Евгений Гущин - 15 шаров. Сборник рассказов

Драган тепло приветствовал Андрея, сразу пригласив того внутрь. Закрыв дверь на замок, он включил свет и обвёл рукой уже знакомоё помещение. Всё строго, обычные столы, стулья, табуретки. Чистота и порядок. Книжная полка на всю стену. Телевизор. Квартира этого старика стоила как корабль Андрея.

–Я продал очиститель Прохору! – с порога сказал он.

–О, значит, ты всё-таки отыскал его! – радостно воскликнул Драган. – Ну, рассказывай же! Он был там, где я тебе обещал?

–Ну, его отнесло немного в сторону, но в целом точнее быть не может, – кивнул Андрей. – Как ты здесь, сидя на базе, сумел его найти?

–Секрет фирмы, – белозубо улыбнулся старик. Он наверно ещё и зубы чистит. – Что ж, отлично, теперь я смогу с Прохором провести о-очень интересную многоходовку…

Старый торговец по праву мог считаться тайным королём всей станции. Он вёл здесь свои непонятные никому игры, спутывал клубки интриг и торговых сделок. Помимо этого непостижимым образом находил и давал диггерам координаты редчайших артефактов, уже имея на них свои планы на станции. Зачем ему сейчас понадобился очиститель у Прохора, Андрей никак не мог понять. Но и спрашивать об этом не имело смысла.

–Проходи, мой мальчик, проходи, – засуетился Драган, накрывая на стол. – У меня для тебя есть хороший заказ, но сначала мы с тобой отметим этот!

На столе появились разные яства, которых Андрей в глаза не видел, да и названий не знал. Помимо фруктов и овощей на маленьком блюдечке лежали два кусочка настоящего хлеба, который, по слухам, выращивался где-то в верхних секторах. Как оказалось, это не миф. Старик, видя нетерпение диггера приступить к трапезе, пригласительным жестом обвёл стол.

–Прошу, – с улыбкой сказал он.

Андрей уминал за обе щёки, но, похоже, Драган рассчитывал не только на это. Лишь сейчас диггер заметил, что со старым другом твориться что-то странное. Он иногда бледнел и как-то грустнел, глядя в одну точку, о чём-то серьёзно задумывался. Пару раз нерешительно открывал рот, словно не зная, как сказать что-то… Андрей приумял свой пыл и завёл с Драганом неспешную беседу. Но тот не желал раскрываться. Наконец, парень решил спросить в лоб:

–Что-то случилось? Ты какой-то странный. Расскажи.

–Я… не знаю как сказать, – мучительно, словно разрываясь внутренне, сказал Драган. – Я понимаю, что мы должны быть сильными, верить в светлое будущее… Но я не могу. Посмотри, куда мы катимся… Для чего всё это? Глупое копошение муравейника… сгорающего. Человечество ничего не сможет вернуть. Ты помнишь? Ты же наверняка помнишь! Какая у нас была культура, какая наука! Настолько необъятный мир был создан человеком! Сколько всего охватил его разум! И сколько уже не сможет постичь… А помнишь книги? Помнишь музеи, театры… вашу Красную площадь? Тысячелетняя история обратилась в прах. Всё загублено в одночасье какими-то чертями… Может это и была обещанная кара Господня…

Драган смолк, тяжело дыша, как после длинного забега. Андрей медленно жевал. Он мало что помнил, да и считал глупым плакать по тому, что уже безвозвратно утеряно. Но поддержать старика нужно было. Видно, что эти мысли очень долго не дают ему покоя.

Но тот, похоже, не хотел говорить. Тяжело кряхтя, он встал и направился в другую комнату.

–Доедай пока, я тебе запишу информацию о следующем заказе, – тихо сказал Драган. – И купишь у меня, что тебе надо.

