Наум Баттонс - Антисвинизм. Чёртов узел

Эта мысль подавляла все остальные мысли и в конечном итоге делала их просто невозможными.

Это явление у людей называется благородным словом «вера», хотя на самом деле это обычный и дешёвый фанатизм.

Ни одно верующее существо не может и не хочет верить в то, что оно недостойно, жалко и ничтожно. Оно может это осознавать, но верит оно всегда в другое. Верит оно как раз в обратное. А тот факт, что это «обратное» для него недостижимо, имеет очень простое объяснение – в этом всегда кто-то виноват. Поэтому надо просто устранить того, кто якобы виноват и всё само уладится. Надо только подождать и хорошо поработать. А отсюда появляется новое, якобы очень доброе и благородное понятие – «надежда», которое, в свою очередь, порождает другое качество – «терпение».

Развивать состояние веры до стадии «надежды» и «терпения» Соломон решил у других животных. Они не были движущей силой по захвату чужих хозяйств. Это всего лишь «серая масса», исполнители. Они всегда покорно будут идти на свою бойню, надеясь на лучшую жизнь либо на небесах, либо на лучшую жизнь у следующих поколений.

Другое дело – свиньи. Они достаточно умны, хитры и ленивы. Они хотят править здесь и сейчас. Поэтому сразу после захвата власти им надо дать все блага, назначить их главными и тогда они будут просто жить и погибать только с верой в свою исключительность и в несправедливость к ним других, более глупых и завистливых созданий. И будут преданы своему богу, даже на скотобойне.

Мы, люди, ещё можем понять свиней и чувства, двигающие ими. Свиньи также стали жертвами обмана, как и большинство людей. Они поверили в «бога-самозванца», которого они никогда не видели, не знали, но который ловко воздействовал на их корысть, присущую и нам людям. Мы можем понять других животных, ибо сами в большинстве своём повторяем их судьбу, живя «верой, надеждой и любовью» к «богам-самозванцам», навязанных нам силой.

Большинство из нас также всегда ищет виноватого в своих бедах, и поэтому всегда появляются те Соломоны, которые находят среди нас человеко-свиней, а те, в свою очередь, подстрекают нас на революции, а затем, погружают нас в ещё более беспросветное рабство, утешая при этом сладкими словами: «вера», «надежда», «любовь», смысл которых сводится всегда к одному – к терпению.

Мы всех можем понять и понимаем. Но как нам относиться к Пирату и таким как он? У людей они называются апостолами или пророками.

Эти существа прекрасно знают, что тот, кого они называют богом, есть обычный проходимец или «самозванец». Да, они были его псами и, будучи в этом состоянии, преданно служили ему. Но они при этом никогда ни во что не верили, и никогда ни на что не надеялись. Они ЗНАЛИ.

Они знали, что творят злое дело намеренно для того, чтобы, даже не они, а их хозяин, получил все дивиденды, а им кинул со стола огрызок недоеденной колбасы. И если перед свиньями или перед другими животными маячила большая, глобальная, пусть и недосягаемая идея, то за что трудился до изнеможения Пират?

Рабская собачья преданность, так восхваляемая многими людьми в собаках, толкала Пирата на злодеяние.

И если другие животные, в том числе и свиньи, шли на это восстание ради себя, ради своей свободы или ради своей власти над другими существами, то Пират прекрасно понимал, что у него этой власти не будет никогда и его любимый хозяин, после достижения своей цели, в лучшем случае, просто сделает его снова обычной собакой.

То, что Пират выторговал для себя в разговоре с Соломоном, было слабым для него утешением. Он прекрасно знал своего хозяина, своего «бога». Но, как и любой человеческий пророк или апостол, он утешал себя только одним – собачей преданностью своему хозяину, заключающейся в пяти словах: «На всё воля твоя, хозяин!». Так инстинкт собачей преданности облачился в прекрасное понятие – «любовь к богу».

Но, спросит меня читатель, у Стива тоже были собаки. Почему же они решили предать своего хозяина? Где же их собачья преданность?

К сожалению, об этом история умалчивает. С моей точки зрения, это объясняется просто. Собаки Стива были цепными псами. Всегда полуголодные, получающие свою скудную еду от разных людей, они даже толком и не знали, кто их хозяин. Они знали свою территорию и просто охраняли её. Голодный, как правило, всегда продажен, будь то пёс или человек.

Пират же был псом домашним, породистым. Он с детства жил в доме и получал прекрасное для собаки воспитание и содержание. Он был любимцем. А любимцы всегда хотят оставаться таковыми и готовы ради этого на всё. Они любят себя только тогда, когда их любят другие, или делают вид, что любят. И поэтому своё благополучие, своё счастье они видят только в служении тому, для кого они считают себя небезразличными. Это идеальные рабы. Рабы добровольные, готовые на любые жертвы, преступления и подлости ради своего хозяина. Это породистые собаки.

Среди людей есть тоже множество таких породистых псов, смысл жизни которых заключён только в служении. Сколько чужой крови и слёз пролили они в своём рвении! И как они воспеты! А на самом деле, это просто породистые псы, не имеющие представления ни о собственной чести и самоуважении, ни, тем более, о таком понятии, как любовь к себе. Они заменили всё это понятием «долг». Долг по отношению к хозяину, кем бы этот хозяин ни был. Любая организованная структура держится именно на таких псах и на этом понятии – «долг». Это может быть долг уголовному пахану, вождю нации, главе религиозной организации, государству, партии или Богу. Но этот долг всегда должен быть превыше всего. И должен возвращаться неукоснительно. Потому что они думают: тот, кому они служат, любит их и нуждается именно в них.

Но самое потрясающее во всём этом то, что в долг этому псу никто, ничего и никогда не давал. Это фикция, облачённая в форму закона и морали. Это психологический казус, позволяющий одним господствовать над другими, использовать их в своих целях. А другим оправдывать свои беззакония, преступления, подлости.

Сколько миллионов человек было истреблено на вполне законных основаниях! А сколько животных!

Понятия долга и верного служения помогают подлецам и садистам не только оправдывать себя. Это становиться смыслом их жизни. Это секрет «чистой совести» при совершении любых злодеяний, преступлений и подлостей. Лишь бы они не были направлены против объекта служения.

Но конец у каждого такого служаки, за редким исключением, после того как в его служении перестают нуждаться, один. Его просто списывают как расходный материал. Даже если его и оставляют в живых, он быстро гаснет и через короткое время исчезает навсегда. Поэтому для таких служак эшафот, крест или костёр лучше, чем забвение. Это и объясняет противоестественное стремление многих человеческих апостолов или пророков к мученической смерти во имя «своего Бога».