Песах Амнуэль - Тривселенная

Вдохновенный-Ищущий-Невозможного подключился к акции, когда все уже настроились на атаку. Это было замечательно. Никогда не возникает такого единения мыслей, как в процессе уничтожения материального. Потом экстаз миновал, и Эмоциональный-Понимающий-Суть сообщил, что дело сделано, материальная структура, возникшая в мире, более не существует.

И все стали ждать рождения новой идеи.

В тот раз в мир пришел Создатель-Вселенных. Сам он назвал себя Верящим-Принявшим-Творца. Имя было вызывающим, как и сама эта идея, сразу отторгнутая сообществом. Верящий-Принявший-Творца не мог противопоставить себя гармонии мироздания, он вынужденно подчинялся законам природы, но ни во что не ставил законы общества, в котором имел честь существовать. Именно так — имел честь и был этой чести недостоин.

«Вселенная была создана в момент ноль Высшей Силой, — таким было его кредо, отвергнутое практически всеми сознаниями, кроме разве что самых инфантильных, вроде Понимающего-Любящего-Всех. — Высшая Сила — это недоступная нам духовность, обладающая бесконечными возможностями. Сила, способная создавать миры. И создающая их. Наша Вселенная — не единственная. Духовные сущности — не единственно возможные виды разумных. И все создано Им. Просто Им, без дальнейшего определения. Имя Ему — Бог».

Вдохновенный-Ищущий-Невозможного долго спорил с этой идеей. Он даже на недолгое время слился с Верящим-Принявшим-Творца в единую суть и понял неожиданно (к тому, казалось бы, не было никаких предпосылок), что самой большой загадкой мироздания было, осталось и будет всегда происхождение Вселенной. Что было до расширения? Что было до того, как возникло время? Что было до того, как сформировались естественные природные законы? Что существовало, когда сущности были неразумными?

До рождения Верящего-Принявшего-Творца никто таких вопросов не задавал. Время есть последовательность событий, отмеренная мыслью, и движется оно от причины к следствию. Это закон.

Время не идея, время — то, что движет идеи от прошлого к будущему. Время не могло возникнуть само по себе, потому что вне идей время не существовало, разве Верящему-Принявшему-Творца это было непонятно?

Оказывается, нет. По его мнению, идея Вселенной появилась, когда возник из ментального хаоса Живущий-Рожденный-Первым. Разве он был Богом — в том понимании, в каком мыслил это существо Верящий-Принявший-Творца? Нет, Живущий-Рожденный-Первым был первой идеей, обозначившей начало расширения мира, и расширение поначалу питалось мыслями его и тех сутей, что он сам порождал.

Но Верящий-Принявший-Творца сдаваться не собирался.

«Как возник Живущий-Рожденный-Первым? — спросил он. — Кто создал идею жизни? Кто создал этот мир и его законы?»

«Он же и создал — своим присутствием, — с некоторой досадой возражал Вдохновенный-Ищущий-Невозможного. — Суть рождает суть, таков закон природы».

«А кто создал этот закон, и кто создал первую во Вселенной суть?»

Вдохновенный-Ищущий-Невозможного так и не понял, что хотел доказать ему Верящий-Принявший-Творца. Идея Бога — существа, для которого не было даже второго определения имени, — выглядела нелепой, а нелепости были чужды сути Вдохновенного-Ищущего-Невозможного.

«В Бога нужно просто поверить, — воззвал в конце концов Верящий-Принявший-Творца, уже почти вытолкнутый мысленным давлением Вдохновенного-Ищущего-Невозможного из единой духовной оболочки. — Если не поверить в Него, мы никогда не сможем познать Вселенную. Если все поверят в Него, сжатие мироздания прекратится и вновь начнется расширение!»

Вдохновенный-Ищущий-Невозможного вытолкнул наконец Верящего-Принявшего-Творца из собственных мыслей — точнее, сам покинул общую для них оболочку и удовлетворенно ощутил себя в привычном мире, где Знающий-Видевший-Начало сразу и подбодрил его замечанием о том, что верить можно в любую нелепость, и доказывать что-либо нет никакой необходимости. Не нужно забывать, что сам Верящий-Принявший-Творца появился, как внелогичное мыслительное образование — после гибели непознаваемой материальной сущности.

Бог не мог быть объективной сущностью, иначе Он наверняка проявил бы себя. Не существовало такой идеи, а сейчас, когда речь шла о том, уничтожать ли новую материальную структуру, идея Бога тем более ничем помочь не могла и лишь отвлекала общество от принятия решения.

Вдохновенный-Ищущий-Невозможного ощущал исходивший от материального импульс разума и поражался тому, что никто, кроме него, не чувствовал этого. Уничтожение материального разума представлялось Вдохновенному-Ищущему-Невозможного кощунством, но и противостоять он уже не мог, поскольку дискуссию проиграл, и мнение общества стало на время исполнения приговора законом природы, равнозначным закону сохранения знания.

Что он мог? Предупредить.

Если материальное будет все-таки уничтожено, в мире появится новая, ни в каких дискуссиях не рожденная идея, вроде этого странного Верящего-Принявшего-Творца, а он, Вдохновенный-Ищущий-Невозможного, перестанет существовать.

Это печально. И это прекрасно. Он станет частью Идеального-Принимающего-Ушедших, он потеряет себя, найдет покой…

Он не хотел этого! Он знал, что прав, а остальные не правы. Это…

Это было невозможно! Это противоречило законам природы. Он в принципе не мог чувствовать того, что сейчас чувствовал. Он в принципе не мог думать о том, чтобы пойти наперекор общему мнению уже после завершения дискуссии.

Но он так думал, так хотел и знал, что так будет!

Нужно предупредить — и невозможное произойдет.

Он был Ариманом и думал, что сейчас это хорошо. Ему нужно было полное знание о собственном прошлом и о прошлом своих составляющих, и только память Аримана, сохранившаяся и даже пополнившаяся новыми впечатлениями, позволяла принимать решения, основательно продумывая причины и следствия.

Нужно было торопиться, потому что в любой момент он мог стать кем-то другим — возможно, даже раввином, и тогда стал бы думать о Боге и своем пути к Нему. Возможно, это не только имело смысл, но даже могло стать целью существования, но не теперь, когда решение целиком зависело от информации, поступавшей от Вдохновенного-Ищущего-Невозможного.

Ариман сдвинул все свои тела ближе к центру тверди и мысленно вознесся над ними, обняв каждого и соединив не только сознания, но и глубинные мысленные устремления. Он уже убедился в том, что только будучи Ариманом и только собрав мысли не менее восьми (а лучше всех десяти) тел, он мог почувствовать, ощутить, представить, и, возможно, даже понять ту духовную сущность, которая назвала себя Вдохновенным-Ищущим-Невозможного.