Виталий Смышляев - Страна Яблок

Братья вообще держались замкнуто, даже между собой мало разговаривали. Но ни от чего не отказывались, как жернова, перемалывали любую работу.

Младший, Равиль, щуплый и нервный, как такса, накинулся однажды на огромного казака, пославшего его по матери. Казак высился над Равилем как бы не на полметра, Равиль подпрыгивал и бил, подпрыгивал и бил.

Растащили их, слава богу, иначе убил бы его казак, как только отошёл от несказанного удивления. Сломал бы его в кулаке, как кузнечика.

И хорошо, что Ильяса не было, а то пошло бы месилово. Жилистый Ильяс не ходил, а скользил – подошвы чертили над землёй точный узор невидимого лекала.

Как в танце. Или как из стойки в стойку. Застарелых мозолей на кулаках у него не было – айкидо, вернее всего.

Что у них общего со Спиридонцевым?

Из расспросов ничего у меня не вышло – по-татарски запросто, без церемоний прекращали разговор. Серёга тоже пытался это у них выяснить и также бесполезно.

– Может, что-то он про них знает? – рассуждал вслух Сергей. – Может, они педики? Или должны ему?

– Ты всё к одной мерке подгоняешь, – смеялся я.

– А что мудрить? Любовь и деньги правят миром.

– «Любовь и голод».

– Одно и то же. Есть деньги – нет голода, нет денег – голодай.

Ментовская Серёгина логика всегда перешибала мои доводы.

С Арменом-то было понятно – Спирька всегда поддерживал любую его сбивчивую взволнованную чепуху, кивал головой, обсуждал и развивал. «Психологическая зависимость», – пригвоздил Серёга.

Если Армен, впечатлившись Спирькиными воплями, голосовал с ними, то получалось четыре на четыре – Сергей, Аркадий, Лариса и я против Закирзяновых, Спирьки и Армена.

Богомольцы всегда воздерживались, хотя Ксения толкала отца и мать, что-то шептала, но её дёргали за руку, заставляли замолчать. У детей и Бориса права голоса не было.

«Всё в Божьей власти, нельзя вмешиваться в Его пути. И с вами спорить не будем. Как вы решите, мы так и будем делать», – отвечал Николаич и улыбался.

И решающим становился голос Вадима-инженера – как он проголосует, так и будет. Вадиму этот расклад явно нравился, обстановка на собраниях искрила.

Интересно, Аркадий ещё кому-то сказал о продаже участка?

– Э-э… Кран, возможно, не справится. Необходимо посчитать необходимое усилие… постольку, поскольку… – затянул свою обычную нудьгу Вадим. Назойливую осу он отстранил жестом, каким прерывают подчиненного, чтобы ответить на телефонный звонок.

Обсудили возможности длинных и коленчатых стрел, рассмотрели и отвергли вариант обрезать рухнувшие дубы у корней, чтобы их утащило рекой. Если стволы повредят опоры моста ниже по течению, нас штрафами задушат.

– И так задушат! – выкрикнул Армен. – Электричество отключают, газ отключают, продавать надо всё и уезжать!

Сергей подвёл итоги. Ветви резать, площадку для крана укрепить. Щебень есть, бетонные плиты временно взять с недостроя Ларисы, Вадим – старший. Ильяс и Равиль на разборке запруды, Аркадий – при крановщике.

– Алик, сможешь из Лакинска кран подогнать? Лучше тебя никто не договорится. Ты ночь не спал, но это срочно надо. После собрания сгоняй сразу, ладно? Чтоб нам сегодня площадку отсыпать и завтра с ранья начать.

Я кивнул.

– Теперь второй вопрос. Нам отключают газ и электроэнергию. Кто ещё не знал – счастливчик. Надо заниматься. Чтобы заниматься, нужны правильно оформленные документы.

– Я просил Ларису и Спиридонцева принести кадастровые планы, – продолжал Сергей, – у нас разговор об этом был. Куски земли, на которых стоят ШРП у Ларисы и подстанция у Спиридонцева, надо отрезать, перевести в собственность кооператива, чтобы юридически всё было безупречно, и решить с компенсацией за отрезанные куски. В решение это мы вносили, если помните.

– Да не нужно мне ничего, это же для всех, – отмахнулась Лариса. – Пусть землемер приезжает, план переделаем и оформим.

Сергей смотрел на Спиридонцева, тот крутил травинку и улыбался. Сергей молчал.

– Ты что улыбаешься как сраный Будда? – рявкнул Аркадий. – К тебе вопрос!

– Это вы мне? – Спиридонцев поднял брови.

– Тебе, тебе! А кому? Что ты сбочку сел, коленочки, как девочка, сложил, с травкой дроч… играешь?! Подстанция у тебя на участке – когда Саня умер, Лариса с таким условием тебе и продавала. Что ты сидишь, из себя целку строишь?

– Я бы попросил председателя поставить участников в рамки. Если меня будут оскорблять, я покину собрание.

– Аркадий! – сказал Сергей. – Здесь дети сидят. Выбирай выражения.

Ксении пятнадцать лет, в категорию «детей» она никак не попадает; я восхитился, как ловко извернулся Сергей. И на Спирькино возмущение отреагировал, и Аркадия не задел.

– Всё это организовано председателем, – повысил голос Спиридонцев. – Его дружкам всё разрешается: можно оскорблять, угрожать, издеваться!.. Довёл всё до краха, а теперь виноватых ищешь?

Я слышал и не слушал Спирькины обвинения и причитания. Отрезают энергосети, блокируют счета, закрывают кооператив. Конец. Какой смысл бороться за подстанцию и душить Спирьку? И о чём с ним можно разговаривать? Мне Спирька сразу не понравился, да и Серёге тоже.

«У него на морде наклеено: «Ну и чо?», – сказал тогда Сергей. – Лариса, зачем нам этот пассажир?»

Но с Ларисой после смерти мужа разговаривать было невозможно. «Продаю участок» – и точка».

– …и на колючую проволоку сколько денег потратили! – крикнул Армен. – Зачем как в лагере жить, а?! Слушай, мне лично отвратительно за колючей проволокой жить! И ещё лошадей хотел купить! Лошади – это хорошо, я люблю лошадь, но зачем нам лошади?! Скачки устраивать? Или нас уже в казаки записали? – Он обвёл собрание выпуклыми карими глазами.

– Заткнись, придурь! – крикнул Аркадий и вскочил с места. Лариса повисла на нём и потянула его обратно. У неё одна корма весит больше двух Аркадиев.

– В общем, так. – Спокойствие Сергея тревожило и давило, как воздух перед грозой. – Мы вместе обсуждали наши планы, вместе их принимали. Если они оказались неправильными, я готов отвечать за то, на чём настаивал.

– Что толку ответы отвечать, если денег нет, газа нет, а света тоже нет?! – крикнул Армен.

Сергей сообщил, что счёт в банке блокируется до перерегистрации кооператива. А перерегистрация возможна только при подтверждении всеми участниками наличия НЭК, «Неотъемлемой Электронной Карты». Кооперативы и общества с непрошитыми участниками прикрываются автоматом. «Как клопов передавим», – вспомнил я слова Кубатова.

Счёта нет, перерегистрацию не пройдёшь.

– Как? – ахнула Лариса.

– И что же делать будем?

– Как же без счёта?

Ильяс кивнул и резко выбросил вперёд руку – поймал осу, раздавил, отряхнул ладонь, потёр укушенное место. Если она вообще успела укусить этого шустрого татарина.