Татьяна Зубачева - Аналогичный мир. Том третий. Дорога без возврата

Ему пришлось прорисовать весь обрывок, чтобы понять периодичность чередования. И когда он наконец расплавил обе цепочки, за окном было совсем темно. Ларри убрал золото и прорисовку, отдельно то, что Фредди называл бижутерией, а он белибердой. Конечно, если Фредди поможет продать, будет очень хорошо. Слишком хорошо. Какой бы ни взял процент, того, что останется, хватит. Оглядел тщательно убранную мастерскую и, отодвинув засов, открыл дверь.

– Пап, – тёмный комок у двери оказался Марком. – Я тебя жду-жду…

Ларри подхватил его на руки.

– Ты же замёрз, Марк, почему ты не постучал?

– Ты, – Марк всхлипнул, обнимая его за шею, – ты же работал.

Прижимая сына к себе, Ларри выключил свет и запер дверь.

– Ты не обедал?

– Не-а. Я тебя ждал. Уже ужин.

– Ну, бежим.

Крепко прижимая к себе сына, Ларри побежал на кухню.

Их встретили дружным сочувственным гоготом. Мамми навалила им в миски по двойной порции и вздохнула:

– Ну, совсем ты, Ларри, без ума. Ну, мальца-то чего держал?

– Я сам, – попробовал сказать Марк, но из-за набитого рта вышло крайне неубедительно.

А Ларри строго сказал:

– Марк, либо ешь, либо говори, – и улыбнулся. – Так уж получилось.

– Срочная работа, – понимающе кивнул Роланд.

– Да, – не стал вдаваться в подробности Ларри.

В принципе, они не так уж опоздали. Остальные ещё пили кофе, уже по-вечернему неспешно, и Ларри с Марком их быстро догнали. Марк старательно вытер остатком лепёшки свою миску и, привалившись к отцовскому боку, сонно щурился на лампу. Взрослые обстоятельно и благодушно обсудили погоду, что зима круто заворачивает и снег на неделю лёг, не меньше, но при хорошей жратве и одежде беспокоиться не об чем, но до Рождества не долежит, конечно, а жаль, Рождество со снегом хорошо.

– А Новый год?

– Новый Год потом…

– Через неделю, ага?

– Да, точно.

– И цельную неделю гулять будем?

– Вот не подпишешь контракта и хоть год гуляй.

Посмеялись, конечно, это же шутка, но… Иди знай, контракт годовой, возьмут и не подпишут, и тогда что? От разговора о контрактах ушли. Ну их, нечего к ночи поминать, а Рождество – праздник светлый, весёлый…

Стеф обвёл сидящих за столом хитро блестящими глазами и улыбнулся.

– Вот рассчитают нас, деньги получим на руки и съездим в город, накупим всего к празднику.

– А ехать-то на чём? – с сомнением спросил Роланд. – Верхом если… Так я ещё сгоняю, ну, Сэмми… Ларри ты как, удержишься?

– Пока Бобби стоит, попробую, – рассмеялся Ларри. – Ну, Стеф, что придумал?

– А тут и придумывать нечего. Фургон сделаем, две лошади в запряжку, и всё.

– Голова-а! – ахнул Роланд. – Я ж видел в бросовой кладовке. Три колеса. Точно!

– Четвёртое там же. Сломанное, – подал голос Роб.

– Рама ж ещё нужна. Оси, – загудел Сэмми. – А обшивку где возьмём?

– Каркас и брезентом обтянуть можно, – сказал Ларри, вспоминая иллюстрации в книге о первопоселенцах.

– Брезент есть, – авторитетно подтвердил Роб.

– А разрешат? – сомневаясь, спросила Молли.

– А чего ж нет? – Мамми оглядела кружки, выискивая, кому долить кофе.

– Фургон в хозяйстве лишним не будет, – решительно изрёк Роб.

Роланд рассмеялся и взъерошил сыну волосы. Он уже не переживал из-за того, что его Роб равнодушен к лошадям, Стеф вон спокоен, что ни Том, ни Джерри не хотят с машинами возиться.

