Юлия Камилова - Игра в квадрате

Стол и девушки исчезли, а новые образы все не появлялись. Евгения подошла поближе и осторожно, чтобы не напугать Алису, спросила:

– Это же не все? Так почему больше ничего не появляется?

Выдохнув, Алиса опустила руки, безвольно повисшие вдоль тела. Она молча повела компанию к подмосткам, а затем легко запрыгнула на сцену таким отточенным движением, словно делала это тысячу и тысячу раз. Ребята последовали за ней, как вдруг она махнула за кулисы.

Счастливая Алиса, кружась, повторяла слова, ожидая своего выхода на сцену. Воодушевление было так сильно, что казалось приобрело некую физическое обрамление. Девушка блистала и даже не подозревала, насколько она была хороша. И вот ее уединение прервал Миша, тихо наблюдавший за актрисой некоторое время.

– Привет, Алиса, – он так быстро подошел и сунул в ее ладонь цветную фенечку, что она на секунду растерялась. – Это подарок от моей сестры. Как она сказала, на удачу.

– Спасибо, Миш… – Алиса крепко обняла его, прошептав: – большое спасибо.

Парень расслабленно выдохнул, уткнувшись в русые волосы. Он и не рассчитывал на столь быструю эмоциональную реакцию, но она умела удивлять своими душевными порывами, которые она не прятала за масками. Слишком искренняя девушка для такого лживого мира.

Алиса с улыбкой проводила Мишу к залу, но стоило ей обернуться к сцене, она увидела перекошенное от злобы лицо Ванды.

– Как ты могла?! Ты!.. Ты же сказала, что не готова к отношениям! Так что же ты творишь! Прямо за моей спиной!

Подруга жестко напирала, и Алисе приходилось быстро отступать, но это не могло продолжаться вечно. Остановившись, она чуть столкнулась носом с девушкой, которая, часто дыша и почти не моргая, продолжала тираду.

– Я! Не ты. Я первая в него влюбилась, и что же? Тебе плевать на него, а он души в тебе не чает. Разве это честно? Я тебя спрашиваю!

– Ванда… я ведь не знала. Ты никогда не говорила… – потерянно заговорила Алиса, сжимаясь от необоснованного гнева подруги.

– О, как удобно! Вся такая распрекрасная Алиса, которая не замечает ничего вокруг. Не то, как на нее сморит пол университета, не то, как лучшая подруга уже год сохнет по сокурснику. Ты всегда была так слепа или очень умело притворяешься? Скажи мне, Волкова. Правду скажи.

– Ванда… я не притворялась… я правда не знала… выслушай же меня…

Она отчаянно схватила ее за запястье, но та резко вырвала руку, с брезгливостью взглянув на Алису.

– Даже не прикасайся ко мне. Мерзкая, какая же ты мерзкая. Жаль потраченного времени на эту… – она сморщилась, – дружбу.

– Ванда, да погоди же ты… – предприняла очередную попытку достучаться до разума подруги Алиса, но вместо этого она получила сильный толчок в грудную клетку. Затем еще и еще, пока сильный удар не повалил ее на пол. Ударившись затылком об звуковую установку, она потеряла сознание.

Женя и Илья чуть не дернулись помогать ей, но Ким остановил их одним движением руки и махнул головой в противоположную сторону. Четверо почти синхронно обернулись к сцене, в центре которой уже стояла больничная койка. Рядом в кресле сидел мужчина с осунувшимся лицом, а бледная Алиса потерянно смотрела наверх и не двигалась, словно была неживой.

Молчание царило в палате, как звук хлопающей двери заставил мужчину вскочить с места. Врач сжимал в руках планшет и сухо поприветствовал:

– Добрый день, Валерий. Не буду долго вас мучить и скажу, как есть…

Однако Алиса не дала мужчине в белом халате сказать вслух неутешительный вердикт и озвучила сама:

– Стремительное падение зрения из-за черепно-мозговой травмы. В лучшем случае врачи обещали мне полгода до окончательной слепоты.

Люди, сцена медленно стали таять, а Волкова закончила рассказ на горькой ноте:

– И Ванда не пришла. Не извинилась и даже не проведала. Она словно похоронила меня в тот день и… если честно, я тоже хочу о ней забыть с такой же легкостью, но не могу.

Часовня снова оказалась перед ребятами, и Алиса поспешила сесть на скамью, чтобы не рухнуть прямо напротив алтаря. Сгорбившись, она погрузилась в себя, не желая пока говорить. Ей просто нужно было время, чтобы затолкать непрошенные мысли в самый дальний угол сознания и не трогать их как можно дольше. И может быть тогда ее грудная клетка перестала бы так болеть при каждом сокращении сердечной мышцы.

Ким ненадолго отошел во вторую келью и по возвращению, поставив на скамью большую сумку, заговорил:

– Здесь одежда. Переоденьтесь, и, чтобы не терять время зря, расскажу о наших дальнейших планах.

Разобрав одежду, Алиса, Евгения и Илья начала переодеваться, внимательно слушая ангела.

– Испытание условно делится на три этапа: принятие, очищение и смирение. Первый этап мы почти успешно завершили, так что мы идем весьма бодро к вашему спасению. И как только мы закончим, время отмотается назад, до заключения договора. Души получат свободу, как собственно и вы.

Запрыгивая в штаны, Женя осторожно уточнила:

– То есть мы просто-напросто не напишем этих… кхм… писем?

– Да. Жизнь пойдет своим чередом, будто ничего и не было.

– Погоди, другие не будут знать, что с нами произошло. А будем ли мы помнить о наших испытаниях? – зашнуровав ботинки, обеспокоенно спросил Илья.

– Безусловно, вы будете помнить все, чтобы в дальнейшем не повторить ту же ошибку, – без промедления ответил Ким, словно ему за это зачислили бы несколько дополнительных баллов.

– А так вообще бывает? – подала голос Волкова, ловко переплетая косу, растрепавшуюся во время сна. – Я имею в виду, повторение той же ошибки.

– Уже нет. Так было раньше, и я не застал того смутного времени, но древние ангелы рассказывали мне… – Ким приоткрыл дверь часовни, а затем, обернувшись, с сомнением взглянул на троицу. – Неужели вам это интересно?

– Да! – хором ответили они и удивленно переглянулись. На их лицах залегли тени улыбки, смешанные с неподдельным интересом. – Расскажи!

Гавриленко кашлянул в кулак, маскируя смех. Это уже становилось забавным. С учетом того, что они были знакомы друг с другом всего лишь какой-то жалкий один день.

– Итак, – ангел пропустил ребят, и они быстро прошмыгнули наружу. – В общем… душу дьяволу продавали испокон веков. Не вы первые и не вы последние. Ангелы как орудия Создателя вставали на защиту заплутавших душ, но… – Ким остановился на крае территории часовни, словно припоминая детали, – память об испытаниях исчезала практически бесследно. Итог – плачевен. Сделка с дьяволом заключалась снова уже в новой жизни.

Вдохнув полной грудью, юноша вышел на улицу, все еще пустовавшей. Обычно люди не покидали своих домов так рано.

– И тогда было решено оставлять память о грех… ошибке людей во избежание повторного договора.