Татьяна Зубачева - Аналогичный мир. Том третий. Дорога без возврата

– И остальных к нему на подхват.

– Большой Дом может и потерпеть, – кивнул Джонатан. – Крышу мы там особо не раскрывали, самое ценное уже выбрано. Так, что ещё?

– Ларри наделал бижутерии, надо помочь продать, – Фредди усмехнулся. – Процент я не оговорил, но много он не запросит.

– Скинем Роулингу?

– Зачем? Пусть здесь разойдётся, чтоб слава пошла, – Фредди налил себе кофе и долил коньяком. – Знаток и в жести уровень увидит.

– А дальше?

– Предложим свой материал, и в Колумбию Ларри уже с заделом поедет.

– Стратегически мыслишь, – хмыкнул Джонатан.

– От тебя и заразился. Да, Джонни, о ёлках не беспокойся.

Джонатан поперхнулся. От неожиданности.

– Чего?! Каких ещё ёлках?

– Рождественских, – невозмутимо ответил Фредди. – Одну нам, другую на кухню. Ну, и парочку гирлянд к ней. К каждой.

– На кухню понятно, и не парочку гирлянд, а можно и целый набор. И о подарках можно подумать, согласен, вполне уместно. Но нам-то зачем?

– Людям нужны праздники, Джонни, – философским тоном ответил Фредди. – Кофейник сними с огня, раз не пьёшь.

Джонатан подозрительно посмотрел на Фредди, налил себе кофе и погрузился в раздумья.

– Да, Фредди, а почему я не должен о них беспокоиться? Ты уже заказал?

– Нет, – голос и поза Фредди оставались по-прежнему безмятежными. – Перед мэрией как раз две в аккуратных таких кадочках. И ни одного фонаря.

Джонатан замер с открытым ртом и через секунду захохотал так, что облил себя кофе.

– Ты!.. – наконец выдохнул он залихватское ковбойское ругательство. – Ты с ума сошёл!

– Рождество должно быть весёлым! – убеждённо ответил Фредди. – Ты не обжёгся?

Джонатан отсмеялся, вытер глаза и джинсы, налил себе ещё одну чашку, уже тоже пополам с коньяком.

– Это ты про Рождественские угоны, что ли, вспомнил?

– Н-ну! Забыл, как веселились?

– Особенно в отстойнике. Ладно, ёлки завезут, это не проблема. Могут себе и сами купить.

– Я обещал Стефу от нас.

– Тогда, конечно, – сразу кивнул Джонатан. – Так что, ковбой, делаем настоящее Рождество?

– Повторю за Стефом. Хэллоуин нам испоганили, неужто и Рождества не будет?

Джонатан залпом допил кофе и встал.

– Да, и это главный резон. Всё правильно, Фредди, делаем настоящее Рождество. Расчёт я сделаю.

– Деньги у нас на выплату есть?

– Не трухай, ковбой. Счета не тронем.

Фредди тоже допил и встал. Вдвоём они навели порядок в баре.

– Да, Джонни, вот ещё что. Корма надо на мелкую фасовку рассыпать. Роб сегодня с мелюзгой все мешки собрал и отсортировал. Поставить с утра всех мужчин, и до ленча сделают.

– Элементарно, – кивнул Джонатан. – У Молли уже заметно?

Фредди пожал плечами.

– Понятно, – Джонатан усмехнулся. – Согласен. До ленча сделаем и поставим Сэмми на фургон.

– Согласен, – слегка передразнил его Фредди. – Ну, всё, пожалуй, – и, уже выходя из комнаты, сказал торжественным тоном, как клятву дал: – А на Рождество в оттяг повеселимся!

Джонатан вздохнул и стал стелить постель. Веселиться в оттяг, конечно, неплохо, но как бы аризонских шуток всерьёз не приняли. Здесь всё-таки Алабама. А Фредди, похоже, завёлся и собирается веселиться на всю катушку. Джонатан невольно хихикнул, вспомнив, как они тогда в компании ещё с тремя ковбоями перепутали в рождественскую ночь стада, аккуратно перегнав их по кругу. Шуму было… приятно вспомнить. Стадо цело, тёлочки не пропало, но в чужом загоне, а в твоём чужое стадо. Были чёрные мохнатые галлоуэи, а теперь светло-серые гладкие хайленды, а галлоуэев и след простыл. Разобрались быстро, но ржали… полгода. И потом долго вспоминали. Но здесь… здесь не поймут. Джонатан ещё раз вздохнул и лёг. Ему тогда было где-то шестнадцать, и эта ночная скачка, угон без кражи… хорошо было!

От утренней лёгкой дрёмы после завтрака Рассела разбудили голоса. Он даже не сразу сообразил, откуда этот многоголосый крик и хохот, столь не свойственный обычным шумам подобных заведений. А подошёл к окну и увидел: ночью, оказывается, выпал снег, и спальники теперь убирали свою площадку, увлечённо перебрасываясь снежными комками. Было странно и даже трогательно видеть взрослых – во всяком случае, физиологически – мужчин за детской игрой. Рассел невольно рассмеялся, наблюдая за шутливой баталией. Да, ни разу грань между игрой и дракой не нарушилась.

Он настолько увлёкся зрелищем, что не заметил, как за его спиной открылась дверь, и обернулся случайно, потянувшись за сигаретами. И оказался лицом к лицу с вошедшими. Обоих он знал. Доктор Жариков и… Северин, кажется, теперь его зовут именно так, а тогда… стоп, об этом не надо, во всяком случае, сейчас. Северин, как и тогда, в штатском, но… опять же, не надо. «О запретном не размышляй».

– Здравствуйте, Шерман.

– Добрый день, джентльмены.

Они сели за стол, и Северин открыл папку.

– Следствие по вашему делу закончено.

– Приятно слышать, – улыбнулся Рассел. – И уже вынесен приговор?

– Суда не было, следовательно, нет и приговора, – чуть-чуть насмешливо ответил Северин. – Вынесено постановление о прекращении дела и освобождении вас из-под стражи.

Рассел медленно глубоко вдохнул. Этого он никак не ждал. Готовился ко всему, но к свободе… Правда, тут же выяснилось, что свобода несколько… ограничена. Его освобождают из-под стражи, но не выписывают. Ему возвращают его вещи, кроме оружия и литературы, переводят из камеры в палату, подробности режима ему расскажет доктор.

За этим разговором он даже не заметил: кто и когда занёс и положил на кровать его вещи. Костюм, плащ, портфель, отдельно в пакете всякая мелочь из карманов и деньги. Рассел расписался на предложенном ему листе, не читая текста и не пересчитывая денег, бросил ручку и задал удививший его самого вопрос:

– И хватит мне денег на оплату больничных счетов? – и, так как доктор не скрыл удивления, пояснил: – Арестанта содержит государство, а свободный человек платит за себя сам.

Северин холодно улыбнулся.

– Эти вопросы обсудите с доктором, – сложил свои бумаги и встал. – Честь имею.

Щелчок каблуками, чёткий поворот, и они остались вдвоём. Холодная на грани пренебрежения вежливость Северина не обижала, так как была полностью обоснована. Разумеется, зафиксированный на обработочном столе «клиент» не мог тогда видеть сидящего в углу за аппаратурой, но… Информации у Северина вполне достаточно для однозначных выводов. Тем более, что они правильны и соответствуют истине. И надо отдать должное: держится Северин безупречно. И сейчас, и на тех допросах, где уже сам спрашивал и слушал ответы. Да, уникум – во всём уникум. Но об этом тоже не надо и тем более сейчас. Что там говорит доктор?