Андрей покидал «Рагнарек» с тяжёлым осадком на душе. Единственный близкий человек очень сильно сдал за последние годы. Естественно, Драган проводил куда больше времени на станции, общался непосредственно с её обитателями, видел в динамике весь упадок расы человеческой. Но ведь другие держались… Почему так происходит? Ведь совсем недавно пожилой серб с редким оптимизмом смотрел в будущее, верил во что-то… Хотя при чём тут окружение? Вот сейчас диггер идёт по загаженному третьему сектору, везде больные и бедные, наркотики, проституция… Однако всё это не заставляет его думать, что всё кончено. Ведь он же продолжает путь, снова отправляется в космос искать что-то… Ведь правду говорят, все проблемы не вокруг нас, а внутри.

От мрачных мыслей Андрей отвлёкся, когда почувствовал, как кто-то потянул его за рукав. Обернувшись, он увидел полулежащего старичка со странным разрезом глаз и чётко очерченными скулами, держащегося за живот и что-то протягивающего. Андрей не понимал ни слова из того, что бормотал китаец, но взял у него из рук старую книгу с плотной бумагой. Это оказался альбом с фотографиями. Наполненный высшего качества бумагой, стоимость которого приравнивалась к большим апартаментам на станции… Но хранивший память. Старичок продолжал умоляюще тянуть руки, что-то лопоча, но видя, что его не понимают, вырвал альбом из рук Андрея, раскрыл на нужной странице и ткнул в изображение. Там он стоял, совсем молодой с красивой женщиной, на фоне падающей со скал воды… Старику нужна была вода. Больше памяти и чего бы то ни было ещё.

Андрей достал из кармана бутылку воды и всучил её старику. А затем, поколебавшись, отдал ему альбом и, не смотря, как китаец неверяще прижал его к груди, быстрым шагом пошёл прочь. С тоской во взгляде. А ведь в чём-то Драган прав…

Андрей улёгся в крио-камеру и почувствовал, как защитная плёнка оплела его тело. Корабль вибрировал, наращивая энергию для прыжка к далёкой системе. Его ждали останки флагмана его отца и портативный реактор с неиссякаемой энергией… Ещё не всё потеряно. Человечество выживет везде. Из праха старого мира появятся ростки нового… Жизнь наладится, и люди снова будут править. Но до этого ещё много времени…

Камера с шипением закрылась и Андрея сморил сон. Датчик энергии на панели переключился на зелёный, и корабль в мгновение ока превратился в блестящую точку, неотличимую от других звёзд, отправившись в новое многолетнее путешествие. К светлому будущему…

АПЕЛЬСИН

–Эй, пингвинята, ловите!

Перевязанный бечёвкой мешочек взрыхлил снег совсем рядом с Анукой. Секунду она колебалась, но затем решительно подбежала, вцепилась в него и кубарем понеслась в родную юрту. Дети, крича кто от огорчения, кто от радости, толпой бежали следом. Повозка с веселыми бородачами с юга, гостившими на стоянке, с гиканьем уносилась вдаль по ледяной равнине.

Анука влетела в юрту и кинулась к матери. Заглядывавшие внутрь разгоряченные мордашки разочарованно вытягивались и исчезали.

Мама развязала мешочек и радостно вскрикнула. Внутри лежали чуть подмерзшие, но сладко пахнущие яркие апельсины. Анука сейчас же сбегала за друзьями. Они сели кружком и достали первый апельсин.

Она помнила все в подробностях. Морщинистая блестящая поверхность, лучащаяся оранжевым теплом, была туго стянута сухой пуговкой завязи. Яркий шарик был с одной стороны чуть-чуть желтоватым, потому что не дозрел, а с другой – коричневатым, потому что побился. Он пах так волнующе-необычно, что пощипывало нос – какой-то морозной сладостью. Перед взором сразу всплывали зеленые деревья, солнце, море – только то, что она смутно себе представляла или изредка видела на картинках, сидя в холодной юрте посреди тундры. Его так приятно было перекатывать в руке. Мама ногтем надковырнула мягкую кожуру, поддела её и потянула. Апельсин ответил облачком кисловатых брызг, быстро осевшим на пол. Юрта наполнилась нежным ароматом. Анука тихо смотрела, как мама сложила из кожуры горку и бережно, с еле слышным потрескиванием, разделила плод пополам и раздала каждому по дольке.