Светлана Яркина - Девятый дом

Она стояла, худющая, с растрепавшимися за день волосами, переминающаяся с ноги на ногу, видно, так и ждавшая момента, когда можно будет сбросить каблуки и нырнуть в мягкие домашние тапочки, лишенные всяческих требований к ней. К ней, такой уставшей, сдавшей рабочий пост, но готовой принять домашний. От поста к посту с короткими передышками, и сейчас как раз одна из них. И только сон даст свободу, которая не запомнится из-за своей краткости.

– Вы попробуйте в следующий раз не спускаться по черной лестнице. На девятом этаже тоже живут люди. Вы же сами сказали, что здесь живут и другие. Просто посмотрите. Всего хорошего. – Монг ушел, оставив девушку стоять с сумками, растерянную, пытающуюся что-то сказать, но так и не сумевшую подобрать слова.

Он вышел на улицу довольный. И пошел посмотреть табличку на доме. Монг еще не успел выяснить, что это за дом и в каком городе он находится. На доме значилось «ул. Ленина, д. 9».

Монг свернул за угол дома и вернулся по той же меловой дорожке, по которой попал сюда.

«Дом, этот мужчина, девушка. Не очень понятно пока, к чему это все, – думал Монг, – нужно пойти проверить арфу».

Зайдя в настроечный зал, Монг первым делом направился к своей подопечной, так и стоявшей на своем месте. Что могло бы с ней произойти? Куда бы она сама могла уйти? Да никуда. Ее и десяток здоровых мужчин не смог бы сдвинуть с места. А Монг уже беспокоился об арфе, как беспокоится мама об оставленном на минутку малыше и бежит к нему, пытаясь увидеть его быстрее, чем добежать.

– Стоит, – увидел он арфу, – как ни в чем не бывало, стоит.

Монг подошел и прислушался: гудит, ноет. Но как-то иначе. Монг решил проверить каждую из струн. Струны арфы были деревянные, и чтобы послушать каждую в отдельности, ее надо было потереть рукой. Так он и сделал. Начиная с самой толстой, стал по очереди гладить струны. Казалось, ничего не изменилось. И дойдя, наконец, до самой тонкой, он услышал какой-то новый звук. Не сказать, что он был благозвучный, но определенно приятнее предыдущего. Первая струна стала звучать иначе.

– Корифей, послушай, – обратился он к барабанщику, повернувшись, – тебе не кажется, что арфа стала звучать приятнее?

Корифей оставил свою барабанную установку и подошел ближе:

– Да, определенно, звук изменился. А как ты это сделал? И Монг поведал историю своего путешествия.

– Ты хочешь сказать, что ты был на Земле? Ты находился там, как ни в чем не бывало, и все принимали тебя за живого человека?

– Ну, вроде того, – ответил Монг. – Но меня сейчас больше интересует арфа.

– А меня больше интересует твое перемещение, – возразил Корифей. – Ты рассказываешь о нем, как о походе в магазин. До тебя тут никто до такого не додумался. Я даже не знаю, что скажет на это Гобс. Ты мертвее всех мертвых, и тут на тебе, ожил. Как это понимать? Я, может быть, тоже хочу.

– А не надо никак это понимать, – ответил Монг. – Мы находимся в настроечном зале, следовательно, мы настраиваем музыкантов. А как ты настроишь музыкантов, не работая с ними? Музыканты – на Земле. И настроить их иначе, чем отправившись на Землю, не получится. Но у меня, честно говоря, даже такой цели, попасть на Землю, не было. Я действовал интуитивно. А ты, думается мне, завидуешь, что я первый сделал это.

– Гобсу скажешь? – успокоившись, спросил Корифей.

– Пока нет. Он все равно много не подсказывает, разговаривает по большей части загадками. Вот разберусь, отчего струна стала точнее звучать, тогда и скажу.

– Монг, это же очевидно. Те люди, мужчина, который разбился в шахте лифта, и девушка, явно сбились со своего пути, только в разные стороны. От подобных им людей, и от них в частности, фонило настолько, что первая струна фальшивила. Ты попытался им помочь, показать, что можно по-другому. И, вероятнее всего, от твоих действий струна зазвучала.

– Господа, извините, что вмешиваюсь в ваш разговор, – донесся голос Габорны, – но ничего у вас не получилось. Струна как фальшивила, так и фальшивит. Уж я-то, профессиональный музыкант с абсолютным слухом, это слышу. Да, она действительно поменяла звучание с нечеткого Ми на еще более нечеткую Соль, но это никоим образом не меняет ситуацию.

– Габорна, а Соль лучше, чем Ми, или нет? – поднял глаза Монг.

– Лучше? – Габорна расхохоталась. – Тогда скажи мне, что лучше: ночь или день, мужчина или женщина? Ты, наверно, захочешь уточнить, для чего. И даже если я скажу, для чего, все равно не ответишь, потому что есть и другие условия этой задачи: кому, когда, где. Так же и ноты. Например, у скрипки, на которой играет Миа, и у других струнных инструментов каждой открытой струне соответствует определенная нота. Настроив правильно инструмент, на нем можно играть любые произведения по нотам. А как я тебе отвечу, какая нота лучше, если никому неизвестно, какая нота должна соответствовать первой струне арфы. На ней играет ветер. Может, у него спросим? – И Габорна разразилась гомерическим хохотом.

Насмеявшись вдоволь, она вернулась к своим клавишам, Корифей тоже потерял интерес к разговору, погрузившись в неприятное чувство зависти, а Монг остался один перед арфой.

«А может, нужно просто подождать? – думал он. – Возможно, арфе просто нужно время, чтобы перенастроиться».

«Сколько ждать? – думал он. – Как я пойму, когда хватит».

Струна тень больше не отбрасывала. Арфа словно замерла в ожидании. Монг решил прогуляться к океану.

«Все-таки странно, – думал он, – что мы отгорожены от него, или он от нас. Там абсолютно никого нет. Ни птиц, ни лодок. Но океан не может жить без обитателей».

Побродив немного по коридору, выходящему одной стороной на океан, Монг вернулся обратно на третий этаж. Арфа еле слышно издавала неприятное попискивание, похожее на ультразвук. Монг подошел к первой струне и потер ее рукой.

– Звучит, – закричал он, – струна звучит! – На крик сбежались все настройщики. – Вы слышите? Слышите?

Габорна локтями растолкала всех и протиснулась своим объемным телом прямо к арфе:

– Дайте-ка мне послушать… что это тут такое… не понимаю… что это за нота?

– Габорна, вы что, принюхиваетесь, что ли? – ухмыльнулся Монг. – Ну теперь-то вы слышите? Самая что ни на есть чистая нота. А? Как вам?

– Я сама слышу. Только не понимаю, что за нота. Звучит потрясающе. Это даже не отдельная нота, а созвучие. Послушайте! – вознесла указательный палец вверх Габорна.

– Смотрите, тень снова появилась, – Монг указал пальцем на вновь появившуюся тень первой струны. – Я пойду посмотрю.

– Я с тобой, – остановил его за руку Корифей.

– Нет. Ты в следующий раз, так и быть. А сейчас мне нужно самому.

И Монг не спеша пошел по тени, которую отбрасывала первая струна. Тень завела его в завесу тумана, который серой дымкой окружал настроечный зал. В дымке тень терялась, Монг продолжал двигаться интуитивно вперед. Вскоре туман рассеялся, и Монг вышел на уже знакомую улицу по меловой дорожке, нарисованной детьми.