Песах Амнуэль - Тривселенная

Аркадий вытащил карточку из кармана и провел ею в воздухе на уровне глаз. Отпечаток оказался чуть смазанным, но главное — фото, фамилия и название фирмы получились отчетливо. Секунд через пять изображение рассеялось дымом, но этого времени было вполне достаточно для идентификации.

— Что-нибудь случилось? — с тревогой спросила женщина.

— Если можно, я хотел бы поговорить с Пастуховым.

— С Сергеем Сергеевичем? Прямо по коридору, вторая дверь. Вас проводить?

Конечно, ей хотелось проводить и послушать, что скажет сыщик начальнику отдела.

— Ваша фамилия случайно не Раскина? — спросил Аркадий. По возрасту женщина подходила, но фотографии Раскиной в файле «Рябины» не оказалось, и Аркадий вовсе не надеялся на удачу.

— Нет, — почему-то оскорбленным тоном заявила женщина. — Я не Раскина, с чего вы взяли?

— Тогда я найду сам, — сказал Аркадий и, оставив женщину в недоумении, направился к указанной ему двери.

Вошел, постучав и не услышав ответа. Пастухов Сергей Сергеевич, руководитель отдела технологий метаинформационных структур сидел за компьютером и раздраженно рассматривал неожиданного посетителя. Не дожидаясь вопроса, Аркадий показал свою карточку и сел в кресло.

— И что вам здесь нужно? — без малейшего оттенка любезности в голосе спросил Пастухов.

— Сотрудник вашего отдела Генрих Натанович Подольский был найден сегодня утром мертвым в своей комнате в хостеле «Рябина», — объяснил Аркадий. — Я веду дело о смерти этого человека и хотел бы задать вам несколько вопросов.

— Не понял, — сказал Пастухов. — О чем вы? Вчера я с Подольским говорил, он был в полном порядке. Правда… — Пастухов помедлил, — он не вышел на работу, но это не основание…

Похоже, Пастухов был настолько внутри своих научных рассуждений, что не вполне адекватно воспринимал сказанное собеседником.

— Подольский умер сегодня ночью, — повторил Аркадий. — И меня интересуют некоторые обстоятельства.

Наконец до Пастухова дошло. Он вынырнул из глубины метаинформационного пространства и испугался вполне натурально:

— Умер? Чепуха! Не может быть! Отчего? Когда?

— Причина смерти выясняется, — ответил Аркадий. — Произошло это сегодня ночью.

— Сегодня ночью, — почему-то задумался Пастухов, и неожиданно лицо его прояснилось. — Нет, — сказал он с облегчением, — сегодня ночью я Подольского не видел и ничего об этом не знаю.

— Ясно, — вздохнул Аркадий. С этим человеком, пожалуй, не стоило и разговаривать. Он из испуганных. Насмотрелся телевизионных сериалов о милицейском спецназе и заказниках, работу частного сыска не представляет вообще, благо на телеэкране это не показывают. Но не уходить же с пустыми руками.

— Прежде, — сказал Аркадий, — вы достаточно часто общались с Подольским…

— По долгу службы, — быстро сказал Пастухов. — Исключительно.

— Понятно. Каким он был сотрудником?

— Хорошим, — с готовностью сообщил Пастухов, но в его ответе Аркадий ощутил оттенок неуверенности, руководитель отдела готов был в любой момент изменить свое мнение, если это будет нужно следствию.

— Подробнее, пожалуйста, — попросил Аркадий.

— Подробнее… — Пастухов внимательно всмотрелся в лицо посетителя, стараясь угадать, какой именно ответ его больше устроит. Аркадий сидел, равнодушно глядя перед собой, ему было все равно, что скажет свидетель, а свидетель мучился, ему недоставало вешек, чтобы определить свое поведение. Так и не получив дополнительной информации, Пастухов продолжил:

— Генрих Натанович Подольский поступил в фирму в октябре пятьдесят шестого. Трудового соглашения не нарушал, несколько раз поощрялся в размере оклада. В прошлом году был награжден туристической путевкой в Азербайджан, на курорты Каспия… Ну…

— Дорогой Сергей Сергеевич, — проникновенно сказал Аркадий, — видите ли, у Генриха Натановича не выдержало сердце. Неприятно, я понимаю, но в этом нет ничего криминального. С каждым может случиться. Но родных у него нет, даже похоронить некому, если, конечно, фирма не возьмет на себя…

— Я поговорю с начальством, — немедленно заявил Пастухов. — Думаю, что мы сможем организовать похороны. Бедняга! Действительно сердце? Он никогда не жаловался. — Пастухов покачал головой. Услышав о том, что смерть сотрудника произошла по естественной причине, он немного успокоился, но все же остались кое-какие сомнения, и начальник отдела поспешил их рассеять.

— А почему… — сказал он. — Ну, я имею в виду, если Генрих умер от сердца… Почему вы…

— Ах, это, — пожал плечами Аркадий. — Стандартная процедура, предусматриваемая юридической страховкой. Вы собираете информацию, мы тоже — просто информации у нас разные, вы согласны?

Пастухов был согласен.

— Подольский выглядел взволнованным в последние дни? Что-нибудь его беспокоило? Я имею в виду — что-нибудь такое, из-за чего он мог… Ну, вы понимаете…

— Да, конечно. То есть, нет, ничего такого не было. На работе — обычная рутина, а вне службы я с ним не общался, так что ничем вам не помогу.

— Давайте тогда по работе. Он вел самостоятельную тему? У него были достижения?

— Достижения — да, конечно. Он занимался метаинформационными структурами…

— Извините мое невежество, — улыбнулся Аркадий. — Это что за структуры такие?

— М-м… Как бы вам популярнее… Вы знаете, конечно, что в ноосфере есть области повышенного энергоинформационного давления…

— В ноосфере? — поднял брови Аркадий. — Но ведь это вроде бы просто обозначение сферы разума.

Пастухов посмотрел на Аркадия снисходительным взглядом специалиста, вынужденного растолковывать профану прописные истины. Ну и хорошо, — подумал Аркадий, — расслабился наконец. Теперь он забудет о Подольском и начнет вещать, а через несколько минут разговор можно будет осторожно вернуть к умершему сотруднику.

— Ваши сведения, — сказал Пастухов, — базируются на учебнике для одиннадцатого класса, причем издания примерно десятилетней давности. Я прав?

— Безусловно, — кивнул Аркадий. Его сведения о ноосфере базировались на штудиях Урнова, он сдавал этот предмет в колледже, но сейчас лучше было изображать неуча, каким Пастухов наверняка представлял себе любого сотрудника частного сыска.

— Тот учебник писали догматики, для них Вселенная — это атомы, молекулы и четыре вида полей, ничего более. На самом деле существует еще так называемое биоинформационное пространство, в пределах которого происходит взаимообмен эмоциями, отдельными мыслями, просто незакодированной энергией живого организма…

Некробиотический сигнал, — вспомнил Аркадий и невольно нахмурился. Метальников, умирая, послал в это самое биоинформационное пространство импульс, и Алена восприняла его. Когда-то в детстве Аркадий тоже испытал это жуткое чувство: он проснулся среди ночи, будто от удара по грудной клетке, в комнате было темно, и он ясно расслышал голос отца, лежавшего в это время в Первой градской больнице. «Прощай, — сказал голос, — мне уже не больно». Прошло трое суток после того, как отцу пересадили сердце, послеоперационный период проходил нормально, утром Аркадий собирался съездить на Пироговку… Заснуть он больше не смог, было в груди какое-то стеснение. Рано утром позвонил лечащий врач и сообщил, что больной Винокур скончался в три часа ночи.