Роман Тухтабоев - Стальной Флегетон. Книга первая

Коготь привычно отдыхает на спусковом крючке. Глаз прижат к стеклу прицела.

Самолёт. Крупный. Военный. ORF.

Снайперша положила своё продолговатое сокровище на покрытые песчаного цвета саваном колени, нежно провела по деревянной части корпуса. По идее, надо сообщить Джеку о вражеском подкреплении, но наверняка они уже его засекли, если глушилки не мешают работе радаров настолько сильно.

Стальной коготь вновь устремился по камню, погнавшись за испуганным оглушающим скрежетом муравьишкой. Казалось, вся скала застонала от боли.

Боль. Боль…

– Мама?

Калиптра подхватила винтовку, мгновенно снимая ей с предохранителя, целясь в источник детского голоска у неё за спиной.

Никого.

Она безвольно опустила оружие, с надеждой прислушиваясь к каждому шороху в радиусе многих километров вокруг.

Очередной взгляд на медленно растущую чёрную точку в алом рассветном небе, расчёт траектории полёта.

Она точно знала, где ждать очередную жертву, возымевшую глупость вторгнуться в её охотничьи угодья.

Лондон, Великобритания

Оперный театр Ковент-Гарден

29.08.2054., 21:17

Группа темнокожих мужчин, в разномастных зелёных одеждах, – кто в цельных комбинезонах, кто в безрукавных рубашках, – заметно оживились при появлении в темноте коридора рыцарей-госпитальеров. Бойцы личной гвардии Нестора Веласкеса, дети послевоенных улиц, знающие лишь один закон – закон выживания. Мужчины весело загомонили на своём языке, не известном Анне.

– Отребье, – Триша не стала скрывать брезгливое отношение. – Неужели и я могла стать такой же?

Анна полуобернулась к своим верным гвардейцам: Триша, как обычно, держалась очень уверенно, с вызовом бросая грозные взгляды в сторону потенциальных соперников; Кевин, как обычно, заметно нервничал, втянув шею под лёгкий белый с алым панцирь. Анна не сомневалась в своих товарищах – да, именно товарищах, хотя приятельские отношения не особо котируются в подобных союзах. Впрочем, у большинства магистров союзных Орденов Папского Престола есть куда более веские причины неприязни к матроне, так что она не волновалась по поводу их мнения.

Сильный низкий контральто оперной дивы вещал о тяготах войны сквозь створки закрытых дверей; тёмный коридор же был полон голодных до крови культистов Нестора Веласкеса. Была ли им принципиальная разница, кого убивать? Кого приносить в жертву Барону Субботе? Анну тошнило, когда она читала об их богомерзкий языческих обрядах, тем не менее, соответствующая литература была ей проштудирована от корки до корки.

Безымянные близнецы – лишь эта, по древнему обычаю, разукрашенная парочка не присоединилась к улюлюканью толпы своих соплеменников. Худощавые парень и девушка с вызовом и неприязнью взирали на подошедших госпитальеров, явно не желая пропускать их внутрь.

Анна нахмурилась. От близнецов-лоа веяло смертью. На дворе давно двадцать первый век, а они выглядели первобытнее своих самых первобытных предков.

– Это ложа принадлежит Пурпурной Вуали, – спокойно начала Анна, обращаясь к стоящими по бокам от дверей близнецам. – Не знаю, что вы здесь делаете, да мне и всё равно, но мы собираемся войти.

Жуткий череп сестры-лоа расплылся в отвратительной улыбке. Переведя взгляд с Анны на её спутников, они подмигнула Кевину, облизнув верхние зубы.

– Л-леди Анна, – Кевин хлюпнул носом, поёжившись, – Вы точно уверены, что это… Ну… Может, не..?

– Я очень надеюсь, что вы не собираетесь мешать нам, – не обращая внимания на всхлипы телохранителя, продолжила магистр.

Медленно проговорив что-то на удивление учтивым тоном, на гаитянском креольском языке, брат-лоа встал между мальтийцами и входом в оперный зал. Возможно, он надеялся, что выразился достаточно понятно, что, однако, правдой не являлось.

– Я не понимаю, что ты говоришь, грязное животное, – Анна ответила на общеанглийском, не желая лезть в карман за девайсом-переводчиком, – но я требую, что бы вы убрались с нашего пути.

С десяток культистов, больше похожих на средневековых пиратов, не переставая смеяться, начали сжимать кольцо вокруг троицы рыцарей. Триша ухватилась за рукоятку меча, что висел на поясе. Анна нисколько не сомневалась в её решимости применить оружие, но хотелось бы обойтись без кровопролития.

– Леди Анна, – взмолился Кевин, – позвольте…

– Говорю в последний раз, – Анна не выказала «пиратам» нахлынувшего на неё опасения, скорее, за жизнь своих телохранителей. Всё же, тронуть её саму они бы не посмели. – Дайте. Нам. Пройти.

Безымянный мужчина поочерёдно указал пальцем на Тришу и Кевина:

– Они. Здесь.

– Нет, моя леди! Я не отпущу Вас одну! – Триша едва сдерживалась, чтобы не рвануться в драку, и всё сильнее стискивала рукоять своего полуторника .

– Да и Вы, пожалуйста, не оставляйте нас, – добавил Кевин, чувствуя себя крайне неуютно под пожирающим его взглядом сестры-лоа.

– Они войдут со мной, – Анна тараном попёрла на "скелета". – И мне окончательно опротивело ваше общество!

В последний момент, лоа отступил в сторону. В спину рыцарям донеслось ещё несколько непонятых то ли угроз, то ли насмешек.

Женщина в тёмно-зелёной военной форме уже лежала посреди сцены, под холодным светом многочисленных софитов, истекая бутафорской, вычурно яркой кровью. Её псевдомучениями наслаждались сотни пар глаз, голодных до чужих страданий, но боящихся себе в этом признаться. Маленький мальчик, в грязных лохмотьях, чахоточного вида, но с поразительно звонкими фальцетом, склонился над своей на самом деле не мёртвой, на самом деле не мамой. Представление было в самом разгаре, и тишина в зрительном зале была прямо противоположна синтетическим звукам войны, в которую играли люди на сцене.

Удивительные создания – люди! Мало им войн настоящих, так они ещё и сами их выдумывают, обрамляют в красивые романтические рамочки, заворачивают в блестящую фольгу из несуществующих подвигов. Те подвиги, что реальны, – слишком жестоки, а их подноготная, зачастую, слишком грязная, чтобы вот так показывать её на сцене. Находишь на улице самого грязного бездомного, отмываешь его, даёшь новую чистую одежду, и вуаля! – у нас кристально чистое отожествление бравых членов ORF во время ужасной кровавой войны, что затеяли экстремисты "Агхарты".

Издалека, Анне показалось, что мальчик плачем по-настоящему. "Просто хороший молодой актёр", – успокоила она себя.

Ложа Пурпурной Вуали, отколовшегося от мальтийских рыцарей тайного женского общества, более не внемлющего Папскому слову, в этот вечер не пустовала: Моргана нашёптывала что-то на ухо лидеру культистов, сеньору Веласкесу, от чего оба заговорщески смеялись. Стоявшая слева от Морганы девушка первой повернулась к госпитальерам. Анна увидела завязанные в короткий хвостик рыжие волосы и торчащую из-за спины чёрную рукоять длинного меча с серебристой гардой.