Светлана Яркина - Девятый дом

Не в этом, правда, доме, но на третьем. И он почему-то вдруг решил, что ему можно на двенадцатый.

Я, например, на лифте поднимаюсь только на десятый, а дальше иду пешком, хоть мне шестьдесят семь, и так каждый день, потому что знаю, что пока я никто и звать меня никак. И выше десятого лифт меня не повезет, а если повезет, то кому-то другому придется отмывать мою кровь с этого днища. А мне умирать нельзя. Мне еще внуков растить, да и у самой планов громадьё. Мне дети говорят: заканчивай с работой, мы тебя обеспечим. А я знаю, чем это закончится. Я сяду дома и зачахну от собственной ненужности. А тут я хоть могу быть чем-то полезна. Я им сказала, родите мне внуков, тогда и уйду на пенсию. А с внуками, сам понимаешь, на печи не полежишь. Но эту работу пока не брошу – нужна я здесь. Да и сидеть дома целый день – тоже тронуться можно. В общем, жду внуков, а пока кручусь, как могу, и не ропщу. У меня от подъемов по лестнице и ноги крепче стали. Сердцу, конечно, тяжеловато, но я потихоньку, слышишь, потихоньку.

– А кто управляет лифтом? – поинтересовался Монг.

– Как кто? Люди сами и управляют, – недоумевающе подняла глаза женщина. – Вот ты поднимался, ты же сам нажал кнопку нужного тебе этажа.

– А этот мужчина?

– Так и он сам поехал на тот этаж, на который посчитал нужным.

– А сбросил-то его кто? – не унимался Монг.

– Он сам и сбросил, – ответила женщина. – Понимаешь, он нажал кнопку этажа, который был намного выше его представлений о жизни. Это, как если бы космонавты летали не на космическую станцию, которая вращается на относительно малом удалении от Земли, а сразу на Нептун или Плутон, или вообще в другие галактики. Хотят ли люди туда долететь? Хотят. А готовы ли они? Нет. Потому и долететь туда пока не могут. Сперва нужно слетать хотя бы на Марс, посмотреть чуть-чуть дальше своего «этажа» и понять, как оно там.

Да, они знают что-то о других планетах. Но это «что-то» настолько мало, что практически ничтожно. А многие ведь даже и мысли такой себе не допускают: далеко, холодно, страшно. А у нас тут тепло и все понятно. Вот если бы кто-то нашел все-таки сейчас техническую возможность переместиться в другую галактику, с ним было бы примерно то же самое, что и с этим мужчиной с третьего этажа. Дорасти надо, понимаешь.

– Ну, предположим. Приехал не на тот этаж. Но ведь они все не сильно отличаются друг от друга. Верхние, насколько я заметил, просто почище, чем нижние.

– Это для тебя, милок, они не сильно отличаются. Для тебя здесь чуть почище, а для живущего на третьем этаже это «почище» сравнимо с солнечным светом, когда смотришь на полуденное солнце без солнцезащитных очков так, что за секунду ослепнуть можно. Он не видел никогда чистоты. Не видел, понимаешь. Я сама еще не привыкла, мне пока не очень комфортно в такой стерильности. Но для меня это просто работа.

– Стерильности? Вообще не понимаю, о чем вы говорите. Этаж как этаж. Ну да ладно. Приехал он. Что дальше-то происходит?

– А дальше двери лифта открываются. Пассажир не идентифицирует обстановку, представившуюся его взгляду, как ожидаемую, потому как его ожидания были построены на опыте первых трех этажей, и инстинктивно отторгает ее. Этаж, в свою очередь, тоже не предполагал увидеть в своей плоскости такого наглеца и также инстинктивно отторгает пассажира. Взаимное отторжение нагнетает давление в воздухе, накачивая его взаимоисключающей силой. Давление и объем воздуха достигают критического значения, воздуху нужно куда-то деваться, и он находит себе выход через дно лифта, благо две щеколды, которые его держат, поддаются легко. И вот вам, пожалуйста, получается, человек сам себя выдавливает из лифта вниз.

– А как человек должен был понять, на какой этаж ему дозволено подниматься, а на какой нет? – спросил женщину Монг.

– Сюда чужие не приходят. Жильцы живут, конечно, но все они, кроме своего этажа, никуда не ездят. Мне кажется, они даже не знакомы друг с другом. А этот мужчина не здешний. Первый раз его видела. Люди сейчас закрытые пошли, уверенные в своей исключительности, но при этом абсолютно нерешительные. Большинство людей так и не могут разобраться в себе. Некоторые привыкли работать на одной и той же работе, жить с одним и тем же супругом. Ни работа, ни супруг давно не приносят им никакой радости. Человек понимает, что хочет и может заниматься совсем другим и жить по-другому.

Иногда появляется шальная мысль бросить все к чертям: уволиться или развестись, но тут же возникает вопрос: а что потом? Он хочет, у него, возможно, даже есть какие-то планы, но он боится. Боится неизвестности. И человек начинает оправдываться перед самим собой, что работы лучше-то, наверно, и не найти – везде одно и то же, и строить новую семью с кем-то еще уже поздно: возраст, привычки, все заново начинать, и неизвестно, что получится, а получится ли вообще.

А тут вроде все уже поставлено на рельсы и едет. Медленно, но едет. Работа привычная, платят немного, но все-таки платят. Домой идти не хочется, но если прийти и уставиться в телевизор, то вроде до сна дотянуть можно, и если поменьше сталкиваться с мужем или женой, то может обойтись и без выяснения отношений.

Вот таким людям и нужен пинок, чтобы что-то поменять в своей жизни, чтобы выскочить из этого колеса, в котором они крутятся, как белки, не видя цель перед собой. Им нужен переход на следующий уровень. На этом они уже выгорели. И тогда они приходят сюда. Но иногда приходят и такие, как этот в костюме.

– А как они узнают об этом лифте? – спросил, недоверчиво сдвинув брови, Монг.

– В последнее время людей стало приходить намного больше, чем раньше. Еще пару лет назад за месяц мог появиться только один, а сейчас в неделю человек десять приходит. Мы сами с удивлением узнали, что есть какие-то курсы повышения уверенности в себе, которые и направляют сюда людей. Я бы, честно говоря, организаторов этих курсов самих направила сюда для начала. Но я не знаю, может, они здесь и были и сделали правильный выбор.

– Правильный выбор? А какой выбор считается правильным? – спросил Монг.

– Для каждого он будет свой. Для тебя правильным будет нажать кнопку двенадцатого этажа. Хотя никто не запрещает тебе нажать пятый, десятый, седьмой. Для меня будет правильным – нажать кнопку не выше десятого. Это пока мой предел.

– А как человек должен понять, где его предел? – не унимался Монг.

– Как? Интуитивно, конечно, – ответила женщина, как само собой разумеющееся, взяла ведро и пошла в другую часть коридора.

– Интуитивно. Можно подумать, интуиция есть у всех, – бормотал себе под нос Монг, направляясь к черной лестнице. – Что это за курсы уверенности? И что людям там говорят? Проверьте уровень своей уверенности. Если ошибетесь, то металлическая коробка размажет вас о бетонный пол. А если не ошибетесь, то, значит, вы добились того, зачем к нам приходили. Ерунда какая-то.