Василий Арсеньев - Исход. Обратная сторона Луны

Это место было священным для всех жителей общины. И если реактор, скрытый за черным саркофагом, считался «сердцем» подводной обители, то Сол (круг) являлся ее подлинным мозгом.

Три предмета, вписанные в круг, по форме напоминали ящики, выточенные из какого-то необыкновенно черного камня. Эти ящики имели крышки, которыми они были наглухо запечатаны. Но одна из крышек теперь лежала чуть в отдалении от своего ящика.

– Мы открыли тот Аркаим, – указывал Энси Каю на ящик, что был ближайшим к стене. – Вся жидкость, какая была внутри него, ушла обратно в камень. Однако старец все равно не пробуждается! Мы не знаем, как его вернуть назад, в этот мир…

– А вы уверены, что я смогу найти его, будучи в состоянии транса? – осведомился Кай. В ответ Энси лишь неопределенно качнул головой (он и сам не знал ответа на этот вопрос, поскольку раньше с подобным не сталкивался!).

– Мальчик мой, – сказал Энси своим взглядом, в котором Кай прочел необыкновенное волнение. – Обычно Хранитель просыпается сам, когда приходит срок, и невозможно повлиять на этот процесс. Но теперь мы столкнулись с весьма необычным случаем. Время пробуждения этого Хранителя настало, однако он все еще остается в том мире – Мире единства. Он должен быть здесь, ибо пришел час совершения древнего пророчества, которое касается каждого, кто живет на этой планете, да и во всей Вселенной!

– А мои сны? – задал вопрос Кай. – Что это такое? Они что-то значат?

– Твои сны не случайны! – заявил Энси. – Тебе удалось установить канал связи с тем миром, в котором пребывают Хранители…

– Но как? Каким образом? И почему я? – один за другим в сознании Кая вспыхивали вопросы, на которые у Энси не было ответов.

Он качнул головой, вздохнул и подытожил свой рассказ:

– Теперь ты, мальчик мой – единственная нить, которая способна вывести этого Хранителя из того лабиринта, где он оказался! Ты последняя надежда мира сего на спасение…

«А, может, он просто не хочет просыпаться?» – мелькнула мысль в голове у Кая.

– Его время пришло, – в ответ на нее повторил Энси.

– Я все понял, учитель, – сказал Кай. – И готов исполнить свой долг.

Главный жрец еще раз взглянул на него и проговорил:

– Тогда идем.

В следующий миг прозрачная перегородка потемнела, и в ней образовался проход, через который Энси и Кай попали внутрь помещения под названием «Сол».

Они вошли внутрь круга. И Кай в этот миг почувствовал сильное колебание Поля. Потом он приблизился к ящику, с которого была снята крышка, и заглянул внутрь него. Там он увидел человека из племени Майя, в котором тотчас узнал того самого старца из своих снов (и мысленно сообщил об этом Энси). Обнаженное тело его лежало на дне Аркаима. Он был бледен, как мертвец, который, правда, сохранился в нетленном виде! И Кай даже на миг усомнился, что старец жив.

– Он дышит, – сообщил Энси, – но вдохи делает крайне редко… Все же нам надо спешить!

Они приступили к делу. Кай опустился на пол и прислонился к стенке Аркаима, далее он закрыл глаза и, слушая монотонный внутренний голос Энси, погрузился в гипнотический сон…

Некоторое время Кай будто блуждал в каких-то потемках. Вокруг царил кромешный мрак… Потом он увидел некое белое пятно, которое приближалось и росло в размерах. Вскоре он оказался внутри этого пятна, – посреди необъятного пространства, равномерно залитого светом. Тем светом, который не обжигал и как бы застыл вокруг, словно некий прозрачный сгусток.

Свет, который покоится, был повсюду, и в нем мелькало великое множество всевозможных образов, подчас совершенно невероятных и фантастических! Перед мысленным взором Кая с быстротой молнии проносились и бесчисленные галактики, и яркие светила, и планеты, и огромные рыбы, и динозавры, и хищные киты, и человекоподобные обезьяны. Далее вереницей потянулись люди всех времен и народов…

Наконец, он разглядел лицо старца, которого видел в своих снах, и каким-то образом выхватил его из общего потока образов. А в следующий миг вспомнил и ту фразу, которую должен был сказать ему:

– «Hora tuum suscitans venit!» («Пришло время твоего пробуждения!» – лат.)

Едва он помыслил об этом, как свет снова померк, стал тьмой, в которой все растворилось…

Кай очнулся, но еще некоторое время тер глаза, чтобы проснуться окончательно. Потом он почувствовал чье-то прикосновение и обернулся, встретившись с взором старца, сидящего рядом с ним возле Аркаима.

«Кама Райя, Кай!» – сказали глаза того старца. В следующий миг он почувствовал острую боль, что пронзила его вытянутые ноги, и застонал.

– Это пройдет, – прозвучал мысленный голос Энси. – Надо набраться терпения!

Старец закрыл глаза и стал беззвучно переносить страдание, которое растекалось вместе с теплотой по его еще обездвиженному телу…

Прошло не менее часа, прежде чем боль стала вполне переносимой, а позже и совсем почти прошла. Осталось лишь одно ощущение собственного тела, и вскоре он смог подняться на ноги и поклониться своим новым друзьям.

«Ego sum Mark», – назвал он свое римское имя на латыни. Но вдруг откуда-то сзади послышался детский голос, говорящий на греческом языке:

– Нет, отче, тебя зовут Иоанн…

Глава третья. Избранный

Кай обернулся и увидел мальчика, который появился в тот самый день, когда забрали Гуна, и тогда был встречен Советом старейшин как самый дорогой гость. Теперь он стоял там же в Соле, правда, не переступал черту круга. Старец Иоанн тоже обратил внимание на этого мальчика и удивился, как если бы сейчас находился среди своих соотечественников и увидел бы среди них пришельца.

– Кто ты? – спросил он по-гречески у него.

– Я – Иешуа, – отозвался мальчик.

– Иешуа? – переспросил Иоанн, еще больше удивившись. – Тебя зовут так же, как моего Учителя?

В ответ мальчик только улыбнулся и, почтив всех поклоном, удалился, пройдя сквозь стену. Проследив за ним, Иоанн обратился к Каю мысленно на римском наречии:

– Что это значит?

Но за Кая, который не знал, что сказать, отвечал главный жрец.

– Отче Иоанн, это был твой ученик. Это он предрек твое пробуждение и подсказал нам, что надо делать, чтобы ты проснулся.

– Ученик? – нахмурился Иоанн. – Что вообще происходит? Зачем вы меня извлекли из царства Света, где я не испытывал никакой боли?

– Мы разбудили тебя, потому что пришло время! – отвечал Энси.

– Для чего? – все еще не понимал Иоанн.

– Для исполнения того, что ты сам некогда предрек, – отозвался Энси и показал рукой на стену, которая вдруг потемнела и покрылась письменами на греческом языке.

«Аз есмь Альфа и Омега, Первый и Последний», – прочел Иоанн и тотчас побледнел. Он был растерян и ощутил слабость, которая внезапно растеклась по его телу. Его ноги подкосились, но Кай успел подхватить его за руку.