Наум Баттонс - Антисвинизм. Чёртов узел

И вот на следующее утро, петух, взлетев на забор, начал свой обычный утренний призыв и после второго «кукареку» вдруг неожиданно осёкся, внимательно посмотрел по сторонам, прислушался и слетел вниз на землю.

«А зачем и кому я каждое утро кричу своё приветствие? – была первая человеческая мысль петуха. – Я встаю раньше всех, я первым вижу восход солнца, и я всю жизнь хотел, чтобы все любовались этим восходом. Но всем плевать! Все спят и только проклинают по утрам того, кто мешает им спать. Особенно люди. Сколько моих братьев досрочно закончили своё существование из-за того, что очень любили эту жизнь и старались пробудить к ней крепко спящих людей и животных. Суп – вот мой удел! А я красив и молод. У меня в собственности целый гарем молодых курочек. Почему я должен всем этим пожертвовать? Ради чего я каждый день, как дурак, взлетаю на этот забор и кричу своё приветствие восходящему солнцу? И вообще, что это со мной происходит? Откуда эти мысли? И почему я начал мыслить по-человечьи?».

Эти мысли привели его в явное замешательство. Он стоял посреди двора, как вкопанный, и только голова его, с неимоверно вытаращенными для петуха глазами, крутилась в разные стороны.

И вдруг, неожиданно для себя, вместо положенного «кукареку», наш петух, вдруг во всю свою петушиную глотку прокричал: «Свобо–о–оду птицам!», а из курятника ему в ответ грянуло дружное куриное: «Ура-а!».

Так началось то последнее обычное для хозяйства Стива, утро.

А дальше события развивались стремительно.

Петух не знал, что эта ночь была бессонной для всех животных. В коровнике и в овчарне, в птичнике и в голубятне, в конюшне и в свинарнике, в будках сторожевых собак, и вообще везде, где жили домашние животные, наблюдалось непонятное движение и волнение.

И везде, то там, то здесь, можно было заметить появление наших давних знакомых: Пирата, Джесси и Старого Хряка.

Но вернёмся к петуху.

Не успел он прокричать свой первый человеческий лозунг требования свободы, как что-то мощное придавило его к земле. Этим мощным было не что иное, как лапа Пирата.

– Заткнись идиот! – грозно, человеческим голосом прошипел Пират, оскалив для надёжности свои клыки. – Ты погубишь всё дело и обратно превратишься в глупую, никчемную птицу, годную лишь для супа!

– Как-кое д-дело? – с трудом спросил петух, не понимая, откуда взялся этот страшный, непонятный пёс, из пасти которого на него падает слюна и, при этом, оттуда раздаются человеческие слова, которые он, петух, почему-то прекрасно понимает. А больше всего его поразило то, что он сам говорит со страшной собакой по-человечьи.

– Какое дело?! Да, именно то, что ты, глупая птица, только что провозгласила вслух на всю округу. Ты, идиот, что – в суп захотел? Марш в курятник и успокаивай своих глупых кур! Ещё не время! Вечером сбор всех животных! Скоро наш бог освободит вас окончательно, а пока терпите и молчите!

Сказанное петуху не надо было повторять дважды, и он исчез в своём курятнике буквально через секунду после того, как Пират поднял с него свою лапу. А через полминуты после этого всё стихло уже в самом птичнике.

А Пират уже сломя голову нёсся по направлению к овчарне, где равенства требовали овцы.

К вечеру и Пират, и Джесси, и особенно Старый Хряк, валились с ног от усталости. Но служить Богу – работа хоть и сложная, но благодарная. Бог сам не знает, что такое усталость, но Он добр и предусмотрел, что все остальные её испытывают. Поэтому Он создал такую вещь для своих созданий, как отдых. Но это – настоящий Бог.

Пират же с сотоварищами служил богу ненастоящему. Они служили проходимцу, который, в отличие от Бога настоящего, сам работать не хотел, а хотел жить за счёт тяжкого труда других. Поэтому такое понятие, как усталость других, его мало интересовало. Бог-самозванец всегда требует результата здесь и сейчас. У него мало времени. Он не даёт никому права на ошибку. Он всегда много обещает и при этом воздействует на самую низменную, алчную, порочную сторону души исполнителя.

А потом, после достижения своей цели, он не собирается исполнять своих обещаний. Настоящий Бог или Боги, всегда благодарят верно служащего Ему или Им здесь на Земле, в этой жизни, здесь и сейчас. У настоящего Бога нет цели, а у «бога–самозванца» она всегда есть. Настоящий Бог берёт на себя ответственность, как за Своё добро, так и за Своё зло. Для него эти понятия едины, ибо они отсутствуют. Есть дела, творение, жизнь. Самозванец всегда разделяет эти понятия. И у него всегда есть ответственный за зло. У людей для этого придуман Дьявол. А у животных – это человек.

А ещё у «бога–самозванца» для достижения этой своей цели всегда есть «богоизбранные» служаки, которые в своём рвении роют носом землю, как свиньи, перекапывая не только целинные, дикие земли, но и прекрасные сады, и плодородные поля.

Самозванец всегда откладывает исполнение своих обещаний под видом различных трудностей, которые призывает постоянно преодолевать и которые сам же и создаёт.

Из беседы Соломона с Пиратом мы уже видели, какие планы имел первый на дальнейшую судьбу животных и людей. Даже якобы «богоизбранным» свиньям суждено было впоследствии стать обычной свининой. Это удел любых «богоизбранных» тварей и народов, которые стали такими не благодаря упорному труду и благородству души, а вследствие пустых обещаний и ложных внушений обожествляемых ими мошенников. Со временем они и сами становятся мошенниками и лицемерами. Но ни твари, ни народы, к сожалению, этого не осознают и периодически, как и планировал Соломон, идут на свою скотобойню. Ибо уже подрастает молодое поколение с таким же запрограммированным на «избранность» и поэтому пассионарным мозгом, которое равнодушно смотрит на то, как стариков увозят на бойню.

Они не ведают жалости к старшему поколению, ибо считают, что с ними самими всё будет по-другому. Но и они так же стареют, и новоявленный «бог-самозванец» устраивает им чужими руками очередной «конец света». И этот ход событий становится уже традицией, устоем. Это принимает вид непреложной жизненной истины, даже лёгкое сомнение в которой является покушением на народ, его устои, на его Бога.

«Бог-самозванец» – это страшно! Это путь в никуда. Но это реальность, которая правит нами и сейчас. Нет большего греха, чем при настоящем Боге молиться и служить «богу–самозванцу». Но большинство молится….

Свиньи Стива присягнули «богу-самозванцу». Ослеплённые чудесным фокусом с наделением их человеческими качествами, они, не видя и не зная того, кто за этим стоит, слепо уверовали в то, что это всё деяния божественных сил.

Мне неведомо, есть ли у свиней душа, но мозг и ум у них явно есть. И этот мозг и ум явно грела корыстная, алчная мысль о том, что они лучше других животных, что они богоизбранные, что они могут управлять не только животными, но даже человеком.