Екатерина Перонн - С.О.Н.

Я опять утыкаюсь носом в свою тарелку. Присутствие Поля в жизни их семьи мне физически невыносимо.

Хотя за трапезой и принято не говорить с набитым ртом, Марго продолжает свою дискуссию по поводу свадьбы. Слава наверняка вобрал все гены болтливости из своей мамаши.

– У нас уже все готово, – Маргарита изящно режет рыбу в своей тарелке (если бы я так умела пользоваться столовыми приборами, то уже давно бы получила ученую степень), – в десять часов мы расписываемся в мэрии, решили без всяких церковных обрядов, после – катаемся по Парижу кортежем, фотографируемся, гуляем и хвалим мое свадебное платье.

Пытаюсь не слушать. Но Слава, занятый своим ужином, как назло, молчит.

– В два шампанская пауза в «Seletmer», а в четыре отправляемся в «Pavillon Élysée»: у нас аперитив на террасе ресторана, а затем, в шесть часов, начнется праздничный ужин. Приглашено всего около трехсот человек: мы решили устроить праздник только для своих.

Если триста человек – исключительно свои, то сколько же в ее жизни чужих?

У меня раскалывается голова. Вместо непонятных соусов принесли бы лучше таблетку аспирина. Чтобы как-то себя занять, я начинаю резать несчастную рыбу на миллион мелких кусочков.

– Вкусно они тут готовят, жаль, что порции маленькие, – доел свое блюдо мой сосед.

– Слава, это вообще-то гастрономический ресторан, – неодобрительно вставляет Нина. Она тоже управилась со своей тарелкой. От ее высокомерной лекции на тему элитных блюд нас спасает моя извечная неуклюжесть: опрокинутый бокал с вином тут же заменяют на новый.

Нина фыркает. Наташа под столом придавливает мне вторую ногу, удачно попав на новенькую мозоль. Слава ухмыляется. Марго осуждающе качает головой. А Поль вновь бросает в мою сторону свой загадочный взгляд.

«Все в порядке?» – спрашивают его глаза, тая в себе более глубокий, невысказанный вопрос.

«Нет. Все уже никогда не будет в порядке», – мысленно отвечаю я ему, отпивая глоток воды.

– В общем, Алисе на свадьбе не наливать, ха-ха-ха, – выдает Марго, поливая свое блюдо еще одной порцией жирного соуса.

Я вдруг осознаю, что это благодаря мне они познакомились. Если бы я умела кусать локти, то с радостью бы впилась в них сейчас всеми доступными зубами.

Оставшуюся часть ужина мы посвящаем разговорам о том, как готовилось торжественное событие (Наташа была в курсе каждой детали, но Марго безумно нравится пересказывать мельчайшие подробности).

Поль отмалчивается, но я вижу, что он тоже почти ничего не ест. Я пытаюсь не поднимать глаз выше его тарелки. Боязнь моей собственной бесконтрольной реакции обескураживает меня окончательно.

– Если честно, Алиса, я по тебе очень скучал, – выводит меня из моих мыслей Слава, обезоруживающе улыбающийся с полным ртом гарнирных овощей. Удивленная, я осознаю, что он отрешенно (а может, и осмысленно?) ест еду из моей тарелки.

– М-м-м… – задумчиво отвечаю я на его неуместное признание. Все мои попытки сконцентрироваться на разговоре оканчиваются неудачно: мысли все время улетают в другом направлении. Туда, в чью сторону я боюсь смотреть. Даже сквозь запах рыбы (кажется, это все же форель, хотя полной уверенности у меня этим вечером нет ни в чем), я ловлю легкий цитрусовый аромат Его туалетной воды, выводящий меня из шаткого состояния равновесия.

– Алиса.

Удрученно утыкаюсь в тарелку, пытаясь унять бегущую по телу дрожь: реакция на Его голос, естественно.

– Да?

Поль наверняка задается вопросом, почему я не рискую посмотреть выше его шеи:

– Ты планируешь остаться жить во Франции?

Все, даже Наташа с тетей Марго, замолкают в ожидании моего ответа. Слава проглатывает невероятно большой кусок хлеба, смазанного соусом с двух сторон.

Продолжаю невидящим взором смотреть в свою верную напарницу сегодняшнего вечера – невинную тарелку. Она удивляет своей пустотой. Если учесть, что в животе до сих пор летают непокормленные бабочки, то можно сделать вывод, что кто-то воспользовался моим отсутствием аппетита. Слава вытирает салфеткой измазанные соусом губы.

Не сказать, что это самое светское зрелище. Манеры в семье явно переняла Ее Величество Нинель Недовольная.

– Э-э-э-э. Нет. Не знаю. Почему Вы так думаете? – отвечаю я Полю, поглядывая в сторону Наташи.

Она хмурится: между бровей тут же появляется «недовольная» морщинка. Однако мачеха довольно быстро берет себя в руки, начиная на своем уникально плохом французском языке вперемешку с еще более отвратительным английским объяснять всем, что мы еще не знаем, чем я буду заниматься после школы, но очень надеемся, что я наконец уеду из отчего дома.

– Алиса гоу Париж, – заканчивает она свою страстную речь, настоятельно подмигивая мне правым глазом. От усердия (какой кошмар!) у нее даже тушь потекла.

Наступить что ли ей тоже на ногу? Наташа прекрасно знает, что другие страны и города меня никогда особо не привлекали.

Да, я хочу учиться на художника, да, во Франции это было бы интересным, да, мои родители с радостью готовы обеспечить мне все условия. Но кого я пытаюсь обмануть? Я нелюдимка, которая ни за что не выходит из собственной зоны комфорта. Я бы никогда не уехала, если бы на то не было каких-то особых причин.

А сейчас, когда я знаю, что в этом городе живет человек, которого я любила всю жизнь (скорее всего, гораздо дольше) и один взгляд которого способен вызвать у меня остановку сердца, переезд подобен самоубийству.

Они даже не представляют, насколько будет лучше для всех, если я поступлю в любой Ангарский колледж.

Наташа вновь беззаботно смеется и подмигивает левым глазом. На этот раз Славе. Украдкой подглядываю за Полем из-под опущенных ресниц. Он кажется таким далеким, таким отрешенным. Если бы я могла, то кинулась бы к нему на шею прямо сейчас.

Измученное сознание продолжает контролировать сумасшедшие желания моего существа.

Нервно облизываю губы, что не ускользает от удивленного взгляда Нинель.

Распоясавшийся Слава, однако, не замечает тонкостей моего настроения. Он накрывает мою руку своей слегка липкой ладонью. Да, этот, так сказать, кавалер не только грязно ест руками, но и явно ничего не понимает в девушках.

– А кем ты хочешь стать?

Поль пытается изобразить вежливый интерес. Наверное, я действительно его смущаю, раз он старательно включает меня в общую беседу.

– Художником, – тихо отвечаю я. Бросаю неловкий взор в его сторону и, загипнотизированная золотисто-карими глазами, почти теряю над собой контроль.

Почему он так смотрит? Это уже не простая вежливость. Это вопрос. Загадка. Дерзкая попытка беззвучно передать мне свои мысли.

– Не художником, а дизайнером, – тут же перехватывает инициативу Наташа, после того как Маргарита перевела нашу беседу на французский.