Денис Тихий - Руны и зеркала

Анастас нажал красную кнопку, и телевизор умолк. Пульт выглядел странно и немного стыдно, словно часть протеза. Анастас вспомнил прабабушку, которая на ночь клала в стакан с водой вставную челюсть. Да, определенно – этот пульт и та вставная челюсть носили на себе одинаковый след неполноценности, какой-то печальной интимности.

«Выписались, ага», – подумал Анастас. – «А меня, значит, можно не считать?» Мысли текли вязкие, клейкие, как больничная каша. Даже такую короткую мысль он продумывал мучительно долго, словно камни ворочал. Неделю назад приезжали из Владивостока родители и дядя Георг. Ты давай, поправляйся. У нас в роду все мужчины крепкие. Пей настойку по чайной ложке трижды в день. Главное – кушай и не думай ни о чем. Отдохни, сыночек. Там лимонник, там женьшень, там пантокрин из оленьих рогов. Приходили из страховой, вот дядя Георг расскажет. Кресло твое было с дефектом, мы с них вытрясем теперь денег. А можно в чай добавлять, она сладкая, с медом.

В детстве они с Олегом запихнули булыжники в старую стиральную машинку, которая стояла у папы в гараже. Машинка гудела и тряслась, гремела камнями, пока не упала на бок, вот ведь ржака была. Теперь в его голове вращался этот ржавый барабан, и мысли бились друг о друга, как те кирпичи, но где тот шнур, который можно выдернуть из розетки, чтобы прекратить грохот и тряску.

Жуликоватая девица с бегающими глазами. «Я из страховой компании». Пуговка расстегнута…

Дядя Георг, с волосатыми руками… Твоя семья за тебя! Главное – не думай!

С лимонником. Трижды в день. Трижды. В. День. Три. Жды.

Висят стеклянные кубики… И красные шарики…

Вытрясем! Трясем-трясем-трясем!

Всё трещит по швам…

Лопается…

Грохо.

Че.

Т.

Он кричит, схватившись за голову, ощущая, как набирает обороты проклятая камнедробилка. Влетают в палату белые пятна, фыр-фыр-фыркает инъектор и в обезумевший барабан втыкается клин, все камни повисают в воздухе, Анастасу остается только пронырнуть в небытие за то время, пока они не обрушатся вниз. И он успевает, как и всегда.

Маленькая комната с мягкими стенами. Зализанные углы, ничего острого, тревожного, раздражающего. Наверное, в психушке такие комнаты. Анастас сидел в удобном кресле, за его спиной стояла медицинская сестра, а перед ним прохаживался Николай Эрикович, его лечащий врач.

– Это базовый тест. Нулевой уровень сложности. Такие мы проводим с детьми, – сказал Николай Эрикович.

– Я понял, – кивнул Анастас.

Николай Эрикович махнул рукой медсестре, лицо его дернулось – отправил ей невидимый Анастасу толчок. Она прижала инъектор к предплечью Анастаса и нажала на кнопку. Транквилизатор. Афризипам, вероятно. На его голову опустился легкий шлем. Анастас не видел его со стороны, но прекрасно знал, как этот шлем выглядит – ажурная белая полусфера с пучком светящихся световодов на макушке.

– Как ты помнишь, мы угнетаем работу TALCH у тебя в мозгу. После травмы твой TALCH работает неправильно, вызывает головные боли, спутанность сознания и синкопальные состояния. Сейчас тебе ввели транквилизатор, который разбудит твой TALCH. Эта комната экранирована от нейта, здесь развернута наша базовая сеть…

– Николай Эрикович, я всё понимаю, – перебил его Анастас. – Я же ваш коллега, без десяти минут.

Николай Эрикович посмотрел на него и покивал головой. Он нравился Анастасу, сдержанный и не бросающийся ни в цинизм, ни в сюсюканье.

– Как мой будущий коллега, ты понимаешь, что мне нужно отработать протокол?

– Да, больше не перебиваю, – нервно улыбнулся Анастас.

– Напомню, что TALCH – это трансмиттер, вживленный в мозг через две недели после твоего рождения. Вживление реализовано в виде нескольких инъекций нанорепликаторов, которые, двигаясь по кровеносным сосудам и преодолев гематоэнцефалический барьер, проникли в мозг. Я не буду вдаваться в подробности самосборки TALCH, тебе достаточно понимать: трансмиттер состоит на семьдесят процентов из твоих клеток и на тридцать процентов из тончайших нанорепликационных нитей. У нас нет возможности разобрать испортившийся TALCH и вживить новый…

– Я понимаю.

– Мы закончили пятинедельный курс терапии, которая должна была привести TALCH в состояние гистерезиса. Хочу убедиться, что ты осознаешь: сегодня итоговое тестирование, коллега.

– Понимаю, – сжал кулаки Анастас. – Осознаю.

– Хорошо, – ободряюще улыбнулся Николай Эрикович. – Как ты знаешь, у TALCH есть несколько важных функций. Дополненная реальность: от общей, вроде нарисованных вывесок и всякой навигации, до специальной, как у военных или у врачей. Доступ в нейт со всеми любимыми плюшками: социальными сетями, нейтреалами и всем остальным. Ну и главное: осознание.

– Возможность пользоваться знаниями из специализированных викитек, как своими.

– Да. Когда ты разрешаешь своему Проводнику толкнуть тебе викитеку, то за твоей спиной распускаются невидимые крылья, возносящие тебя над землей дилетантов. Описывать не стану – ты переживал это состояние много раз. Мы пройдем три теста на управление визуализацией: управляемое движение, трансформации, свободное движение. Этот детский сад предлагаю пробежать быстренько, чтобы я уточнил твои пороговые реакции, а потом перейдем к главному – осознание информации. Параметры реакций будем снимать шлемом «У-08».

– «Шлем Ужаса» в простонародье, – кивнул головой Анастас.

– Он самый, восьмерка. Не выходи за рамки теста, это важно. Транквилизатор подействовал. Готов?

– Готов, – бодро сказал Анастас.

– Пынь! – Анастас получил толчок от Николая Эриковича.

– Привет! – быстро ответил он.

– Как себя чувствуешь? Приступаем?

– Да, всё прекрасно.

Перед лицом Анастаса повис глянцевый белый шарик. На мгновение он испугался, что не справится, но потом вспомнил, что такие же задания выполнял еще в первом классе. Он зацепил шарик взглядом и толкнул Николаю Эриковичу. Врач перехватил подачу и послал шарик Анастасу в левый нижний угол. Захват и бросок в правый верхний. Накат слева. Накат справа. Топ-спин. Подрезка. Тыц-тыц-тыц-бах! На переменках так играли. Анастас забил шарик прямо в лоб Николаю Эриковичу.

– Прошу прощения!

– Молодец, неплохо. С управляемым движением всё ясно. Давай трансформации.

Шарик вновь появился перед лицом. Анастас перекрасил его черным, так что он стал похож на огромную спелую черешню. Убрал глянец и сделал шарик матовым. Раздул его до размера баскетбольного мяча. Разрезал на две половинки. Развалил на дольки, как апельсин. Склеил дольки в шар. Перекрасил в зеленый. Вытянул упругие иголки.

– Смотрите – каштан.

– Не спеши.

Втянул иголки. Обжал шар в октаэдр. Раздвинул в икосаэдр, увеличил в два раза. Трансформировал в додекаэдр.