Александр Вер - Падение: битва за Агору

Утром Бун, собираясь на работу, услышал спокойный голос Талайлы за стеной. Довольно выдохнул и подумал, что нужно спросить у Альба, что это за монстр такой, разгуливает по городу и безнаказанно убивает его жителей?

Тильда, свëрнутая в клубок, глубоко вздыхала после экстаза. Альб засмотрелся на плавный изгиб спины любимой и провëл пальцем по капелькам пота. Он терпел полтора месяца, когда Тильда наконец, видя его муки, сама не предложила безопасную позу – со спины. Нога болела до сих пор, и им приходилось осторожничать с раной.

Альб упивался бархатной кожей, пружинящей под ладонью. Наконец, Тильда расслабила плечи и расплылась по постели. Альб предложил:

– Сделать тебе чай?

Похлопал, чувствуя упругую ягодицу под ладонью. Удивительный миг хотелось продлить навечно. Тильда промурлыкала:

– Может, бокал твоего пойла?

– Мой коктейль?

– Угу… Крепко сплю после него. Только сока мне больше.

Тильда последнее время перед сном вместо ромашкового чая пила "кровавую Мэри". Порой боль не давала уснуть, и ей нужен был бокал, другой чтобы забыться. Она развернулась лицом, обхватила шею и посмотрела в глаза. Видя родимые серые радужки, Альб стал подумывать о втором заходе.

– Где ты использовал шпионов в последнее время? – спросила она.

– Чего?

От неуместности вопроса Альб отпрянул. Тильда прищурилась:

– Я тут подумала. Питер, почему мы не привлекаем минпорядка. У тебя там есть шпионы, но министров мы постоянно оставляли без внимания.

Альб застыл и с укором сказал:

– Я тут, понимаешь, смотрю на самую прекрасную женщину в мире! А она думает о работе.

Тильда хмыкнула:

– Вот потому-то я и хочу этот твой коктейль. Мне нужно перестать думать и расслабиться. Ты думал о Гордее?

Тильда нередко недоумевала, что в Совет Тридцати не приглашëн ни один из восьми Министров Порядка Союза. Так сложилось, что время существования Совета ни один Минпорядка не годился. Каждый раз, когда Альб присматривался к очередному кандидату, то нарывался на чью-либо марионетку и выдвиженца влиятельных семей. Либо хуже – министр имел серьёзные интересы в стане противника – финансовом секторе. Был лишь один независимый страж Порядка – старый Гордей. Но Альб не хотел даже думать о нём.

Гордей руководил уже пятьдесят лет и плевать хотел на высшие чины и руководства. А они не решались его сместить, потому что старик был зубаст и восхитительно разбирался в обстановке. Гордей – единственный чиновник в Союзе, к которому Альб за все тридцать лет так и не нашёл подхода.

– Я не понимаю! Почему мы сейчас говорим о нём? – Альб кивнул на налитые соски любимой. Тильда понимающе ответила:

– Знаешь, у него печальная история. Он потерял жену. Он очень её любил… – она с сожалением выпятила губы.

– Я тебя умоляю! Потерял и что? От этого он не стал к нам лояльнее. Ты знаешь, я пытался. Он слишком себе на уме и, по правде – я вычеркнул его. Жду, когда Гордей уйдёт. Он дряхлеет и скоро покинет пост. Я лучше буду работать с его молодой сменой.

– С Роком Бруно?

– Ага. Я с ним встречался. Разумный парень.

Гордей, зная, что управлять порядком Топала ему оставалось недолго, продвигал своего человека – командира отряда Волки – молодого и амбициозного Бруно. И хотя Гордей в молодости был таким же резвым, но к старости утратил пыл и стал самым несговорчивым. Даже диктатор Барок Фьюзо не терпел Гордея. А Гордей, казалось, не терпел вообще никого. Кроме Рока, которого, по мнению многих, готовил в преемники.

– Знаю, – протянула Тильда. – Но Гордей важен.

– Ему недолго осталось… Давай закроем эту тему… – предложил Альб и смахнул локон со лба подруги.

– Знаешь, мне кажется, я знаю, почему Гордей такой несговорчивый, – Тильда опустила уголки губ вниз. Альб заметил печаль:

– Почему? – спросил он.

– Смерть жены! Питер! Это же даёт его психологический портрет.

Альб, припомнив, что Тильда – психолог с дипломом, не желая слышать о Гордее, ладонью закрыл ей рот. Тильда увернулась и укусила за палец:

– Вот скажи! – возмутилась она, когда он убрал руку. – Что делает человек, который теряет самого близкого человека, с которым прожил всю жизнь?

Альб намеренно съязвил:

– Находит другую!

Тильда свела брови и сказала с упрёком:

– Скажи спасибо, что по этой фразе я не стану строить ТВОЙ психологический портрет!

Альб усмехнулся:

– Ну и что же он делает?

Тильда сказала как само собой разумеющееся:

– Он ударяется в работу, Питер!.. Становится чёрствым червём! – затем отмахнулась, будто соглашалась. – Ну ладно… Или находит другую. Но ведь это не про Артура.

Альб рассердился:

– Этот тупой старикан отказывается подчиняться сокращению, ощетинился лучшим боевым подразделением в Союзе – дал волю своим Волкам. Думаешь, так легко к нему найти подход? Если знаешь – дай знать, – он ущипнул её за нос. – И если ты будешь портить эту ночь и дальше такими разговорами. Я спущусь за коктейлем и волью тебе его насильно!

Тильда грустно усмехнулась:

– Иногда, мне кажется, что я устаю от ответственности.

Она посмотрела в сторону потерянным взглядом и на мгновение напомнила наивную и слабую Марту в молодости. Ту, которая много лет назад взвалила на себя мужчину и протащила на плечах, преодолев с полдесятка километров. Своими тонкими пальчиками вцепилась, не бросив ношу, в попытке спасти. Спасти не вышло, но ведь она не сдалась, ни на мгновение. Марта выросла в бойца, который пережил, казалось всë. Боль и страх. Не струсила. Альб ответил:

– А у нас есть выбор?

Тильда сощурилась, похоже, думая о том же, и сердито рыкнула:

– Питер, пока ты не принесёшь мне бокал, я не перестану думать о работе!

Альб чмокнул в плечо, встал, накинул халат и спустился на первый этаж, туда где в барной стойке стояли бутыли. Он знал на ощупь, в какой нише расположена водка, различил в темноте контуры и поначалу, даже не подумал включить свет. Зная наизусть уровень, он налил на четверть водки и потянул за ручку холодильника. Дверца распахнулась и мягкий свет, ослепляя, разнёс по прихожей силуэты в комнате.

В отсветах Альб краем глаза увидел блеск и тень. Нечто чуждое находилось рядом, в углу, где стояло кресло. Альб застыл с соком в руке и понял что он в гостиной не один. В это мгновение раздался знакомый приятный голос:

– Альб, пожалуйста… Простите. Не кричите… Выслушайте.

Если бы не знакомый голос – он, наверное, провалился бы от испуга. Альб, не выпуская пакет, медленно выпрямился, ощущая бег мурашек. У шахматной доски сидела тень, словно хотела слиться с темнотой угла, образованной краем окна и тенью дверцы. Голос принадлежал той самой сотруднице, которая ушла из отдела девять лет назад. Ната очутилась здесь, обойдя все системы безопасности его дома. Альб, стараясь унять кровь, холодно спросил: