Ксения Корнилова - Рай

Оглядевшись по сторонам, Аллистер заприметил Дилана и подсел к нему с невозмутимым видом. Его теперь уже бывший напарник, мельком взглянув на друга детства, надул губы и отвернулся, однако не посмел выказать своего недовольства или пересесть на другое место.

Аллистер схватил большой кусок мяса и вцепился в него зубами, размышляя о том, как лучше побыстрее уйти отсюда. Еда не лезла ему в горло, но он не мог иначе – молодой охранник, отказывающийся от еды, вызовет подозрения у собравшихся.

С набитым ртом Аллистер начал шутить с женой Дилана, сидящей по другую руку, не обращая внимания на то, что его бывшему напарнику это неприятно.

– Эй, прекрати, – не выдержал наконец Дилан и ткнул Аллистера в больное бедро.

Чуть не взвыв от боли, Аллистер зажмурился, стараясь сдержать подступившую рвоту.

– Извини, – процедил он сквозь зубы и, переведя дух, решил завязать разговор. – Ты что-то говорил о том, что тебя уволили? Что случилось?

– Да откуда мне знать, – отмахнулся Дилан. – Алекс ничего не объяснил. Не работаешь с завтрашнего дня – и точка.

– Козёл этот Алекс. Хочешь, я поговорю с ним?

– Да не, я слышал, что ты у него на плохом счету… – Дилан понял, что проговорился о своём доносе, и замолчал.

– А, пофиг. Побесится и перестанет. И куда тебя направили?

– Я слышал, тебе тоже что-то будет за… за… – Дилан не желал менять тему, пытаясь задеть своего более удачливого напарника.

– Не тушуйся, Дил. Он мне рассказал о том, что ты донёс на меня за сегодняшнее. Я не в обиде, – Аллистер ткнул Дилана в бок и криво улыбнулся.

– Да? И что… как он тебя накажет?

– Не знаю, – Аллистер пожал плечами. – Может быть, поставит на другое место или отстранит на время.

– Или отправит дежурить в ночь, – пробормотал Дилан, подозрительно глядя на друга. – Ты же знал, что я донесу, да, Ал? Ты специально всё подстроил, чтобы тебя отправили в ночь?

Аллистер захохотал так громко, что на них начали оборачиваться соплеменники.

– У тебя мания преследования, Дил. Я ж тебе говорил, что плохо спал ночью. Поэтому уснул на посту. И как, скажи на милость, я мог знать, что меня поставят в ночь за такой проступок? А? Да я до сих пор не знаю, что придумал для меня этот сукин сын.

Дилан продолжал внимательно рассматривать выражение лица своего друга, пытаясь разглядеть его в свете костров.

Мужчины, которые успели поесть, взялись за барабаны и принялись отстукивать нехитрый ритм. Девушки, хихикая, повскакивали с мест и начали крутить бёдрами и вырисовывать руками замысловатые фигуры, рассказывая своими движениями одним им ведомую историю.

Аллистер никогда не разбирался в смысле их танцев, но был не против посмотреть на фигуристых танцовщиц.

Засмотревшись на крутящих бёдрами девушек, он среди них узнал свою Хелену и, поймав её взгляд, улыбнулся, обнажив все тридцать два своих зуба. Хелена нахмурилась, задрала свой курносый нос и отвернулась.

Аллистер вздохнул. И за что она на него взъелась?

Покачав головой, он вновь повернулся к Дилану, теперь задумчиво смотрящего на Александра, занявшего место за одним из барабанов.

– Вы же дружите с детства, Ал. Не станешь же ты это отрицать?

– Прекрати, – резко прервал его Аллистер, которому надоели эти разговоры. – Ты несёшь чушь, пытаясь переложить свою вину за то, что донёс на друга детства, делая вид, что это я сам всё подстроил. Я, как настоящий друг, простил тебя, а ты продолжаешь упорствовать, делая меня какой-то сволочью. Скажи ещё, что это я подговорил Александра уволить тебя!

Аллистер подскочил с места и, скривившись от боли в правом бедре, быстрым шагом пошёл к своей хижине, делая вид, что слишком оскорблён, чтобы оставаться за одним столом с Диланом.

Оказавшись у входа в своё жилище, Аллистер оглянулся по сторонам, удостоверясь, что никто не идёт за ним следом и не смотрит в его сторону, и шмыгнул под полог.

Увиденное заставило его застыть на месте уже второй раз за день. В хижине была идеальная чистота – яма под задней стенкой закопана, пол застелен свежими листьями. Создавалось впечатление, что тело Лауры ему приснилось. Встряхнув головой, Аллистер выскочил наружу и обогнул хижину с правой стороны. То место, где он волок бездыханное тело девушки, было разровнено. Следов крови нигде не было видно, насколько можно судить, имея в своём распоряжении только свет луны. Кусты, примятые и местами поломанные, были взъерошены так, что никто никогда бы не догадался, что совсем недавно здесь волокли труп молодой девушки.

Задумчиво вернувшись в хижину, Аллистер опустился на лежак, сморщившись от боли. Бедро нестерпимо болело, мешая думать.

Кто-то из племени вёл какую-то странную игру, которую он не мог понять. Кто это мог быть?

Александр, обиженный дерзкими словами своего подчинённого и решивший отомстить ему по-своему, но потом испугавшийся того, что он наделал, и заметавший следы преступления?

Эй-Джей, так волновавшийся за судьбу Аллистера сегодня днём и перепутавший девушек в полутьме хижины?

Дилан, желающий защитить честь своего друга перед Хеленой и расправившийся с нежданной гостьей?

Никто из этих людей не тянул ни на преступника, ни на спасителя.

Занятый своими мыслями, Аллистер не заметил, как полог хижины открылся и внутрь скользнула Хелена. Почувствовав ее присутствие, он резко обернулся и. увидев девушку, сидящую на корточках на краю лежака, выдохнул с облегчением.

– Хелена. Ты напугала меня.

– Извини. Ты рано ушёл. Я пришла проверить, не случилось ли чего.

– Не бери в голову, мы немного поспорили с Диланом, поэтому я ушёл.

– Ясно.

– Иди, развлекайся с другими. Я подойду попозже, и мы сможем прогуляться по берегу. Хочешь?

– Хочу.

Хелена внимательно смотрела на Аллистера, не двигаясь с места. Её лицо, лишь слегка подсвеченное светом луны, проникающим в ветряные отверстия, не выдавало никаких эмоций. Наконец, выдавив из себя улыбку, которую Аллистер скорее почувствовал, чем увидел, она выскользнула за полог так же тихо, как и вошла.

Аллистер вздохнул. Ему было непонятно, почему Хелена живёт с ним. Он не чувствовал от неё никакой нежности или любви. Но это, к слову сказать, и мешало ему бросить строптивую девушку – ему, всеобщему любимчику, хотелось добиться её обожания.

Он долго лежал и вглядывался в ночную мглу и пляшущие по стенам хижины блики от костра. Звуки барабанов становились всё громче – к ним добавились крики и песни его соплеменников – ежевечерний праздник был в самом разгаре. От свежих листьев сильно пахло травой, и это почему-то успокаивало.

Закрыв глаза, Аллистер вспоминал события сегодняшнего дня, размышляя о том, как мог он докатиться до такой жизни. Как он, всеобщий любимчик, мог попасть в такой переплёт – дочка одного из старейшин, которая могла стать его пропуском в совет, была убита. Убита в его собственной хижине. И убийца, может быть, показывая своё превосходство над Аллистером, помог ему замести следы.