Лука Каримова - Однажды летом

– Думается мне, что даже если бы родился двуногим, та женщина все равно бы от меня отказалась и бросила.

– Этого мы никогда не узнаем, ты ведь не пойдешь ее искать.

– Не-а, еще не хватало! Избавилась от меня как от мусора, а я ее должен искать? Где же ты, дорогая мамочка?! – передразнил он и недовольно стукнул хвостом о бортик кровати.

Демьян бы и сам не стал искать ту, которая выбросила его. Штефан поведал им с профессором то, что не рассказала Надья. Оба были шокированы этой новостью. На дворе двадцать первый век, а одни люди избавляются от других таким варварским, средневековым способом.

Штефана нашли на помойке в коробке из-под коньяка проходившие мимо цыгане. Кто-то выбросил урода со змеиным хвостом вместо детских ножек. И вся вина этого дитя была в том, что он отличался от других. Штефан бы погиб, если бы не оказался в шероховатых, но заботливых руках Надьи. Бездетная женщина с радостью и великой осторожностью прижимала слабого малыша к своей груди, кутая в пеструю шаль. Для нее этот ребенок стал божьим даром, а не наказанием.

Несколько дней она выхаживала кроху, поила козьим молоком, обтирала целебными травяными настоями, а однажды утром раскрыла пеленки и с удивлением обнаружила, что хвостик превратился в две крепкие ножки, а змеиные глаза карапуза стали золотисто-карими. Цыганка назвала сына Штефаном в честь покойного супруга и воспитывала наравне с остальными цыганскими детьми, занимаясь ими, как если бы работала воспитательницей в детском саду. Штефан рос обычным ребенком, насколько это возможно, и учился контролировать змеиный оборот в человека. Но, как и у любой змеи, мальчик обладал некоторыми присущими его виду способностями – ядовитыми клыками, гипнозом и призывом себе подобных, только крошечных змей. Рептилии сползались из разных мест, нашептывая много интересных новостей и становясь его проводниками в окружающий мир, помимо Надьи.

В шестилетнем возрасте Штефан ударил хвостом бешеную собаку, посмевшую кинуться на мать, и животное погибло с переломанным хребтом. Испугалась ли Надья сына? Нет! Она верила, что для чего-то Господь создал такого, как Штефан, и судьба послала ее сыну Демьяна – племянника профессора Кайсакова. К Надьиному удивлению, Аркадий не чурался общения с цыганкой и оказался очень вежливым человеком, не препятствуя дружбе детей.

Табор обосновался под Бердичевом, цыгане процветали, давая цирковые представления, жили в шалашах и вагончиках. Барон поделился с Надьей идеей: купить здание местного дома культуры, сделать в нем достойный ремонт и давать выступления там – не только цирковые, но и вокально-эстрадные, приглашать различных звезд, танцоров. Он хотел подарить табору возможность обустроиться и окончательно осесть в городе, жить в достатке с крышей над головой, чтобы дети всегда были накормлены и одеты.

Сам Штефан так и не понял, в какой момент что-то в таборе пошло не так, но когда барона убили местные бандиты, мать привела его к Аркадию. В поздний час профессор впустил ее в тепло дома. Пока мальчишки ужинали, взрослые тихо переговаривались в его кабинете, а затем цыганка вышла с улыбкой и крепко обняла сына, шепча на родном языке слова любви, и, поцеловав, ушла.

В ту ночь Аркадий с мальчишками слышали, как в сторону вокзала с воем сирен съезжаются милицейские машины, а на утро весь город гудел как растревоженный улей, обсуждая убийство барона. Болтали о краже большой суммы денег, злостном нападении на законопослушного гражданина – местного бизнесмена, держащего на рынке лучшие торговые места.

Один Аркадий с мальчишками не верили, что барон мог так поступить. Это не входило в его планы и попахивало конкретной подставой. Но кто из «цивилизованных» людей стал бы разбираться в том деле? Кому нужно дадут взятку, всех собак повесят на убитого цыгана. Какой спрос с мертвого? Он уже никак себя не защитит. Ведь по общепринятому мнению, вор и убийца – явно не человек при квартире, работе и семье, а цыган.

