Сергей Ростовцев - Наркотик для бактерий, или Переселение душ

Хотелось создать наркотик для различных резистентных бактерий, чтобы с его помощью, можно было выводить их из организма. Тогда обычные антибиотики снова обретут свою силу.

Идея была проста, но её воплощение в жизнь, простым назвать никому и в голову бы не пришло.

Всё чего я добился тысячами проб, было веществом, выманивающим из организма всех бактерий. Я долго работал, создавая это вещество, но оно устраивало организму полный дисбактериоз, и радости организму это не приносило. Мыши чаще просто умирали.

С помощью Вадима, был создан прибор, статистически определявший количество бактерий в организме мыши. Он позволял удалять около 50% всех бактерий организма. В новых условиях, не резистентные бактерии получали преимущество и через некоторое время резистентных бактерий либо не оставалось, либо они были в таком незначительном количестве, которое не могло помешать работе антибиотиков.

Однако, процедуру 50% очистки организма нужно было проводить в здоровом состоянии, поскольку сама процедура значительно ухудшала самочувствие, повышала температуру животного, почти до предельных значений, и сутки мышь нельзя было кормить.

Поиски продолжались.

Пришла Аня, девушка Вадима, и привела Боса.

Бос, сразу подскочил ко мне и, поставив лапы на колени, лизнул мне нос.

– Готово! – Сказал Вадим. – Работает. Можешь начать приём пациентов.

Вадим с Аней ушли.

Было почти одиннадцать.

Игорёк сегодня не должен был являться. Чаще он приходил во вторник к двенадцати.

Конечно, он приходил не для того, чтобы работать. Цель его посещения была другой. Нарисоваться так, чтобы его видели. Иногда Игорёк даже здоровался. Но чаще просто заглядывал, а потом шёл по другим лабораториям, где были девочки.

Там он рассказывал, что ему надоело помогать старому пердуну и он вышел передохнуть.

Потом мне об этом рассказывали и утешали, тем, что всё-таки дают доработать до пенсии.

После того, как ушёл Вадим, мне действительно захотелось вздремнуть. Возраст брал своё. Сердце, давление. Радовала только голова. Голова работала и рождала новые идеи. Хотя, кто его знает? Может это только кажется? Кардиограмму можно снять. Давление, температуру, холестерин, сахар, можно измерить. А как с головой?

Когда-то в детстве, в приключениях Аладдина бай задал ему загадку, сколько весит его, бая, голова. Аладдин ответил. Бай сказал, что Аладдин не отгадал. Тогда Аладдин предложил отрубить голову и проверить. А сколько весят мысли?

Умостившись на кушетке, я задумался о прошедшей жизни.

Много возможностей, наверное, было упущено. Но разве знаешь, где потеряешь, где найдёшь? Из одноклассников живы немногие. А из сокурсников? Я за ними не особо следил, но как минимум половина группы покинула этот мир. Самый успешный, рыжий Володька, Он попал в Киев, стал доктором, зав.кафедры и десять лет назад умер от белокровия.

Я перебирал в памяти имена тех, чью судьбу я знал и незаметно уснул.

Проснулся я от посвистывания. Я приподнял голову, и мне показалось, что время почти остановилось.

У стола, где были препараты стоял Игорёк. Он засовывал палец в мой препарат, а потом вынул и облизал его.

Наблюдая эту картину, как в замедленной съёмке, я онемел. Ужас на несколько секунд лишил меня дара речи.

– Что ты делаешь, придурок? – заорал я.

– Что? Ты старпёр здесь спишь, во время работы, вместо препаратов держишь какую-то самогонку. А меня, благодаря которому, ты ещё здесь, называешь придурком?

– Это не самогонка!

– Заткни хавальник иначе и до пенсии тебя отсюда турнут.

С этими словами Игорёк, бросив на меня презрительный взгляд, вышел из лаборатории.

Я хотел выскочить следом и что-то ему объяснить. Это было невозможно. Самомнение само по себе не хорошо, но когда это самомнение у дурака, сделать ничего нельзя.

Но что произошло? Игорёк принял в себя некоторое количество препарата приманивающего бактерии.

Ну и что? Этот дурак сейчас соберёт в себе бактерии со всех мест, где будет находиться. Исхода может быть два.

Первый: Он заболеет и умрёт. Установлено будет только то, от какой патогенной бактерии он умер. Будет объявлена эпидемия. А возможна ли действительная эпидемия? Если все бактерии холеры, оказавшиеся поблизости от него, соберутся вместе, они преодолеют его иммунную систему, и он станет вирусоносителем. Опасность?

Но возможен и другой вариант. Количество бактерий вызовет сильнейший ответ его иммунной системы, и тогда умрёт только он.

Раньше я проводил свои опыты над мышами в стерильных боксах, и задача была вытащить бактерии из мышей, а не впихнуть бактерии в них.

Как будет вести себя человеческий организм, который неожиданно атакуют сотни тысяч патогенных бактерий? Понятия не имею.

Желал того или нет, но мой «лаборант» поставил над собой интереснейший эксперимент.

Ну что ж, осталось дождаться его результатов.

Тщательно закрыв и убрав со стола свой препарат, я налил в такую же колбу воды и разбавил её небольшим количеством спирта и добавил чая из не помытой вчера чашки. Внешне эта колба ничем теперь не отличалась от колбы с препаратом.

Осталось подождать.

Всё-таки это был стресс, и я решил уйти домой раньше. Сидеть в лаборатории, после того что произошло сил никаких не было. Нервы были уже не те.

Взяв Босса, я вышел на улицу и пошёл домой через небольшой сквер.

С утра я этого не заметил, но сейчас вдруг кожей почувствовал. Ощутил весну.

Это чувство пришло неожиданно. Март был холодным. Да и апрель всё никак не вступал в свои права и вдруг…. Вдруг запах земли, как-то изменившиеся солнечные лучи, тёплый ветерок, всё вокруг разбудило юношеские воспоминания. Пахло тёплой мокрой землёй, готовыми распуститься почками вербы, тонкими и мутными ручейками бегущими, где по земле, а где по асфальту.

Природа ликовала. Зима окончательно ушла.

Я шёл по аллее, и вдруг передо мной оказался порванный резиновый мяч. Как мальчишка я сначала пинал его перед собой, а потом, перед самым выходом из сквера, развернулся и лихим ударом запустил мяч назад. Он улетел далеко, а потом кувыркаясь катился по асфальту.

Эх, если бы можно было так, запустить назад прожитые годы? Можно было бы что-то сделать, чтобы жена не ушла. Или женится на другой. Нет. Тогда у меня были бы другие дети, а я этих люблю.

Я шёл и мечтал. Мечтал и пил этот замечательный дух весны. Я забыл и об Игорьке, о лаборатории, о своём возрасте. Мысли гуляли так далеко, что я даже не мог бы вспомнить, о чём он думал. Просто шёл и дышал весной. Очнулся только перед дверью собственной квартиры.

Открыл дверь.

– Катя! Ты дома?

…..

– Катя! Ты дома?