Илья Рясной - Кантата террора

– Ну что, забыл? – хмыкнул я. – Ты мне еще что-то там про ядерную войну втирал.

– Про какую войну?

– Что лучше ядерная война, чем это прозябание.

– Я и сейчас так считаю.

– Суров ты, брат. Кстати, я Чак.

– Чак, – прицокнул Глицерин. – Тот самый?.. Помню.

– Вот и отлично, – я поднял кружку. – За неожиданные встречи.

– За встречу, – Глицерин сделал богатырский глоток, и я понял, что одной кружкой мы не обойдемся. На халяву такие захребетники готовы выпить цистерну, бочонок и маленький наперсток.

– Чего у тебя в книгах было? – спросил я.

– Ничего, – насупился Глицерин.

– Свистеть в лесу будешь.

– Так, хлопушка. Звуковое сопровождение митинга.

– Грамм на двести тротила? Угадал?… И за каким хером?

– Так надо, Чак. Так надо… Или ты девочкой стал, что громких звуков боишься?

– Ты за слова готов ответить, пончик? – я сжал кружку с таким видом, что готов опустить ему на голову. – Чувырло сиволапое, ты чего мне сейчас сказал?

– Да не кипятись, – отпрянул Глицерин и с готовностью добавил: – Беру слова обратно.

– Я из-за тебя рисковал. А ты мне что говоришь, чучело огородное?

– Замнем, Чак. Я же извинился.

– Тогда живи. Пока живи.

– Ты-то как? – поспешил перевести разговор Глицерин на другую тему. – При делах?

– С какой целью интересуешься?

– Да ни с какой.

– Это радует, – я потерял интерес к разговору. – Еще по одной пива – и на боковую. Хрена с тобой тереть.

Опрокинули еще по кружке, закушали сухариками и орешками.

– Значит, ты до сих пор фейерверки мастыришь? – бросил я.

– Ну… В общем… В общем, да.

– Могу тебе заказать хлопушки?

– Можешь. Ты можешь… Потому что ты Чак. И у тебя репутация.

– Телефон оставь.

– Пиши, – Глиц надиктовал уже знакомый мне номер. Я ответил тем же.

Потом я посмотрел счет, бросил на стол купюры и поднялся со словами:

– Давай, Глиц, не кашляй… И на улицу реже показывайся. Думаю, тебя будут искать.

– А тебя?

– И меня. И помни – подставился я из-за тебя. Так что ты мне должен.

– Слушай, Чак. А если… – Глицерин задумался. Хотел что-то сказать, но так и не собрался.

– Звони, Глиц, – на прощание сказал я. – Пропустим еще по кружечке.

***

КАМАЗ вылетел на встречную полосу на Щелковском шоссе и снес представительский «БМВ» с блатными номерами с тремя семерками.

Шикарная машина в миг превратилась в уродливую жестянку с запечатанными в ней двумя человеческими телами, из которых уходила жизнь. Скорая помощь прибыла через одиннадцать минут и помочь никому не могла.

Водитель КАМАЗа целехоньким выбрался из кабины и сел в автомашину «Лада-Калина». На сиденье грузовика остались логотип «Альянса действия» и привычное воззвание, позже продублированное в интернете: «Не стало еще одного пса воровского режима».

Этим самым псом был начальник управления по борьбе с организованной преступностью и экстремизмом МВД России генерал-лейтенант полиции Свальнев.

Через день взорвали машину вице-губернатора Смоленской области, когда тот собрался в деревню к родителям. В области народ его уважал как своего в доску, не засланного, не коррупционера – редкий тип народного чиновника. Похороны вылились в митинг против террора, который попыталась оседлать представители оппозиции, но были с позором изгнаны.

– Вы пособники бандитов! Вас надо отправить лес рубить, сучьи дети! – кричал на митинге оратор из работяг, когда его коллеги пинками гнали толпу «синеленточников», среди которых по гламурным одежкам угадывались московские эмиссары.

В кабинете на проспекте Вернадского совещалось руководство «НК». Отсутствовал только бывший альфовец генерал Юрасин.

Атмосфера была тяжелая. Тучи, сгустившиеся над страной, не обошли и этот кабинет.

– Думаю, нет необходимости напоминать о сложившейся ситуации, – генерал Панасенко сдерживался, чтобы не ввернуть крепкое словцо. – За последние две недели семнадцать терактов. Все идет по нарастающей, худшие прогнозы подтверждаются.

– А жертвы? –произнес Куратор. – Есть хоть какая-то система?

– Никакой! Лупят по площадям. Бьют по госаппарату, борются с «чиновниками-эксплуататорами». Мол, чтобы ни один оккупант не чувствовал себя спокойно. Действуют безнаказанно.

– Один теракт предотвращен, – вставил словечко Гаврилов.

– Вы имеете в виду того бомбиста в Москве? – приподнял бровь генерал.

– Он пытался пронести самодельное взрывное устройство, эквивалентное двумстам граммов тротила, на митинг на Дурасовской.

– И где сейчас этот взрывник?

– Упустили сотрудники полиции.

– Зачем тогда мы ставим на каждом квадратном метре по держиморде? Как он ушел?

– Его страховали, – пояснил Гаврилов.

Куратор хотел вставить, что работа ведется, и это усилиями его людей удалось предотвратить теракт. Но что-то остановило его.

– Теперь мы уже не сомневаемся, что события и дальше будут идти по нарастающей, – жестко произнес Панасенко. – И на черта тогда создали ваши сектора?! Где ваши ниндзя?.. Зачем мы тратим народные деньги и нарушаем все мыслимые законы? Чтобы обеспечить государственную безопасность. Расшифровываю – безопасность государства. Не чиновников, не дворника тети Маши. А государства. Это высшая ценность. Потому что без государства не будет ни чиновника, ни тети Маши. Ни нас.

– У нашей службы немалые заслуги, – произнес Гаврилов.

Он был прав. За «НК» длинная череда предотвращенных терактов, уничтоженных рядовых террористов, лидеров терроргрупп и полевых командиров, а также случайно попавшихся под горячую руку граждан – куда ж без этого. Группы контртеррора прекрасно зарекомендовали себя и на Кавказе, и в регионах. Сейчас же начали буксовать в столице, в самом сердце России, когда они были больше всего нужны.

– Прошлое в прошлом, – отрезал Панасенко. – А будущее… Покажите, на что способны.

Тут в кабинете будто стало теснее – в нем возникла громада бывшего альфовца генерала-майора Юрасина. Он вошел энергичным, бодрым шагом. Поздоровался четко, по военному:

– Здравия желаю. Прошу прощения за опоздание.

– Причины уважительные? – сухо осведомился Панасенко.

– Мы нашли базу «Альянса» в Подмосковье. Там склад оружия. Боевики готовятся к акциям. Сегодня ночью и накроем.

Куратор испытал мимолетный укол ревности. Почему не его ребята вышли на них? Но тут же это чувство ушло. Но тут же его захватил привычный азарт охотничьей собаки, вышедшей на след.

– Будьте осторожны при проведении захвата, – напутствовал Панасенко.

– Не подведем, – Юрасин сжал кулачище.

– Сами вперед не лезьте, знаю я вас. Постарайтесь хоть кого-то взять живым.

– Не соскочат, мазурики, – Юрасин кровожадно осклабился.