Аркадий занялся документами об усыновлении Штефана.

Табор дал мальчику все, что мог, остальное требовалось от профессора, и хотя ученик попался нерадивый, подбивающий Демьяна на шалости, Аркадий не скучал. У него подрастало два сорванца, два «одаренных» мальчугана: амфибия и змей (наг). Будь у него картина «Мона Лиза», и та не представляла бы для него большей ценности, чем эти двое. Демьян и Штефан не были принцами погибших королевств и рас, даже история об Атлантиде казалась им обычной легендой. Временами оба тяжело вздыхали, и профессор ворчливо отмечал:

– Что носы повесили? Я понимаю, если бы у вас атрофировались мужские органы, и вы лишились бы возможности познать удовольствие с женщинами, иметь детей, тогда стоило бы печалиться, я бы сам этого не выдержал, но вы абсолютно здоровы, так что нечего горевать!

Даже их особенности не помешали как полагается окончить школу – Штефану, правда, со скрипом и вечными вызовами профессора к директору.

– Зато тебя не бросили со скалы, как спартанцы, и не отдали крокодилам на съедение, как в Египте, – утешал Демьян.

Штефан в очередной раз недовольно стукнул хвостом и отвернулся к стене.

– Вика моя, – строго сказала он.

Демьян улыбнулся:

– Да на здоровье.

– Че это? – Штефан приподнялся на локтях, удивленный его покладистостью. Ему казалось, что Дем любит девушек с длинными волосами, уверенных, а не тихонь.

– Спи давай, только к Кире не суй свой змеиный язык.

– Больно нужна мне эта молчунья! И чем только проняла… – его слова заглохли в брошенной Демьяном подушке.

Но потасовка так и не началась.

– Лето закончится, и они уедут в Москву, мы потеряемся, и неизвестно, когда встретимся снова, – продолжил Штефан.

– Намекаешь, что нужно что-нибудь сделать? – Демьян сел и поймал подушку обратно.

– Ну… хотя бы проверить кое-что, – задумчиво ответил наг.

– Что же? Не тяни…

– Ну, смотри, ты себя уже проверил, бросился за ней в воду и спас, а я хочу понять, испугается она меня в облике змея или нет.

Демьян покрутил пальцем у виска:

– Совсем уже? Да она при виде даже маленькой змейки крик поднимет и кинет в тебя чем-нибудь, хочешь снова валяться в гипсе? Только уже всего тела…

Штефан усмехнулся:

– А вдруг нет? Да и я не собираюсь появляться нагом, просто подсуну ей безобидного ужика и его глазами понаблюдаю за ней, а заодно и Кирой, как они живут, о чем болтают.

– Шпион, ложись спать, – буркнул Демьян и первым закрыл глаза, натянув одеяло до подбородка.

К счастью, Демьян ошибся, и несчастного ужика, которого едва не затоптали соседские мальчишки, Вика забрала в дом, спрятав в трехлитровую банку, честно изъятую из бабушкиных запасов. Пресмыкающееся она восприняла относительно спокойно, крик не подняла, но держала на расстоянии вытянутой руки, пока змееныш спокойно отлеживался на дне, изображая болезненный вид. Ночью он как следует облазил дом, зарылся в девичьи вещи и остановился на столе, где лежали многочисленные листы с переведенными рисунками. Из стаканчика торчали карандаши и фломастеры. На листах змей разглядел изображения русалок, принцев и принцесс, обычные девчачьи раскраски. Какие-то из них были подписаны «Кира» и показались Штефану, смотрящему на происходящее глазами посланца, талантливыми. Один отличался от других – на нем изображался человек-змей. Волнение овладело цыганом. Не могла же девчонка просто так взять и изобразить нага во всех подробностях, может, она что-то подозревает?