Дмитрий Игнатов - Демон Пейна и другие рассказы

– Вот вы нахал… Такие вещи нужно делать, а не говорить, – засмеялась девушка и внимательно посмотрела в его глаза. – И вообще… Сейчас ещё слишком рано. И уже слишком поздно. Поэтому мы просто пойдём по домам.

– Вы правы, – согласился с Натальей писатель. – До завтра…

Он уже хотел было развернуться и уйти, но она вдруг проговорила:

– Знаете что пришло мне в голову…А может, мы и правда были с вами знакомы в детстве? Ваш дом был вон там, за тем поворотом справа в конце длинной кленовой аллеи. Вы приезжали почти на всё лето и целыми днями купались с папой в реке. А меня только на месяц оставляли здесь у бабушки. Я подолгу бегала по лесу, играла в какие-то прятки, воображала себе какие-то приключения, а потом, когда уже начинало темнеть, бежала домой и бабушка готовила вкусный пирог с вишней…

– Возможно, – писатель пожал плечами и слегка улыбнулся.

– Мы ведь можем просто взять и выдумать эту историю? И она будет существовать. Ведь выдуманные истории ничем не хуже настоящих. Правда?..

* * *

Виктор проснулся, когда за окном во всю светило солнце. Впервые за месяц писатель прекрасно выспался и теперь был совершенно бодр и даже весел. Он отдёрнул пыльную штору, открыл настежь окно и впустил в дом прохладный воздух осеннего леса. Откуда-то сверху на подоконник с еле заметным шорохом плавно опустился осенний лист. Виктор улыбнулся и не стал его убирать.

Взгляд писателя вдруг упал на картонную коробку под столом, перетянутую скотчем. Он вспомнил, что было там. Поискав ножницы, но так и не найдя их, отодрал скотч руками и извлёк из коробки старую пишущую машинку. Друзья как-то подарили её Виктору на какой-то праздник. Это был скорее символический и шуточный, нежели практический подарок. Тем не менее сейчас писатель поставил древний агрегат на стол, вставил чистый лист бумаги, поправил перекрученную ленту и, задумчиво посмотрев в окно, начал печатать.

Поначалу он часто спотыкался, чертыхался, что с непривычки путает или не достаточно сильно пропечатывает буквы, но потом процесс всецело поглотил его. Стрекотание пишущей машинки, вылетая из открытого окна, казалось, словно дрожало в прозрачном и прохладном осеннем воздухе и далеко расходилось по лесу.

Наталья сидела на скамейке одна. Несколько раз она порывалась взять мобильный телефон и позвонить, но дисплей останавливал её надписью «Нет сети». Девушка прислушалась к звукам в лесной тишине и слегка улыбнулась. Откуда-то сзади раздался весёлый детский крик. Она обернулась и увидела прогуливающуюся чуть поодаль семью. Очевидно, горожане, решившие в последние тёплые деньки осени выбраться на пикник.

Оставив родителей позади и вырвавшись на свободу, в осенней листве играла девочка лет десяти. Она весело хватала своими ручонками ворох жёлтых листьев, что есть силы подбрасывала их в воздух над своей головой и заливисто смеялась. Наталье было даже слегка удивительно, что современные дети ещё способны на подобное первозданное веселье. Не ожидая этого от самой себя, девушка вдруг взяла фотоаппарат и, взглянув на играющего ребёнка через видоискатель, сделала несколько снимков.

Впрочем, прыгать в листве девочке быстро надоело. Она стала что-то искать в карманах курточки и достала смартфон. Всё ещё глядя на это через свой фотоаппарат, Наталья вдруг погрустнела, но тут произошло нечто совершенно неожиданное. Девочка внезапно подняла с земли небольшую сосновую шишку, положила на пенёк и сфотографировала.

* * *

Виктор машинально проверил последний абзац текста, добавил пару пустых строк, напечатал дату и удовлетворённо закрыл крышку ноутбука. На этот раз получилось просто прекрасно: он, она, осень… Определённо, так хорошо он не писал ещё никогда. Читатели будут в восторге. Эх, знали бы они… Писатель улыбнулся, а потом набросил на себя старую ветровку и вышел прогуляться по осеннему лесу.

– А, хотите, мы поговорим про ретропричинность? – с нескрываемой увлечённостью в голосе спросил Пётр Петрович, до этого момента живо расхаживающий по веранде в элегантном летнем костюме светло-кофейного цвета в мелкую коричневую полоску. Он с размаху плюхнулся в плетёное кресло-качалку, забросил ногу на ногу и слегка пригладил свою заострённую бородку. 3 3 Опубликован в журналах: «Знание – Сила» (№2 и №3, 2021 г.), «Дарьял» (№6, 2020 г.)

– Я люблю ретро… – чуть растягивая гласные в словах, с отрешённой обречённостью проговорила Олеся, утончённая блондинка в длинном молочно-белом вечернем платье, отпивая шампанское из бокала и одаривая учёного взглядом более усталым, нежели томным. Она обессилено откинулась в своём кресле и закурила тонкую дамскую папиросу.

– Ретро? Это замечательно! – Сажин улыбнулся.

– А знаете, Питэр… – всё так же неторопливо и задумчиво выговаривая каждую букву, произнесла девушка, – ведь мы здесь… словно Адам и Ева…

– Полагаете?

– Да… Определённо… это… наш… Эдемский сад… А как полагаете… вы? – Олеся буквально выдохнула каждое слово вместе с табачным дымом.

– Мне всё-таки нравится думать, что это Олимп.

– О-о… В таком случае, я буду Афродитой, а вы… – она сделала многозначительную паузу, чуть более длинную, чем обычно, – вы, определённо, Марс… Мой бог войны…

– Арес, – поправил Сажин, – Марс был у римлян, а не у греков.

– О, боже, Питэр… как же… это всё… безумно скучно… – она глубоко затянулась дымом папиросы и закатила глаза, – а знаете что, Питэр… Подарите мне озеро.

– Озеро?

– Да… Озеро…– Олеся мечтательно улыбнулась, – мы будем кататься по нему на лодке… Я возьму зонтик от солнца… И там… Будут лебеди… Вы ведь мой бог… Вы можете подарить мне озеро, Питэр?

– Легко, – решительно отрезал Сажин, – покажите только, где именно.

Олеся открыла глаза и лениво махнула тонкой рукой в сторону поросших лесом сопок.

– Я хочу там… у холмов…

– Как угодно, – слегка усмехнувшись, ответил Пётр Петрович, поднялся со своего места и, подойдя к разложенному на соседнем столике портативному терминалу, ввёл координаты.

Через несколько минут в то место, куда показывала Олеся, буквально с небес один за другим упали три 50-килотонных заряда, взметнув ввысь кубометры грунта. Чуть вытянутое огненное полушарие на мгновение ослепило сонные глаза девушки так, что она даже манерно прикрыла их рукой. По зелёному морю из падающих и шатающихся деревьев концентрическим кругом разошлась ударная волна. Клубящееся облако взрыва начало постепенно вырастать над холмами в виде гигантского причудливого гриба.

Сажин стоял, скрестив руки на груди, и невозмутимо смотрел вдаль, туда, где разворачивалась вся эта величественная картина. Олеся подняла на него свои томные глаза и, всё так же неспешно растягивая гласные в каждом слове, спросила: