Степан Кирнос - Восхождение к власти: Противостояние

Тит и Данте увидели, как к ним подходит человек, облачённый в красную тунику и алые штаны, которые прикрывали кровавого цвета сапоги. В руках он нёс довольно толстую книжку, одним ударом которой можно раскроить череп, если ударить довольно сильно. Позади него шаркает шароварами ещё три человека, облачённых в туники чёрного цвета и имевшую подобную стилистику.

– «Младший Кади»,– Сказал Титу Данте, объявив, кто это может быть.

– До дома ещё пятьдесят метров, почему остановились? – прозвучал возмущённый голос в наушнике, но в ответ ему было лишь молчание.

– Именем Аллаха, здесь запрещён такой быстрый шаг, – По-неоарабски начал «Младший Кади». – Куда вы так спешите?

– На совет пустынных торговцев, – чётко и практически без акцента ответил Данте, но у судьи уже закрались подозрения. – Он должен вот-вот начаться, так прошу нам позволить идти дальше.

– То-то я раньше вас не видел в своём районе. И никто ещё тут не нарушал священных правил, установленных господом, которые кто-то смеет преступить, – гневном разошёлся «Младший Кади».

– Простите, но мы спешим на собрание торговцев, – всё продолжал твердить Данте, соблюдая такую же хладность в голосе.

Внезапно глаза младшего судьи расширились, и он поспешил упасть на землю, став произвольно совершать намаз, так поступили практически все те, кто был на этой улице. Люди выбегали из магазинов и падали к асфальту Мекки, который именовался священным. Люди останавливали машины и прямо на дороге свершали молельные действия. Через несколько секунд, в мановение ока всё захлестнула волна намаза, сопровождавшаяся бесконечным молитвенным гулом, вперемешку с издаваемыми всхлипами и слезами радости, которые слились с голосом из граммофонов и колонок, став одним медитативным воззванием к Аллаху.

Данте обернулся и увидел, как на него и Тита длинным жезлом, увенчанным полумесяцем, указывает высокий человек, мужчина в специальном балахоне, ушитом золотом и серебром, увешанного драгоценными камнями, отчего он весь светился, излучая отражённый свет.

– Почему ты не преклоняешь предо мной колени! – разразился гневом человек. – Разве ты не готов подчиниться тому, кто есть «рука Его на земле»?

– Так кто ты? – вопросил наигранно Данте.

– Я есть главный Имам северного региона Мекки. И все мои слова есть слова Аллаха! А вы всего лишь чужаки, пришедшие сюда в овечьих шкурах, чтобы свершить срам на нашей земле. Во имя меня любая живая тварь готова отдать жизнь, ибо сам Аллах наделил меня такой властью.

И в подтверждение сказанного он поднял одного человека, которые неистово свершал молитву и приказал ему «Отдать жизнь во имя Его», призвав к ритуальному самоубийству. Человек попросту снял с себя ремень и затянул его у себя на шее…

– Видишь, если бы мои слова, не были словами Аллаха, то этот человек не посмел бы свершить самоубийство…. Я есть власть Его на земле, и ты, чужак, обязан немедленно преклонить передо мной свои колени, иначе тебя постигнет справедливая кара Господа нашего!

Данте надоела эта бессмысленная беседа, и он решил пойти на рискованный шаг. Их всё равно раскрыли. Он мгновенно оценил опасность, выискивая все возможные пути действия. Магистр уже понимает, что их раскусили, раскрыли и всё зависит от того, как себя поведёт этот Имам. Именно от его действий сейчас зависит секундный исход целой партии.

Воздух, словно замер, обернувшись в раскалённые дыхательные массы, которые невозможно втягивать в лёгкие. Всюду слышен только молитвенный гул, ужасно давивший на уши, а где-то вдалеке уже звучат сигналы полиции шариата, и Магистр решил пойти на самые радикальные меры.

Данте глубоко вдохнул и почувствовал, как его лёгкие обжигает воздух, но, тем не менее, он вытащил из одежд чёрный пистолет и открыл стрельбу. Плюнувший свинец разом оставил лежать на земле «Младшего Кади» и его помощников, так как они представляли первостепенную угрозу. Затем он направил дымящееся дуло на Имама и снова прозвучал треск двух выстрелов. Но испугавшийся священнослужитель не готов был умереть во имя веры и сам дал дёру, причём укрывавшись за спинами своих фанатиков, которых пули косили как траву на сенокосе.

– Трус! – крикнул вдогонку Тит.

– Что у вас случилось?! – Затрещало в наушнике.

– Мы проревемся! Высылай за нами эвакуационную группу через десять минут в точку альфа, конец связи! – крикнул Тит и оборвал связь.

Данте и его напарник знают, что сейчас необходимо делать, а поэтому всё дальнейшее произошло без слов и взаимных команд. У них в поле зрения уже был тот самый дом, который раскинулся от них в пятидесяти метрах, ставших маршем испытаний.

Народ в панике стал разбегаться, а впереди по улице уже останавливаются машины полиции, откуда стали выходить хорошо вооружённые люди. Улица постепенно проваливается в объятия паники. Спустя минуту три машины уже становились на пути, образовав импровизированный блокпост, собранный из автомобильной жести и живой силы, которая сгинет в первую очередь.

Тит вынимает из-под мешковатой одежды небольшой плазменный обрез – эпохальное оружие Великой Европейской Ночи. Его ручка выполнена из дерева, а вот место для поддержания из металла и снабжалось мощной камерой охлаждения. Брат-лейтенант вынул два патрона внутри, которых плавает синеватое вещество, скрытое под специальным металлическим корпусом, способным выдержать температуру плавления в три тысячи градусов. Но сами снаряды быстро и со временем выходили из строя, а потому они готовились перед самим боем.

Тит быстро зарядил обрез и встал позади своего Магистра, вооруженного пистолетом с лазерным наведением и имевшим целых два магазина, укрывшись за углом здания. Один подствольный, для фосфорных пуль, а другой для обычных.

– Ты готов?

Даже во время операции, от которой зависит будущее и их жизнь могла оборваться в любой момент, речь Данте звучит, как нельзя холодней.

– Да, – последовал короткий ответ, что ознаменовал начало боя.

Магистр подался из-за укрытия и начал продвижение, удерживая в руке пистолет, вызвав огонь на себя. Он сразу же сделал два выстрела, пробившим грудь одному из полицейских, затем ещё один, который уложил следующего противника. Но буквально пара метров и Данте с Титом пришлось укрыться за одним из автомобилей, что б, ни попасть под шквальный огонь двадцати пяти оставшихся стволов. Вокруг были только одноэтажные виллы и автомобили с фонарными столбами, и никаких военных укреплений, за которыми можно было бы переждать вихрь пуль, повисший над головами свистящим роем.

Внезапно открылась дверь одной из вилл, и в ней показался человек, в привычной для этих мест одежде, вооружённый карабином, чьё дуло направлялось на двух мужчин, укрывшихся у автомобиля. Но Тит сработал быстрее, чем слуга Эмиратов. Спуск крючка, громоподобный залп и ряд светло-синих пучков роем устремился к вылезшему мужчине. После оглушительного выстрела из обреза не подалось дыма, ничего, кроме двух гильз, которые выходили сразу после выстрела, чтобы не расплавить дуло. Но и криков противника никто не услышал, ибо вся его голова и верхняя часть тела просто испарилась в адском шквале плазменного ада. Запечённый кусок мяса просто рухнул на землю, выронив оружие, превратившись в мусор.