Пустились в воспоминания, кто где и что видел нужное для фургона. Фургон сладить – это не лавку на кухню сбить, здесь Сэмми одному не справиться. Но это ж… Это ж, когда делать? Ну, если разрешат заняться фургоном, то Большой Дом пока побоку, Сэмми ж не разорваться, Ларри с ленча снова в своей мастерской засядет – Ларри кивнул – Стефу от котельной, а Ролу от конюшни и скотной тоже надолго не уйти, так что вся работа на Сэмми ляжет. А ему уже на завтра велено, что делать. Это к массе Джонатану идти и перепрашиваться¸ тут надо думать и думать…

…Вечерний шум на кухне столь же привычен, как остальные шумы имения. Не вслушиваясь специально, Фредди ощущал их как сигнал: всё в порядке, всё, как обычно. Он сидел у камина, вытянув ноги к огню, и рассеянно скользил глазами по газете. Пора бы Джонни и вернуться, ночевать в Краунвилле вроде бы не планировал, хотя… кто знает, что и как может повернуться, всего предугадать невозможно. Фредди перевернул страницу. Всё то же. Стоп… а это что? Он опустил газету и прислушался. Да, топот копыт, точно. Фредди аккуратно положил на пол газету, встал и, подтянув пояс с кобурой, вышел на террасу.

Снег всё ещё лежал, и оттого казалось не так темно. Ещё раз прислушавшись, Фредди пошёл к конюшне. Джонатан уже спешился, выводил Лорда и заводил его в денник.

– Пусть обсыхает.

– На кухню зайдёшь?

– А что, есть срочное?

Фредди хмыкнул.

– Не срочно, но обговорить нужно.

– Масса Джонатан, – влетел в конюшню Роланд. – С приездом, масса Джонатан!

– Спасибо, Рол, – улыбнулся Джонатан.

Выйдя из конюшни, он сразу оказался в обычном кольце. Выслушав всех, Джонатан не отдал никаких распоряжений и отпустил на отдых со словами:

– Всё завтра. Спокойной ночи. Нет, Мамми, спасибо, ужинать не буду. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи… И вам спокойной ночи, масса… Спокойной ночи, сэр…

Джонатан ушёл в душ, Мамми, сопя и вздыхая, уплыла на кухню, за ней ушли остальные. Фредди вернулся в их домик и поставил на решётку в камине кофейник, развёл посильнее огонь. Ну, вряд ли Джонни задержится в душе, не будет он Стефа держать лишнее.

Джонатан пришёл, когда на кофейнике задребезжала крышка.

– Уф, хорошо! Круто как на зиму повернуло, а?

Джонатан прямо-таки излучал благодушие и уверенность. Фредди отошёл к бару, сделал два коктейля и вернулся к камину.

– Держи, Джонни. Как там шериф? Готовится к двадцатому?

Джонатан удивлённо присвистнул.

– Чёрт, совсем из головы вылетело, двадцатого ведь годовщина, так? Думаешь, что-то будет?

– У нас? У нас будет под расчёт, Джонни.

– Интересная мысль, – кивнул Джонатан. – Четыре дня что-то решают?

– Многое. Я тоже не чухался, но меня сегодня Стеф просветил.

– Ну-ну? – Джонатан отхлебнул сразу полстакана, с интересом глядя на Фредди.

– План такой. Собрать из рухляди фургончик – раз. Двадцатого получить под расчёт – два. Три дня на то, чтобы посменно съездить в город за покупками. Двадцать четвёртого – Сочельник. А там уж как положено. Есть резон?

Джонатан задумчиво кивнул.

– Резон есть. Так-так, и что ещё сказал Стеф?

– Что людям нужны праздники, и что через год после освобождения стыдно ходить во всём рабском.

– Тоже резон, – Джонатан отхлебнул ещё раз, но уже поменьше. – Что ж, когда человек умён, то работать с ним в одно удовольствие. Значит, с утра ставим Сэмми на фургон?