Катя Матуш - Преданные Солнцем

Грунт на нашем этаже не позволял оставить стены без отделки: он влажный и постоянно осыпался из-за непрекращающегося полива плантации над нами.

Пока я даже спала под одеялом, потому что ночами было прохладно. Прекрасное время – ночь. Гул стихал, вентиляцию включали на минимум, и можно было спокойно мечтать. Как бы странно это не звучало, мечтать было о чем. Например, что рядом с нами найдут источник чистой воды.

О том, что солнце нас пощадит, я старалась не думать. Это настолько глупо и нереально, что даже под жанр фантастики бы не подошло. Хотя находились умельцы, которые пытались описать и эту идею. Но все сводилось к путешествиям во времени, в те года, когда было более или менее хорошо. Развить идею в сторону того, что дальше тоже будет хорошо, уже никому не удавалось.

Конечно, я понимала, что может быть и хуже, и где-то это «хуже» наступило. У нас шестьдесят-семьдесят градусов за щитами, повезло с местоположением, а на других обрубках материков температура достигала ста. Но и там справлялись. Просто у них был мини-Марс, и они так же передвигались от дома к дому на шаттлах.

Мне наш муравейник нравился многим больше. А когда поднимаешься на плантацию, и купола не чувствуешь. Только небо в клеточку.

В эту ночь мне предстояла долгая беседа с мамой. Ребята со мной не разговаривали, я их понимаю. Мы никогда не сталкивались с откровенными посягательствами ни на кого из нас. Поэтому, что нужно говорить в подобные моменты, никто не знал. Кроме нее.

Конечно, мы не единственные, кто ее так называл. «Мама» – это работа. Бедная женщина. Я не представляю, как она это выносит. Только вырастила нас, как ей сразу же подкидывают новую партию. Опять эти крики, споры, переходный возраст. Так что нервы у нее железные, и она всегда знала, что сказать.

Первым делом меня хотели отправить к врачу. Чтобы проверить не подхватила ли я чего, или забеременела, не дай Бог. Только мне нельзя было к врачу. Я боялась, если вскроется наш маленький спектакль, это затронет куда больше людей, чем я и Луцус.

Сомнений не оставалось: Марк с марсианами над чем-то работают. И судя по тому, как Луц повел себя, это явно что-то не в интересах Марса.

Реакция на мой отказ была неоднозначна. Но мне удалось списать это на шок и пообещать, что я обязательно посещу врача в ближайшее время.

Меня отстранили от работы на плантации и записали на свалку. Впрочем, как и всех остальных членов моей семьи. Мама побоялась, что ребята пойдут мстить. И они бы пошли.

Я прекрасно выдержала бы общество двух этих ублюдков, которые затащили меня в шаттл. Они меня больше не волновали. Мне бы узнать, что происходит, и почему Марка нет так долго. Но за нас уже решили.

На свалке все было по-старому, я еле выдерживала там три часа, и мы больше не ходили на наши вечеринки. И так хватало ада в жизни.

Я начала пропускать работу. Еды бы мне хватило еще на месяц, деньги были не нужны, и я просто перестала выходить из квартиры. Только один раз в неделю поднималась подышать воздухом. Свежим его, конечно, не назвать, свалка есть свалка, но хоть что-то. На плантацию меня не пускали.

Иногда заходили ребята. Поиграть, посмотреть кино, просто поболтать, но про тот вечер никто не вспоминал. Это и к лучшему.

Жизнь продолжалась. Сквозь затянутые черной пылью щиты свалки все чаще проглядывались облака. Через неделю – тучи. А через две все небо затянуло серой мглой. Началась пора дождей.

– Ребят, что-то происходит, – неожиданно появился в эфире Адам.

– Где? – сразу поинтересовалась Мари.

– Опять забирают, – ответил Ким, – у входа в муравейник.

Опять? Давно у нас никого не забирали. Мне кажется, года три, если не больше.

Лунатики. Они пригоняли огромный пассажирский шаттл и набирали группу добровольцев на какие-то работы на Луну. Ходили слухи, что их забирают для опытов. Но никого это не пугало, желающих было так много, что приходилось проводить собеседования.

А мы-то думали, почему вчера ночью на свалку не прилетали… Оказывается, чтобы сегодня спокойно приземлился лунный корабль и не утонул при этом в куче мусора. Сейчас там было чисто. Просто голая площадь, засыпанная грязным песком, в венце печей.

– Пятьсот! – сказал Ким.

Ого. Это стольких они собрались уволочь? Похоже, на сегодня кастинг отменяется.

В мои четырнадцать лет мы тоже пытались попасть в группу «счастливчиков»–переселенцев. В пятнадцать уже успели обозлиться на весь мир и близко не подходили.

Сейчас мы не боялись, что останется мало рабочих рук. В прошлый раз, когда забрали желающих, нам привезли очень много новеньких и тройную партию детей.

Мы думали, что они специально постоянно разбавляют наше общество. Так у нас было меньше шансов соображать на всех и поднимать восстания. Хотя, какие в наше время могут быть восстания?

Последнее произошло пять лет назад. Тогда соседняя плантация взбунтовалась, и люди требовали перевести их отсюда на Марс, или Луну. Что-то там про равноправие, сострадание, субсидии, деньги и прочее. Поговаривают, они даже грозили прекратить поставки овощей. Оружия у них, конечно, не было, так что все обошлось словесными перепалками.

В итоге, у нас удвоилось количество покупателей, а соседям за неуплату отключили электричество, и они просто загнулись. Некоторых людей с той плантации приютила наша община. Что стало с остальными, даже подумать страшно. Медленная голодная смерть в полной темноте и жаре казалась мне самой ужасной из возможных. Воду можно было только купить. Обменять ее на еду почти невозможно.

Общин, которым принадлежали скважины, было достаточно, но всех их интересовали только деньги. На овощи и фрукты никто не менялся. Даже от мяса отказывались. Хотя, скорее всего, хозяйство у них было свое. На Земле они считались самыми богатыми и счастливыми. Мы с семьей как-то хотели попроситься к ним, но эта идея тоже быстро отпала. И, кстати, Марк всегда выступал против переселений. Он считал это место лучшим на Земле и вообще во вселенной и постоянно вбивал нам в голову то же самое.

– Ребят, надо поговорить, – раздался голос Лука в передатчике.

Тут я поняла, что хочешь не хочешь, а придется идти. Дел у меня нет, да и если мы нужны близнецам, значит, это важно. Они все решали вдвоем, между собой, а с нами советовались только в крайнем случае. Место общего сбора было одно и не менялось, сколько себя помню. Печи.

Когда я добрела, все уже собрались. Печь закрыта – похоже, веселья не будет.

– Сегодня ночью прилетит еще один шаттл, – начал Лук, только я заняла свое место.

– Опять? Зачем? – как всегда самым активным был Адам.

– Юн-532.

Юн, огромные шаттлы самой последней модификации. Белые, бескрылые и настолько огромные, что могли уместить пять наших муравейников вместе с плантациями и свалкой. Такие я видела только в фильмах, на картинках и по новостям. Эти корабли использовались для одной цели – переселение. Причем, не на Марс или Луну, а на другие планеты, которые сначала надо еще найти.