Георг Смит - ДИКИЙ ВОЛК(Сборник НФ)

Как только Орр послушно закинул голову, Хабер, стоявший за ним, быстро и уверенно нажал за ушами, одновременно правой рукой нажав на горло, как раз под мягкой светлой бородкой, где проходит сонная артерия. Он ощутил пальцами гладкую кожу, ощутил протестующее движение и тут же увидел, как закрылись ясные глаза. Хабер наслаждался своим искусством, своим умением мгновенно овладеть пациентом, продолжая быстро и негромко говорить:

— Вы сейчас уснете. Закройте глаза, расслабьтесь, спите. Вы расслабились, вы засыпаете…

Орр, как мертвый упал на кушетку, его правая рука вяло свесилась.

Хабер, наклонившись, поднял его руку, ни на мгновение не прерывая потока слов:

— Вы сейчас в трансе, не во сне, а в глубоком гипнотическом трансе и не выйдете из него, не проснетесь, пока я не скажу. Вы в трансе, вы все более погружаетесь в транс, но слышите мой голос и следуете моим указаниям. Впоследствии, как только я коснусь вашего горла, как делаю сейчас, вы немедленно впадете в транс.

Он повторил инструкции и продолжал:

— Когда я прикажу вам открыть глаза, вы их откроете и увидите в воздухе перед собой хрустальный шар. Я хочу, чтобы вы сосредоточились на нем и, сделав так, вы еще глубже погрузитесь в транс. Теперь откройте глаза и скажите, когда увидите хрустальный шар.

Светлые глаза со странным напряжением уставились сквозь Хабера в ничто.

— Вижу, — негромко сказал загипнотизированный.

— Хорошо. Продолжайте смотреть на него, дышите ровно, вы продолжаете погружаться в транс…

Хабер взглянул на часы. Все дело заняло несколько минут. Хорошо. Он не любил тратить время зря, нужно сразу добиваться результата. Орр продолжал лежать, глядя на свой воображаемый хрустальный шар. Хабер надел на него модернизированный шлем, тщательно приладил электроды, поместив их на череп под густыми каштановыми волосами. Он продолжал негромко говорить, повторяя свои указания и изредка задавая вопросы, чтобы Орр не погрузился в обычный сон, а оставался в трансе. Надев шлем, он включил ЗЭГ и некоторое время смотрел на экран, определяя тип мозга.

Восемь электродов посылали информацию в ЗЭГ, восемь перьев внутри машины выписывали кривые, регистрируя электрическую активность мозга. На экран, куда смотрел Хабер, непосредственно проецировались импульсы — дергающиеся белые зигзаги на темно-сером фоне. Он по желанию мог изолировать и усилить любой из них или наложить один на другой. Хабер никогда не уставал от этой картины — кино, длящееся всю ночь, передача по центральному каналу.

Никаких признаков шизоидной личности не было. В общем, рисунок, если не брать во внимание разнообразия, производил впечатления нормального. Простой мозг производит относительно простые линии и склонен повторять их. Но это вовсе не простой мозг. Компьютер усилителя проанализирует эти линии, но пока, не получив этого анализа, Хабер не смог выделить ни одного необычного фактора, кроме общей сложности.

Приказав пациенту перестать видеть хрустальный шар и закрыть глаза, он почти немедленно получил сильный и чистый альфа-ритм в двенадцати циклах. Хабер еще немного поиграл с мозгом, считывая показания мозга на компьютер и испытывая глубины транса, а затем сказал:

— Теперь, Джордж… через минуту вы уснете. Это будет здоровый сон со сновидениями. Но вы не уснете, пока я не скажу: «Антверп». Когда я скажу это слово, вы уснете и будете спать, пока я трижды не назову вас по имени. Заснув, вы увидите сон, не приятный, но очень живой и яркий. Проснувшись, будете его помнить. Сон будет о…

Он на мгновение запнулся. Он не планировал заранее, полагаясь на вдохновение.

— О лошади. Большая гнедая лошадь скачет по полю, бегает вокруг. Вы можете поймать лошадь, а можете просто смотреть на нее. Но сон будет о лошади. Яркий. Какое слово вы использовали? — эффективный сон о лошади. Больше ничего. Когда я трижды назову ваше имя вы, проснетесь спокойным и хорошо отдохнувшим. А сейчас я усыплю вас. Я говорю… Антверп.

Линии на экране начали послушно меняться. Они ускоряли и замедляли свое движение. Скоро начал появляться сонный цикл стадии «z» и наметки на глубокие дельта-ритм стадии «y». Со сменой мозговых ритмов изменилась и их материальная оболочка: руки Орра свесились, лицо стало спокойным.

Усилитель записывал все данные о мозге в трансе, теперь он будет изучать рисунок s-сна, он уловит схему и сможет посылать ее обратно в мозг пациента усиленную. Может, уже сейчас он это делает.

Хабер подумал, что придется немного подождать, но гипнотическое внушение в комплексе с длительным отсутствием сновидений у пациента тотчас вызвали у него j-стадию.

Медленно двигавшиеся линии на экране качнулись раз, другой. Они все ускоряли свое движение, приобретали ускоренный несинхронизированный ритм. Пальцы пациента шевельнулись, глаза под закрытыми веками задвигались, губы разошлись, выпустив глубокий вздох, Спящему что-то снилось. Было семнадцать часов шесть минут.

В семнадцать одиннадцать Хабер нажал кнопку усилителя «выключено». В пять двенадцать, увидев появление s-стадии, он наклонился над пациентом и трижды отчетливо произнес его имя.

Орр вздохнул, широко развел руки, открыл глаза и проснулся. Хабер несколькими искусными движениями отсоединил электроды и снял с него шлем.

— Как вы себя чувствуете? — спросил он.

— Хорошо.

— Вы видели сон? О чем он был?

— О лошади, — хрипло сказал Орр, все еще не вполне проснувшись.

Он сел.

— Это был сон о лошади. Вот этой.

Он указал на большую фотографию, украшавшую кабинет доктора Хабера — скачущая кобыла на травянистой лужайке.

— Что же вы видели? — спросил довольный Хабер.

Он не был уверен, что внушение так хорошо подействовало на первом же сеансе.

— Я шел по полю, а она была далеко. А потом она поскакала прямо на меня. Я не испугался. Я подумал, что смогу поймать ее за узду или даже сесть на нее верхом. Я знал, что она не сможет повредить мне, потому, что это лошадь с вашей картины, а не настоящая. Все это как игра, доктор Хабер. Не кажется ли вам эта картина необычной?

— Что ж, некоторые находят ее не вполне подходящей для кабинета медика. Символ жизни прямо против кушетки!

Он рассмеялся.

— Была ли она здесь час назад? Разве здесь не висел вид на Маунт-Худ, когда я пришел к вам, прежде чем мне приснился сон о лошади?

Боже, тут была Маунт-Худ, этот человек прав. Не было Маунт-Худ, не могла быть Маунт-Худ, лошадь была, лошадь.

— Была гора.

— Была лошадь.

Он смотрел на Джорджа Орра. Нужно сохранить спокойствие, внушить уверенность.

— Джордж, вы помните, что здесь висело изображение Маунт-Худ?

— Да, — печально, но спокойно ответил Орр. — Помню. Гора, покрытая снегом.