Наталия Шитова - Неспящая

– Посиди ещё, – попросил он неожиданно тихо.

– Зачем?

Он промолчал. Потом взглянул на меня грустно:

– Лучше бы ты была моим новым надзирателем. Ты, а не какой-то Максим Серов.

– Увы, это невозможно.

– Я знаю, что невозможно, – кивнул он. – Ты ведь не из дружины.

– Вообще-то… Я не дружинник, но я там работаю.

– Я так и подумал. Я знаю питерскую дружину. Не всю, конечно. Но я давно под надзором, и знаю, что таких, как ты, они в оперативниках не держат.

– Каких это «таких»?

– Юных. Красивых. Добрых. И… уж извини… – Корышев стрельнул глазами в мою сторону, – …легкомысленных.

– Это верно. Это ещё мягко сказано. Ещё поискать надо такую дуру, которая не пройдёт мимо гопников и полезет защищать неизвестно кого. А потом ещё, несмотря на то, что её посылают подальше, будет навязываться с помощью, подарит свой телефон, а в довершение картины ещё и придёт к этому ворюге и хаму кофе пить!

Корышев слушал и размеренно хлопал ресницами.

– Прости, я не хотел тебя обидеть, – сказал он смиренно. – Я прекрасно понимаю: ещё немножко, и они меня убили бы. Ты, Лада, мне жизнь спасла. Не хочу быть неблагодарным.

– Ты даже не представляешь, как легко я переживу твою неблагодарность! И не надо меня обхаживать. Я не стану на тебя жаловаться, и твоё досье не пострадает!

Я вскочила из-за стола и пошагала обратно в комнату.

За моей спиной Корышев поспешно поставил чашки на поднос и пошёл следом.

– Можешь меня не провожать, я не заблужусь! – заявила я, сворачивая в узкий коридорчик.

Корышев не стал меня ни догонять, ни окликать. Я уже прошла почти весь путь до двери, как вдруг в глубине квартиры раздался грохот, потом звон бьющейся посуды и глухой удар. Я развернулась и пошла назад.

Корышев лежал на полу у квадратного журнального столика, прямо на осколках разбившихся чашек, и силился подняться на ноги.

– Эй, ты что это?

Он как-то нетвёрдо отмахнулся.

Я побежала к нему:

– Никита, что с тобой?

– Перетянул… – простонал он, бросив попытки подняться, и откинулся на спину. – Время перетянул… Кокон давит…

– Не надо было затевать этот кофе!

– Да он-то тут при чём? – он снова отмахнулся. – Ты иди, не обращай внимания на меня.

– Тебе помочь?

– Не надо, ни к чему. Я сам, я привык… Вот только растолкай подальше осколки, если не трудно, – попросил Корышев и перевалился на бок, поворачиваясь ко мне спиной.

Я присела, аккуратно собрала осколки – к счастью, они все были довольно крупные – и отнесла их в мусорное ведро.

Когда я вернулась к Корышеву, он лежал в той же позе, мерно и бесшумно дыша.

В просторной комнате становилось душно, но, если оставить открытой дверь на террасу, к ночи, а особенно под утро, может стать холодно. Поэтому я огляделась по сторонам, стянула плед с дивана и накинула его на Никиту.

– Да брось ты… Ну, зачем?.. – пробормотал он едва слышно.

– Затем, что замёрзнешь без одеялка.

Диванную подушку я ему под голову пропихнула с трудом – безвольное тело стало настолько тяжёлым, что даже приподнять его за плечи мне было не под силу.

– Спасибо… И будешь уходить – дверь захлопни…

Последние слова он произнёс еле слышным шёпотом и затих.

Я осмотрела напоследок мирно уснувшую кикимору. Какой лёгкий кокон, везёт же некоторым. И не скажешь, что вторая группа.

Больше мне нечем было ему помочь.

Теперь выйти из квартиры, захлопнуть дверь и бегом обратно на Черняховского – к Эрику, к ребятам. Просто отсиживаться дома и ждать новостей я всё равно бы не смогла.

Стоя над Корышевым, я вытащила телефон и, отчаянно ругая себя за нетерпение, ещё раз позвонила Максу.

«We will, we will rock you… We will, we will rock you…»

Громче. Намного громче, чем это было на улице. Словно где-то рядом. Не в студии, нет, но где-то в пределах квартиры или за ближайшей стеной.

Я кинулась искать, моля, чтобы у Макса подольше пожила батарейка в телефоне.

Громче всего песня Queen звучала в ванной комнате. Я перевернула там всё. Залезла во все шкафчики, корзины и ящики, вытащила из стиральной машины ворох одежды, приготовленной в стирку, но телефона не нашла.

Я сбросила вызов. Песня оборвалась.

– Эй, а ну-ка проснись! – бросилась я к Корышеву и попыталась растолкать его.

Ну да, куда уж там.

И тогда я набрала Баринова.

– Дима, ты мне нужен, срочно!..

Воскресенье, пробок мало. Группа Баринова домчалась до Петроградки меньше, чем за полчаса.

Я рассказала Димке всё, что знала. Ребята устроили обыск и перевернули вверх дном всю квартиру. Попутно Баринов позвонил технарям, и те снова заверили, что система не числит телефон Макса работающим и не определяет его местонахождение, а в доме на улице Мира работают стационарные и мобильные телефоны, не имеющие к нашему делу никакого отношения.

И всё же неопределяемый телефон Макса пока ещё играл нам свою песню. Лучше всего слышно было в ванной и на крыше рядом с дверью на чердак. Ванную ребята перерыли ещё раз, а дверь на чердак, не найдя ключа, просто высадили и нашли то место, где звук был громче всего: у стены, граничащей с ванной Корышева. Но на чердаке не было ничего, кроме пыли. На полу чердака и на стене не было никаких дыр и выбоин, куда можно было бы припрятать телефон.

Звук был слышен – телефона нигде не было.

Баринов в четвёртый или пятый раз лично провёл эксперимент и позвонил Максу.

Под аккомпанемент Queen он молча задумчиво покивал и сбросил звонок.

– Это ведь не может быть чёртовым совпадением, правда?! – с надеждой спросила я, потому что иногда мне начинало казаться, что у меня какая-то затяжная галлюцинация.

Баринов задумчиво надул и без того пухлые щёки, выдохнул и ответил неохотно:

– Может быть и совпадением, но по совокупности обстоятельств маловероятно.

– А по-человечески?

– По-человечески – покрепче тряхнуть надо вот этого, – Баринов кивнул на Корышева, что продолжал безмятежно спать посреди жуткого кавардака, который учинили ребята. – Он единственный, кто может что-то нам пояснить. Не может он не знать, что тут творится, это очевидно.

– Бесполезно его трясти, ты же видишь.

Баринов подошёл к кикиморе и несильно, но резко ударил его ногой под рёбра. Корышев только беспомощно мотнулся туда-сюда, не проронив ни звука.

– Дима, ну что ты делаешь?! – возмутилась я.

– Не дёргайся попусту, – примирительно сказал Баринов. – Я даже без замаха.

– Ты на себя посмотри! Тебе замах и не нужен!

Димка Баринов здоровый, высокий, плотный. С плохими физическими данными в дружину не берут – тут сила каждый день требуется. Не все гиганты, конечно, но слабаков нет ни одного.

– Лад, да всё нормально. Он тоже далеко не задохлик. Не покалечил я его, синяком отделается, – фыркнул Димка. – Возьмём его с собой, там разберёмся.