выкупили у города остров Кемпа на реке Славе. Остров – отличное решение. Вот, например, тот турнир, куда мы едем, будет проходить на Татышевом острове, а у нас уже есть свой, Кемпа. Сыновья как раз занимаются организацией строительства на нем казино. Мост на остров еще надо перекинуть, каменный, да. Работы много. Но в принципе, ведь сфера та же, финансовая. Деньги делают деньги. Теперь, что до нашего выезда. Считаем его хорошей промо-акцией, рекламным туром и способом раскрутки нашего нового Покерного клуба – Сет 777, который мы учредили буквально на днях. Кстати, все вы, пассажиры вагона-люкс, автоматически стали членами нового клуба. Поздравляю, этсамое. Найдем подходящий момент, вот, кстати, тогда же, когда соберем всех, и вручим вам удостоверения. Это, так сказать, еще один бонус для вас, поскольку вступительный взнос в клуб предполагается довольно приличный. Еще мы вошли в долю по организации этого турнира, а на Кемпе уже будем проводить свой, с призовым фондом 777 тысяч 777 долларов.

– Честно говоря, не слишком густо. Не впечатляет.

– Пока! Это пока, а там посмотрим, как будем раскручиваться, как пойдет. Может, и семь миллионов положим. Посмотрим.

– Предлагаю тост за то, чтобы все у вас получилось! Чтобы три семерки оказались для вас – и для нас – счастливыми!

– А и то! С удовольствием поддержим такой замечательный тост.

Выпили, закусили. Замерли, ощущая пронзительное сквозное скольжение вечности. Протекание времени и его пронзительность. Странная объединяющая осознанность.

Сгустившаяся темнота природы давно скрыла от взоров, любопытных и равнодушных, тянувшуюся поодаль параллельно дороге однообразную линию невысоких сопок, поросших редким хвойным лесом, перемежаемых неглубокими распадками. Обширные малонаселенные пространства, редкие поселения, прилепившиеся к Магистрали. Одинокий огонек мелькнет посреди тайги, как затерянная в океане лодка, и пропадет – бесприютное, тоскливое чувство. В темном стекле отражается лишь накрытый стол и тени-призраки возле него.

Агафья Борисовна задернула занавеску – отсекла тоску, оставила ее за пределами. Пространство замкнулось, сузилось, наполнилось теплом и уютом.

– Так-то лучше, – сообщила она, и никто не стал с ней спорить, даже извечный спорщик писатель Нетрой – только, соглашаясь, молча кивнул.

– Может, поговорим теперь о вас? – спросил господин Клер. – Расскажите, этсамое, как становятся известными писателями? Что для этого нужно? Как, вообще, становятся писателем? Вот вы, например?

Феликс огладил бороду.

– А что, и расскажу. Но у меня есть одно встречное предложение. Предварительное. Чтобы рассказывать все начистоту, без условностей… Борисфен Нифонтович, не хотите ли выпить? На брудершафт?

– Хочу! И давно! С языка сняли! Рюмки, кстати, давно наполнены.

Тут же они переплели руки и, смешно тянясь губами к чаркам, выпили. Выпив, Феликс выдохнул, Борисфен крякнул.

– Так что там с писательством? – напомнил он тему. – Какой побуждающий мотив?

– Жизнь побуждает, я думаю.

– Да ну! Меня, например, не побуждает. Даже писем не пишу, только деловые записки.

– Просто у каждого жизнь своя. Кто-то раньше созревает, кто-то позже.

– А ты?

– Я из поздних. Вообще, честно говоря, не понимаю, когда молодые люди, форменные сопляки, заявляют: хочу, там, стать писателем! Кем ты хочешь стать, Господи! Что ты рассказать можешь? Ну, правда, же? Только свои невнятные сны, которые, по большей части, никому не интересны. Нет, я уверен, что писатель должен созреть, как плод, как зимнее яблоко антоновка, тогда он и сладок, и интересен, и долго сохраняется. В смысле, долго читаться будет, а не забудется сразу, едва барахтаться перестанет. И не важно, что ты пишешь, фантастику или любовные романы, главное, чтобы багаж за спиной ощущался, жизненный опыт. Вот тогда ты писатель.