Сергей Томилов - Мир без греха

Содержание данной книги является вымышленным и не претендует на реальное отображение событий, персонажей, мест или юридических лиц, представленных в тексте. Автор ни в каком случае не поддерживает, оправдывает или поощряет поведение людей, представленное в произведении.

Память стиралась, становилась тусклыми картинками, незначительными и мелкими осколками прошлого. Полузабытое детство, яркие годы юности, энергичная молодость – все исчезало. Что-то мешало сначала вспомнить детали, моменты, целые дни и недели, а в какой-то момент даже знание о том, что он забыл, растворялось.

Он пытался запомнить один день. Почему-то это казалось важным.

Последний месяц работы в технической службе. Они демонтировали старые дата-центры, переносили данные или уничтожали их за ненадобностью. В этом провозились очень долго: во время бесконечных протестов и погромов часть здания оказалась охвачена огнем, большая часть техники пришла в негодность.

Уже в самом конце работ на объекте он проверял блоки один за другим и наткнулся на гигантский кусок не соединенной с сетью частью системы. С удивлением обнаружив, что все в сохранности, подключено и работает, он попытался вскрыть информационный массив, но все было закодировано и наглухо заблокировано.

– Старший, у меня здесь что-то непонятное.

– Конкретно что? – раздраженно отозвался старший. – Друг, если ты меня вызвал из-за какой-то чепухи, я расстроюсь.

– Тут все серьезно, – заверил он старшего.

Он безуспешно пытался вскрыть гигантские архивы, пока не пришел главный. И вдвоем у них не получилось даже хоть немного продвинуться вглубь. Оставалось только одно: демонтировать целый сектор и отправить рабочую технику на экспертизу. Старший сказал притормозить и ушел разговаривать с вышестоящим начальством. Надолго, все это время он продолжал штурмовать неприступный цифровой форпост.

Вернувшись, старший долго смотрел на высокие монолитные кубы, в ответ они тихонько гудели. Работали, скрывая внутри себя петабайты неизвестной информации.

– Пошли, оставляем все на своих местах.

– Как? Этот сектор работает непонятно над чем. Надо выяснить…

– Ты чего такой трудный? – с неприязнью уставился на него старший. – Сверху сказали ничего не трогать, ясно?

Напоследок он обернулся и ему показалось, что серверы ему подмигнули. Мистика какая-то.

Он забыл все это, устав цепляться за канувшее в небытие воспоминание. А пару мгновений спустя и то, как его уволили с работы. Дальнейшее он забывал с радостью: месяцы, проведенные в постепенном обнищании и позже в алкогольном угаре. Память исчезала стремительно, пока не остался последний краткий эпизод.

Он упал и не мог самостоятельно подняться, запутавшись в лохмотьях. Его избили в центре города. Роняя на пол крупные капли слез и крови, сжимал в израненных руках острые осколки разбитой бутылки. Сползал по стене, а над ним ярко и весело горела большая неоновая надпись: «С новым 2070 годом!».

Затуманенное сознание дернулось в конвульсии, перед глазами все поплыло. В неестественной позе с перекошенным лицом он смотрел на яркий свет, вспыхнувший перед ним. Вот так все закончится?

– Это Лидеринг. На пересечении седьмой и шестой улиц около парка в переулке алкаш. Похоже на ножевое, тут все в крови и дерьме. Передайте парамедикам, чтобы поторопились, он отъезжает.

Свет спустился ниже, перестал ослеплять, и он увидел полицейского. Его спасут, он не умрет. И он радостно провалился в небытие комы.

Последнее воспоминание растворилось без следа. Глаза, не мигая, смотрели в черноту, которая разломилась на четыре части, уплывающие в стороны. Открывшееся яркое освещение не ослепляло, он все видел отчетливо.

– Шина ЦНС функционирует без отклонений, форсирование проведено успешно, – мужчина в сине-белом лабораторном халате посмотрел на него и тут же отвел взгляд. – Биокибер с порядковым номером триста сорок два готов.

– Все, забираем его, – послышался глухой голос сбоку, – Еще один ангел в строю.

Он спокойно смотрел вверх, когда потолок пришел в движение. Боли больше не было. Как и эмоций.

Зато он теперь чувствовал нечто новое. Эмоции каждого человека поблизости, как тонкие струны, звучали где-то в глубине его головы. И он знал, что некоторые из этих эмоций могут вернуть ему боль.

Этого он не допустит.

Моросил едкий и холодный осенний дождь. Ветра не было, ночной европейский холод пробирал нулевой температурой. Вечерний сумрак улицы рвали прерывистые блики проблесковых маячков от полицейской машины. Едкое неоновое свечение старых вывесок и сполохи новых голографических современных рекламных установок больше раздражали, нежели освещали улицу.

Офицер полиции в полевой форме стремительно вылез из машины, зло сплюнул на мокрый асфальт и с прищуром посмотрел в сторону копающихся у стены медэкспертов. От них отчетливо несло спиртом и еще какой—то медицинской дрянью, в отличие от приятного, сухого и ароматного салона электромобиля. В приоткрытой дверце труповозки сиял дешевый голопроектор с извивающейся женщиной.

"Крылатый ублюдок! Мудак чернокрылый!" – совсем нецензурно подумал полицейский. В файле полицейской базы данных говорилось о смерти гражданского, возраст и личность уже были установлены.

Пахло кровью.

Крылатый ублюдок торчал здесь же, флегматично наблюдая за работой полиции и медиков. Три машины призывно звали в свое теплое нутро на мягкие сиденья – стандартная полицейская колымага, фургон экстренной помощи медиков и "ФиналФури–205" лейтенанта Макса по кличке Цербер. Свое прозвище Максимилиан Лидеринг заслужил два года назад, с появлением на улицах крылатых. Некоторые полицейские упорно не желали расставаться с оперативной работой и таскались в патрулях по улицам, в тщетных попытках настучать по печени хотя бы хулиганью. Почти двухметровый крепкий лейтенант Макс не был исключением, да и внешность у лейтенанта полиции была бульдожья – крупный приземистый торс с почти невидимой шеей. Прозвище коллег прочно пристало к офицеру еще и за то, что никак не успокоится и не заживет нормальной жизнью после появления биокиберов. Офицер полиции Лидеринг постоянно вызывался добровольцем в патруль, в то время как остальные просиживали штаны в управлении, сменив уличную полевую форму на деловой костюм. Начальству такая инициатива не нравилась и, благодаря этим обстоятельствам, Макс все еще был лейтенантом.