Катя Матуш - Преданные Солнцем

Иногда в новостях мелькали сообщения, что очередной Юн нашел пригодную для жизни планету. Она не слишком горячая, не слишком холодная, там есть солнечный свет и вода, где можно жить мирно, как в сказке. Только опять же, не учли один факт, – мирно там как раз потому, что там нет людей. Жизнь – это вирус, который приспосабливается и распространяется, и сейчас мы проносим его через вселенную.

Стоит взглянуть на Титан, спутник Сатурна. Кружился себе шарик, никого не трогал. Но когда люди прознали, что там есть жидкий газ, который можно использовать, от этого небесного тела остался только камень. Причем, газа там были целые моря. Для начала мы с Земли все выкачали, а потом двинулись дальше. И как нас назвать мирными колонизаторами? Все уничтожается под следами человеческих скафандров.

До этой планеты Юн лететь всего двести лет. Одним словом, посадка в такой шаттл сегодня означал провести на нем всю жизнь. И, возможно, твои потомки через десять поколений доберутся до очередного мнимого рая. Конечно, была возможность заморозить свое тело до момента, когда найдется подходящая планета, но эта процедура очень дорогая, и под крио-корпус отводилась едва ли десятая часть шаттла. Шанс попасть туда бесплатно отсутствовал, да и работы в этом космическом городе полно.

Трудно запастись едой на такое долгое время, да и непрерывно функционировал исследовательский отдел. Никому не хотелось очутиться на непригодной для жизни планете через сотни лет скитаний по воле какого-нибудь искусственного интеллекта. С частью работы справлялись и роботы, но как бы человечество не пыталось скинуть все тяготы жизни на машины, у него это так и не вышло.

Идея провести всю жизнь на космическом корабле, в поисках того – не зная чего, мне вообще не казалась заманчивой. Но желающих всегда очень много. Во-первых, на Юн были все условия для жизни и даже больше. Зарплату как-то начисляли на виртуальный счет. Развлечений – гора. Поговаривают, даже каток есть. Но точно никто не знал, что внутри, ибо в рекламе эта громадина не нуждалась. В любом случае, люди, живущие на Юн, были бездомными и растерянными во враждебной вселенной. И только надежда на светлое будущее помогала им не сойти с ума. Я так думаю.

Первый такой шаттл отправили сотни лет назад, и показывали, что он только недавно достиг границ Млечного пути.

Другой Юн чуть не угодил в квазар. Думаю, его пассажирам бы повезло – здорово стать частью новой, зарождающейся вселенной.

То, что Юн причалит к нашей плантации, – очень хорошая новость. Это значит, мы продадим все, что осталось у нас на складах, и будем жить просто припеваючи. Еды всегда оставалось прилично, и, как правило, под середину сезона дождей мы ели очень много. До боли в желудках. Но выкидывать нельзя. Наша совесть, или, скорее, жадность, не позволяла. А если все продадим, то давиться не придется, и получим сверху по ящику воды.

– Супер! Наконец-то напьюсь! – сообразила Мари.

– Да, отличные новости. Откуда информация? – Ким всегда задавал правильные вопросы.

– Лунатики сегодня объявили при наборе. И кое-что еще, – Лук запнулся, похоже, вторая новость была не такой радостной, как первая. И откуда он только знает, что происходило при наборе?

– … на Юн еще есть места.

То, что на «шаттле жизни» осталось место, стало для всех неожиданной новостью. Мы слышали, люди платят огромные деньги, чтобы туда попасть. Но, похоже, ситуация начала меняться.

Несмотря на первые три неудачных запуска, желающих не убавлялось. При попадании на Юн тебе, считай, предоставляли выбор: ты либо проводишь на космическом корабле всю жизнь и, если повезет, не натыкаешься на черную дыру, либо помираешь от неконтролируемого сбоя системы через пару лет, либо через пару часов сгораешь в атмосфере. Именно так закончился первый запуск Юн почти четыреста лет назад. Мало того, что ошибка проектирования унесла жизни двадцати тысяч пассажиров, она погребла под своими останками сотую часть континента.

Три дня с неба сыпались части корабля, продолжая прихватывать с собой на тот свет случайных свидетелей. Конечно, винить в этом было некого. Возможные риски оговаривали со всеми и не раз. Еще в момент первого запуска собрали консилиум, на котором верхушка решала, как поступить в случае неудачи. Всем пострадавшим положена просто колоссальная компенсация. Например, если бы на меня упала часть обшивки шаттла и прибила намертво, мои ближайшие родственники: родители, дети и муж, получили бы прилично денег.

Только у меня не было настоящей семьи – так же, как и у восьмидесяти процентов населения нашей планеты. Потому что под семьей понимались люди, родство с которыми ты можешь доказать, а документы в наше время почти никто не получал. Как-то смысла нет.

А пассажирам, страховка и вовсе не нужна. Какая бы беда их не настигла, по вине проектирования или учредителей программы переселения, нам всем все равно скажут, что они угодили в очередную черную дыру. Ведь этот случай не подходил под страховой. Может, поэтому с Юн не было связи? Не положено нам знать, что происходит на самом деле.

Если Лук прав, и на Юн действительно остались места, значит, завтра он причалит к нам не только чтобы запастись едой, но, и прихватит наших людей с собой. Боюсь представить, к какому хаосу это приведет.

Во-первых, чтобы спустить подъемный мост, придется раскрывать щит на всю пропускную ширину. Громадина Юн, конечно, скроет нас от дождя, не позволяя потонуть, но духоту, царящую снаружи, в любом случае пропустит. Это неприятно. Охлаждаться наши территории будут еще долго.

Во-вторых, если что-то опять пойдет не так, нам всем крышка. Либо останемся погребенными заживо в муравейнике и умрем от голода, либо сгинем от жары, которая наступит из-за поврежденного купола, либо сдохнем на месте от свалившегося на голову иллюминатора. Короче, вариантов масса, но итог один.

В-третьих, если свободного места много, то желающих на эти места будет предостаточно. Не зря же нас оповестили о свободных местах. В том случае объем работ станет больше. Я сомневаюсь, что они смогут притащить равное количество людей взамен.

В общем, радовало только, что сможем продать свои запасы и неплохо заработать.

Мы сидели молча и думали каждый о своем под непрекращающийся шум дождя. Сквозь черный купол начали проглядываться тучи. Вода смывала пыль и копоть, которые копились полгода. Дым от печей больше чернил щиты снаружи, но хорошо бы и внутри помыть… только делать этого никто не хотел. Да и чем мыть, соком? Дождевую воду лучше не трогать, для нас, она была еще опаснее, чем поливочная.

– Похоже, пора начинать молиться, – расстроилась Мари. Хотя буквально пару минут назад была готова прыгать от счастья в предвкушении дополнительных литров десяти воды.