Марианна Алферова - Восемьдесят четвертый 2.0

– Что заказывать будете? – возник рядом официант.

Тут Уин вспомнил, что не заглянул до сих пор в меню. Он взял плотную книжечку и, предвкушая, раскрыл игрушечные ворота в мир чревоугодия.

– Юлия?

– Сначала вы. – Она вдруг нахмурилась и посмотрела на него внимательно. Чересчур внимательно, подозрительно даже, отчего лицо ее сделалось совсем иным, незнакомым, строгим и по-новому красивым.

– Мне стейк, темное пиво, салат, – проговорил он, надеясь, что выбор блюд заставит ее вернуться к прежней легкой и непринужденной беседе.

Официант что-то черканул в блокноте и повернулся к Юлии.

– Семгу можно? – Смотрела она при этом не на официанта, а на Уина.

У того было сильнейшее желание скосить глаза и глянуть в меню, выяснить, во что этот вопрос обойдется. Но он мужественно выдержал искушение, лучезарно улыбнулся и сказал:

– Гуляем, детка!

– Тогда белое вино, семгу и салат.

– Кофе и десерт закажем потом. Любишь мороженое? – подмигнул Уин Юлии.

– Люблю. Но пирожные – еще больше.

Вновь вернулось прежнее настроение – легкий флирт с полунамеками. Официант принес напитки и салаты. На удивление, кухня оказалась здесь на высоте.

– И кто сказал, что чревоугодие грех? – вздохнула Юлия.

– Возрожденная церковь, – отозвался Уин.

– Для них и секс грех.

– И наука.

– И непокорность.

– И нелюбовь к власти.

– А что не грех?

– Любовь к власти.

Принесли горячие блюда. Несколько минут они ели молча, наслаждаясь. Стейк оказался восхитительным – кажется, никогда прежде Уин не ел ничего подобного.

«Если каждый день так обедать, то продавать совесть можно без всяких угрызений», – мысленно съязвил Уин.

– Кофе и пирожные? – предложил, улыбаясь.

– Вы что, в лотерею выиграли? Или кого-то ограбили?

– Может, я удачливый бизнесмен?

Юлия отрицательно покачала головой:

– Нетушки.

– Почему? Э…

– Ботинки. Я почти точно могу сказать, что вы получаете в месяц кредитов двести.

– Уже триста.

Она открыла рот, явно намереваясь спросить, чем же он занят, но вместо этого плотно сжала губы. Побоялась? Или догадалась? Все же заметила эмблему на пропуске?

– А можно твой телефон? – спросил Уин. На миг показалось, что неловкая пауза снова уйдет, едва они возобновят разговор.

– Нет, – отрезала она без всякого намека на кокетство.

– Тогда я дам свой.

Он сунул руку в карман пиджака за визиткой, но вспомнил, что на визитке указано МПИП как место его работы, и потому оторвал уголок салфетки и написал на нем номер.

– Позвони мне. – Он протянул ей обрывок.

– Ведь ты работаешь в ПИ-ПИ, – вдруг сказала она без тени сомнения в голосе.

– С чего ты решила? – У него загорелись щеки, как у школьника, пойманного на примитивном вранье.

– Вспомнила, как ты туда заходил после обеда. Я видела, когда стояла с плакатом. Точно, видела. Ты так торопился, что даже не посмотрел в мою сторону.

Он понял, что отрицать бессмысленно.

– Работаю, – признался он. – Но я их ненавижу. И я…

– Неважно, – оборвала она. – Я бы заплатила за эту дорогущую семгу, если бы у меня были деньги. – Она внезапно схватила записку и сунула в карман. – Я позвоню, когда наберу достаточно, чтобы заплатить за семгу, верну по счету… – Она осеклась, видимо, и сама понимая, что гнев ее выглядит наигранно.

Встала и направилась к двери. Уин невольно повернулся и посмотрел ей в спину. Какой у нее четкий и в то же время грациозный шаг – она уже вышла из кафе, но он все еще видел ее через огромное окно. Еще шаг, другой, и она скрылась.

– Ваш счет. – Официант положил перед ним книжечку меню, из которой торчал корешок счета.

Он поглядел на сумму и отдал официанту карту. Все произошедшее походило на примитивную разводку. Девчонка напросилась на обед, откушала и гордо удалилась.

Нет, нет, он не хотел думать о новой знакомой в таком ключе.

Но факты – упрямая вещь. Иногда очень трудно перетолковать их иначе.

Он вышел на улицу, огляделся в надежде, что девчонка где-то рядом, что не ушла. Ему даже показалось, что за углом мелькнула ее тень и пропала. Вдруг ждала, что он выйдет и… Он кинулся к перекресту, но когда добежал, там уже никого не было, кроме какой-то пожилой дамочки с коротконогой собаченцией.

Уин чувствовал себя дураком, который с самого начала догадывался, что его кинут, но решил позволить себя обмануть.

Вдруг вспомнилась прежняя его жена – по закону не жена вовсе, но предложение он делал, и даже жили они вместе где-то года полтора. Она постоянно и по мелочам все время указывала, что ему делать, названивала на работу, названивала после – куда пошел и зачем, любые его доводы отвергала, находясь в состоянии какой-то невыносимой постоянной сверхправоты. Теперь он не мог вспомнить даже, с чего начался их роман, и как эта женщина просочилась в его жизнь. В ответ на невинную шутку могли последовать какой-то чудовищный ор, хамская брань, а то и бросание посуды. Как будто внутри этой женщины сидел полный энергии монстрик и время от времени выскакивал в самые неожиданные моменты. После третьего такого взрыва он собрал вещи и ушел, благо проживали они в ее квартире, а у него тогда вообще не было своей конуры.

Вспоминая те полтора года, он дивился лишь одному: как выдержал столь долго?

Сейчас оставалось одно: тащиться домой, прихватив по пути пару бутылок пива, и радоваться одиночеству.

Звонок в дверь заставил его вскочить. Он заснул в своей комнатушке, сидя на диване. Спросонья почему-то подумал, что Юлия отыскала его и вот теперь стоит на площадке. И неважно, что он работает в МПИП, ей все равно, и… Сердце заколотилось так сильно, что он едва не задохнулся.

Распахнул дверь, даже не заглянув в мутный глазок.

На пороге стояла Надя. Он едва не захлопнул дверь в досаде, но соседка успела шагнуть вперед и встать на пороге.

– Уин, послушай, такое дело, некого, кроме тебя, попросить. Я у подруги теперь живу. Квартиру начнут ремонтировать на той неделе. Когда мастера притащат свои задницы, открой им. Вот.

Она протянула ему брелок с ключами.

– Так ведь я обычно на работе, – напомнил Уин.

– Брось, я же знаю, ты дрыхнешь до полудня. А они должны прийти рано утром, до того как ты свалишь. Девушка и парень. Уже договорились: как только с предыдущего адреса освободятся, так сразу ко мне. Я еще звякну, уточню, когда они приползут. Сейчас хороших мастеров на отделку найти проблема. Кошмар просто. Ну, ты понимаешь, встреть их как мужчина. Это вроде как солиднее. Лучше сделают, если мужчина им ключи выдаст. И вот… – Она протянула ему бутылку джина «Победа».

Тут уже не захлопнешь дверь, пришлось распахнуть ее во всю ширь и сделать приглашающий жест. Надираться джином в одиночестве было глупо.