Л. Андрияшев - Возвращение

– Поверь мне, я делаю это с самого первого дня моего правления. Если бы ты мог представить, сколько уже сделано, то не был бы так строг в своей критике. Я вычистил такие «Авгиевы конюшни», о которых Геракл не мог даже подумать в своих самых жутких кошмарах. Я приложил неимоверные усилия для того, чтобы наша Империя вернула свое величие. А теперь ты решил прийти ко мне и открыть глаза на суровую реальность? – При этих словах Император усмехнулся. – Ты еще молодой и многого не понимаешь. Я прекрасно знаю все то, о чем ты мне говоришь. Я знаю даже больше! Хотя некоторые факты, которые я увидел в твоих мыслях и бумагах, мне действительно неизвестны. И поверь, я воспользуюсь твоей информацией. Но если я начну исправлять все теми методами, которые ты предлагаешь, то проживу не больше месяца. Сначала отовсюду мне будут отправлять гонцов, чтобы попробовать задобрить, а когда поймут, что я решителен в своих действиях, просто меня уберут. И сделает это мой самый доверенный охранник, или даже друг детства. Потому что мир, в котором я живу, это очень хрупкий баланс интересов, – Император подошел к небольшому шахматному столику в углу, на котором друг против друга стояли черные и белые фигуры, и внимательно на них посмотрел. – И в этой игре мне приходится учитывать все возможные варианты развития событий, чтобы наверху все были не очень-то и довольны, но чтобы их все это устраивало. А главное – чтобы им было что терять, ведь в таком случае я смогу ими манипулировать. Запомни: те, кому нечего терять, могут принести много бед. Даже крыса, загнанная в угол, может перед смертью прокусить горло бойцовому псу, – помолчав минуту, он взял с доски фигуру короля. – В шахматах все как в жизни. Без этой фигуры игра считается проигранной. Казалось бы, она должна быть самой мощной, раз судьба всех остальных зависит от нее. Но на деле это лишь символ, в который верят все пешки, но который не в состоянии их защитить. Скорее, ему даже придется ими пожертвовать, чтобы не проиграть ответственную партию. Вот и я – как этот несчастный король. Могу идти в любую сторону, но лишь на одну клетку. Очень ограниченная свобода действий. Я не могу никому доверять, потому что по-настоящему преданных своему делу профессионалов у меня практически нет. Вот и приходится работать с теми, кого воспитало смутное время. Ты даже представить себе не можешь, как мне надоели эти убогие бюрократы с их примитивным образом мышления! Они настолько зациклены на своих интересах, что даже не могут представить, какое удовольствие можно испытывать от исполнения задуманных дел. Они живут лишь сегодняшним днем, не в состоянии смотреть хотя бы на несколько десятилетий вперед. Им не интересен ни тот мир, что внутри нас, ни тот, что нас окружает. И когда пытаешься это им объяснить, то в глазах видна лишь пустота. Хотя все в один голос кивают головой, молча признавая важность всех моих планов. Подхалимы! Одним из критериев, по которым я так высоко тебя продвинул, является сочетание ума, искренности и преданности. Такое встречается редко. Говоря об уме, я имею в виду не энциклопедические знания, а определенное чутье верных жизненных принципов. Как правило, такие умники еще и очень хитрые. Хорошо ориентируются в любой ситуации и первым делом стараются получить от нее выгоду. Именно они в основном и обитают рядом со мной. Честных и преданных тоже хватает, но по их способностям им нельзя доверять и элементарных задач, не говоря уже о министерских постах. Могут так перестараться в исполнении приказа, что самому придется за ними все восстанавливать. Так и живу, в окружении тысяч фальшивых улыбок и при этом в абсолютной пустоте. С внешними врагами все гораздо проще. Они не скрывают своей враждебности, и мы к ней готовы. Но самый коварный враг – внутри нас. Мы в состоянии свалиться в темные века без посторонней помощи. И моя главная задача – не допустить этого. Пусть сейчас эти примитивные чиновники радуются, но время все расставит по местам. Мое поколение рано или поздно уйдет, и тогда уже вся надежда будет на таких, как ты. А моя задача лишь создать для вас комфортную среду. Но пока у меня это не очень хорошо получается. Сил на все не хватает. Слабоват я, как и мой шахматный коллега. И слабость эта – в одиночестве. Так что в твоих интересах сидеть тихонько и заниматься тем, что тебе говорят. Не стоит недооценивать важность твоей работы. В моем понимании бытия – ты прокладываешь дорогу для всего человечества. Возможно, это и не даст быстрых результатов, но будущие поколения будут ставить памятники таким, как ты. А мне, скорее всего, уготована участь затеряться на задворках истории. Или того хуже, быть растоптанным за мои ошибки. Ведь достижения забываются моментально, а просчеты помнят веками. Им будет легко рассуждать о судьбах нации, зная то, что сейчас является неопределенным будущим. Но мало кто решится поставить себя на мое место и действовать, руководствуясь одним лишь опытом и предчувствием. Не верь учебникам, в которых пишут про кровавых тиранов, единолично управлявших странами и королевствами. Это все миф. Всегда есть множество интересов, которые надо учитывать, и если были в прошлом диктаторы, которые истребляли миллионы, то, значит, кому-то это было выгодно, либо это продолжалось очень недолгое время. А я уже достаточно давно на этом месте, и буду вынужден быть на нем до конца. На этом прием окончен. Мне надо хорошо обдумать, что с тобой делать, иначе тебя там съедят. Не удивлюсь, если все уже знают о содержании нашей беседы и думают, как бы дискредитировать тебя в моих глазах. Хотел сегодняшний вечер провести в спокойствии, но из-за тебя придется все приводить к равновесию. На днях к тебе придет мой советник и скажет, как мы поступим. А пока ты свободен.

При этих словах мой друг, оглушенный таким поворотом событий, молча встал из-за стола и вышел из кабинета, даже не попрощавшись. Я хотел, как обычно, тут же последовать за ним, но что-то заставило меня обернуться. Его Величество смотрел прямо на меня. И хотя я прекрасно знал, что даже ему не дано меня увидеть, но отчетливо понимал, что его путешествие по сознанию моего друга не прошло для него впустую. Он явно меня чувствовал. Это продолжалось не дольше минуты, потом он ехидно улыбнулся и, резко отвернувшись, вышел из кабинета. В этот же миг я очутился рядом с тем, кому нужна было моя поддержка, хотя мне это только казалось. На самом деле сейчас ему не нужен был никто.

Я ожидал подобного исхода разговора, даже пытался его к этому подготовить, но он не хотел слушать. Всю дорогу до дома он молчал, а прерывать эту скорбную тишину я не решался. В его голове были мысли о том, что те идеалы, которым были посвящены все его усилия, оказались ложью. Но главным ударом было то, что Император, которого он считал спасителем и в какой-то мере даже Богом, оказался простым человеком, со своими страхами и слабостями. Мой друг в это время воспринимал мир лишь в черно-белых тонах, и ничто не могло внести в эту серую палитру даже малой доли ярких красок, которые он так любил. Если бы он выпивал, то наверняка эта ситуация сделала бы его алкоголиком. Он просто заперся в квартире и молча анализировал всю свою жизнь.