Алексей Бестужев - Проект «Выжить после»

Мужчина-с-Рупором призывно махнул рукой, и, поднявшись на порог, зашел в здание.

Потап поудобнее перехватил Артура и пошел следом за Мужчиной. За ними повалила толпа ребят.

В здании оказалось темно; флуоресцентные лампы источали слабый белый свет, но этого было недостаточно, чтобы осветить огромный коридор. Стены были выкрашены в белый, краска местами облупилась, бетонные ступени были покрыты слоем пыли и песка, перила страшно шатались. Мужчина-с-Рупором сделал пригласительный жест в сторону дивана, стоящего у стены, а затем развернулся и удалился. Потап быстрым шагом подошел к дивану и сбросил на него Артура. Тот плюхнулся задницей прямо на то место, где пружины выступали из обшивки сильнее всего. На несколько мгновений Артур возненавидел Потапа, но это чувство мигом прошло.

– Извиняй, – издав приглушенный смешок, просипел Потап.

– Лады, – вздохнул Артур.

– А тебе лет-то сколько? – Потап ощупал диван и присел рядом.

– Семнадцать.

– О, я, значит, младше. Мне семнадцать только в следующем месяце исполнится.

Артур удивленно посмотрел на него. Этому верзиле он бы с твердой уверенностью мог дать лет девятнадцать, не меньше!

– А выглядишь старше, – пробурчал Артур.

Потап кивнул и рассеянно улыбнулся.

– Все так говорят. На всех вписках за алкашкой посылают меня.

– Добрый день, господа. Я исключительно извиняюсь за причиненные вам неудобства и надеюсь, что у меня с вами проблем не возникнет, – заговорил чей-то насмешливый, глубокий голос, донесшийся с лестницы. Артур и Потап одновременно обернулись.

У подножья лестницы стоял высокий, худой, широкоплечий мужчина с острыми скулами, круглыми большими глазами и короткими черными волосами, убранными назад. Он сложил тонкие губы в ухмылке и протянул тем же тоном, который Артур сразу же возненавидел:

– Я – Константин Николаевич Барковский, ваш надзиратель и проводник. Сейчас я предлагаю вам следующее: я оглашу фамилии и назову соответствующие им комнаты. Прошу воздержаться от вопросов до конца переклички.

Барковский вынул из нагрудного кармана сложенный вчетверо листочек, развернул его и начал перекличку:

– Курсенко, Ворожцов, Чубаров, Крикунов – комната номер 20.

Михайлев, Григорьев, Златов, Билевич – комната номер 19.

Сосновская, Гордеева, Милова, Маркова – комната номер 18.

Соколов, Акильянов, Каплин, Степанов— комната номер 17.

Просьба каждому подняться на третий этаж и расселиться в соответствии с оглашенным списком. Конвой вас проводит. После того, как каждый получит рюкзак со всем необходимым, просьба всем собраться в 17-ой комнате.

Барковский аккуратно сложил листок, убрал в нагрудный карман и вышел из здания. Солдаты сняли автоматы и пихнули пару человек дулом в спину.

– Все, дружным стадом пилим наверх! Бегом!

Ребята, сбившись группой, побежали на третий этаж. У многих лица уже покраснели и опухли от слез, кто-то нервно трясся, икал и всхлипывал, сдерживая рыдания. Потап снова взял Артура на спину, пару секунд собирался с мыслями, а потом рванул вверх по лестнице.

Наверху оказалось светлее; лампы тут источали желтый свет и горели чаще, правда плафонов кое-где не хватало. Полы были устланы грязным, замасленным линолеумом, краска с тяжелых деревянных дверей облетела, стены были того же отвратительно-белого цвета. Двери в комнаты располагались рядами друг напротив друга. В конце коридора стоял массивный металлический стол, а рядом с ним – маленькая покореженная дверца.

Артур сморщился: условия, конечно, оставляют желать лучшего, но не похоже, что ребят собираются убивать. По крайней мере, если их проинформируют – хотя бы по минимуму, – это уже не подходит на типичное похищение.

– Ты кто? – Потап обернулся, через плечо покосившись на Артура.

– Артур, очень приятно, – рыкнул он. Что за тупой вопрос?!

– По фамилии тебя как, идиот? – Потап нервно дернул бровью.

– А… Крикунов, – ответил Артур.

– Ну, значит, тебе со мной по пути. Я – Ворожцов.

Артур промолчал. Потап снова покрепче перехватил Артура и подошел к двери № 20. Толкнул ее ногой. Вошел в комнату.

Помещение оказалось небольшое: четыре кровати, рядом с которыми по маленькой прикроватной тумбочке, и один шкаф у стены. Окно, снаружи которого установлена решетка.

Артур оценивающе оглядел комнату: неплохо, особенно для тюрьмы.

– Моя кровать чур около окна, – улыбнувшись, сказал Артур. Потап бросил на него смутный взгляд.

– Че это?

– А то это! – Артур улыбнулся еще шире. – Спасибо тебе, кстати. Можешь уже поставить меня.

– Уже? – Потап скривился от злобы и разжал сцепленные в замок руки. Артур спрыгнул на ноги и театрально раскинул руки в стороны.

– Хо-ба! Ноги прошли, еще когда ты меня на диван посадил.

– Так че ты не сказал?! – Потап обернулся; щеки его густо покраснели – он или смутился, или разозлился.

– Ну, ты же не спросил, – Артур развел руками и метнулся к кровати у окна, чтобы Потап не опередил его.

– Гад мелкий… – процедил сквозь зубы Потап.

– Ребячество, – фыркнул третий голос у самой двери.

Потап и Артур одновременно обернулись.

ГЛАВА 2. ТАБЛЕТКА

В комнату вошел парень чуть ниже Потапа ростом, худосочный, с бледным лицом и выразительным большим носом. Волосы были собраны в маленький пучок, щуплое лицо покрывала небольшая щетина. Парень изогнул бровь и сквозь зубы процедил:

– Дурачитесь, как дети, в то время, когда нас похитили неизвестные, и…

– Тебе чего здесь надо, Крысер? – плюнул ему Артур. Его уже с первых секунд бесил носатый парень.

– Прошу воздержаться от подобных замечаний в мой адрес. Ты не имеешь права меня оскорблять, – его тон был натянут как струна, голос в любой момент мог сорваться на отчаянный визг. Он словно выдавил из себя грамотную речь закостенелого ботана.

– Почему не имею? – Артур поднялся с кровати, сцепив зубы. В груди все жгло гневом, он вот-вот мог сорваться.

– Успокойтесь, придурки, – прошипел Потап. – Ты к нам зачем приперся? Кто ты там по фамилии?

– Курсенко, – носатый стрельнул взглядом в Потапа, затем в Артура.

– Крысенко, – передразнил Артур, и его губы исказились в презрительной ухмылке.

– Я же попросил! – вот она – эта грань между ледяным спокойствием и истерикой. Струна лопнула. Лицо Курсенко скривилось и как будто бы осунулось.

– Ладно, не доводи парня, – искоса поглядев на Крысера, хмыкнул Потап.

– Заткнись! Ты не имеешь права! Вы оба не имеете права! – Курсенко вылупил глаза, которые были уже блестящими от слез, на лице застыло выражение полной безысходности и бешенства. Он подошел к Потапу почти вплотную и схватил его за плечо, сжав майку тонкими пальцами. – Не имеете права!