Артур Карнеллин - Ученик жнеца

Глава 4. Похороны, ссоры и откровения

Прошло три дня. День похорон выдался, как и ожидалось, жарким и душным. С самого утра солнце светило в окна опустевшей квартиры Андрея. С самого утра заходили друзья и знакомые Веры Борисовны, чтобы попрощаться и хоть как-то поддержать её сына. Высокая температура на улице и духота в доме делали гостей злыми и недовольными до такой степени, что тошнило. Лицемерные вздыхания, банальные вопросы «Как же так?» и невыносимо жалостливые взгляды в сторону Андрея. Все это приходилось терпеть, потому что скорее всего так хотела бы мама.

Почти все время он провел на балконе, выкуривая сигареты одну за другой. Видеть кого-то, общаться не хотелось вообще, да и смотреть на лежавшую в гробу маму тоже. Андрей всё ещё винил себя, хотя где-то в глубине души к нему почему-то приходило несвойственное облегчение. День обещал быть непростым, но больше всего он ждал его окончания, чтобы прийти в квартиру и, наконец, остаться одному. Все эти три дня он почти не мог спокойно обдумать случившиеся. То Герман заходил, то сестры мамы – телефон разрывался каждые десять минут от входящих – всем хотелось вызвать на разговор Андрея, вытянуть наверх его эмоции, а он просто молчал. Что-то говорить, жаловаться на ноющую боль в груди ему казалось таким бессмысленным.

Прощальную церемонию на кладбище всем хотелось ускорить. Траурно черные одежды и почти адская жара – как бы ни хотелось, несочетаемые вещи. Все это понимали, но ничего не говорили, будучи тактичными и воспитанными. Место на этом почти забитым могильными плитами кладбище Андрею помог выбить Герман. Через свои связи и знакомства у него даже получилось сэкономить. Важно ли это было для Андрея? Возможно, но не сейчас. Он поблагодарит друга чуть позже, когда сможет все осознать и вернуться к обычной жизни.

Одна из сестер Веры Борисовны вызвалась сказать прощальную речь. Андрей стоял подальше ото всех, как-то обособленно, будто не имел никакого отношения к этой церемонии. Он смотрел на осунувшееся, посеревшее, безжизненное лицо мамы и думал, что уже никогда не свозит её на море, не получит от нее раздражающее смс с пожеланием хорошего дня, что гибискус, возможно, завянет и ужин он уже не приготовит для нее, что некому будет желать доброго утра, и не зачем уже вставать чуть пораньше, чтобы подогреть воду для завтрака. Это все теряло смысл, терялось среди грустных мыслей и вызывало невыносимую горечь.

Сестра тем временем все продолжала говорить, как она любила Веру Борисовну, как всегда хотела ей помочь, но так отказывалась, как сожалеет о скорой кончине родной души. Андрей возмущенно, но еле заметно мотал головой и хотел, чтобы это скорее закончилось. Он придет сюда завтра, и послезавтра придет. И будет приходить каждый день, пока не простит себя за случившееся.

Забитые в крышку гроба гвозди усиливали чувство внутреннего сожаления, но опускание его в могилу и первые горсти земли приносили облегчение. Андрей почти не смотрел на пришедших, хотя понимал, что все, как раз-таки, смотрят на него.

Поминки организовали в кафе «Орион». Этому опять-таки поспособствовал Герман, зарезервировав весь день для церемонии и вызвав лучших поваров на смену. Диана взялась за рассадку пришедших в кафе. Кажется, ей удалось рассадить всех так, чтобы никто не скучал, и чтобы у всех было, что выпить. Все шло как обычно бывает на похоронах: кто-то вспоминал Веру Борисовну, кто пытался выдавить слезы, кто-то просто ел. «Каждый на своём месте» – думал Андрей, пытаясь сохранить спокойствие и не поддаться тошнотворному чувству раздражения от излишней лицемерности.

– Все нормально? – спросил Герман, подсаживаясь к нему. Он попытался похлопать Андрея по плечу, но тот почему-то увернулся.

– Вполне, спасибо, – сухо ответил Андрей.

Его взгляд упал на барную стойку, туда, откуда обычно выносят еду для гостей заведения. На минуту ему показалось, что так промелькнула знакомая темно-русая шевелюра. «Света?!» – вдруг подумал Андрей. Что она тут делает сегодня?

Он оживился, встал изо стола и, не обращая внимания на вопросительный взгляд друга, направился к подсобным помещениям. Света была в коридоре. Она что-то развешивала на доске для персонала и будто бы не заметила, как кто-то зашел.

– Света? – удивленно позвал Андрей.

Девушка вздрогнула и обернулась.

– Привет, Андрей, – почти незаметно улыбнулось она, – прими мои соболезнования.

– Спасибо, – на автомате ответил Андрей, – что ты тут делаешь?

– Помогаю отцу, – спокойно ответила Света, продолжая развешивать графики на доске, – с завтрашнего дня меняются смены, папа хотел предупредить всех сегодня.

– Даже не спросишь, как я? – Андрей почему-то почувствовал себя обиженно и возмущенно.

– Я и так вижу, что плохо, – ответила Света, посмотрев на собеседника.

– Мы не виделись с той самой ночи, я искал тебя!

– Видимо плохо искал. Но зачем тебе это?

– Что именно? – Андрей понимал, что начинает злиться.

– Я, – ещё спокойнее ответила Света, – зачем ты искал меня?

– Мне казалось, мы хорошо провели время. Думал, что захочешь повторить…

– Что? Мытьё посуды?

Андрей не понимал, в чем дело. Света, закончив выравнивать магниты на доске, отправилась в мойку. Он последовал за ней с намерением выяснить все.

– Не нужно ходить за мной, Андрей, – Света была все так же спокойна, – у тебя там похороны, люди ждут тебя.

– Не ждут, никто не заметил, что я ушел.

– Все равно, тебе нечего тут делать.

– О чем ты вообще? Я тут, потому что рад видеть тебя. Ты же знаешь, через что я прошел…

– Знаю, и уже сказала, что соболезную. Тебе нужно что-то ещё?

Андрей негодовал. Он будто видел перед собой другого человека – не ту милую и веселую девушку, с которой бок о бок мыл посуду в день знакомства.

– Зачем ты так, Света? Я что-то сделал не так?

– Опять ты за свое. Думаешь, что в чем-то виноват. Думаешь снова только о себе.

– У меня мама умерла, Света. Похоже, что я думаю только о себе?

– Именно, думаешь. Ты хочешь, чтобы тебя кто-то пожалел, но сам не принимаешь никаких слов.

– Я принял твои соболезнования, – Андрей сдерживал себя, чтобы не повысить голос. Внутри всё кипело.

– Могу добавить только одно, – спокойствие Светы раздражало ещё сильнее. – Мне нет дела до тебя и твоих проблем. Да, мы хорошо провели время тогда, но мне просто было скучно, нужно было занять себя чем-то. Наши разговоры ничего не значат сегодня, и уж тем более ни к чему не обязывают меня. Тебя – может быть, и ты из-за этого злишься. Но мне, Андрей, всё равно. Не строй иллюзий, перестань искать и ждать меня.

– Зачем ты так, Света? – Андрей поник.

– Чтобы ты уже перестал жалеть себя и начал смотреть трезво на некоторые вещи. Повторюсь, не строй иллюзий. Прощай, мне нужно идти.