Алексей Сысоев - 14 инкарнаций Саны Серебряковой

Долго это делать не пришлось, красавица с каштановыми волосами в безупречной форме Академии нашлась, как ни странно, в точке наибольшего скопления людей. Более, того, при ближайшем рассмотрении, оказалось, что они скопились там именно из-за нее.

Девушка непринужденно сидела на широком подоконнике, а большая часть одногруппников расположилась вокруг нее, как дети перед воспитательницей в детском садике. И девушки, и парни, кто стоял, кто сидел на партах, не хватало еще кого-нибудь развалившегося в тоге на полу, для большей схожести с каким-нибудь полотном «Платон и ученики». А Сана что-то самозабвенно им втирала звонким голосом.

Из того, что донеслось до его слуха, можно было понять, что говорит она о неклассических способах дифференциального исчисления. Более того, Саша готов был протереть глаза, не веря им, среди восторженных слушателей оказался и сам преподаватель – профессор Мокачевский.

Было неловко прерывать такую сцену. В другое время, Саша даже доплатил бы за возможность посмотреть, как светило математической кафедры – Мокачевский, мечта всех молоденьких студенток, и от того, до безмерности зазнавшийся, считающий приходящих на лекции, по меньшей мере, идиотами, даже в грезах не способными постичь, все то, что он пытается им донести, стоит и слушает какую-то девчонку, разинув рот.

Уже сам факт, что она смогла выдать ему что-то, чего он не знал, удивительней ее способности к телепатии, а если не знал на столько, что не сумел этого скрыть и разинул рот, заслушавшись – это такое же чудо, как хождение по воде.

Но Сана избавила Сашу от дилеммы, будто почувствовав его взгляд, она повернула голову, а потом проговорила, поднимаясь:

– О, кажется ко мне пришли. Я прошу меня извинить. Я думаю, мы можем продолжить наш разговор после звонка. Господин профессор, вы не против?

Мокачевский ответил спустя паузу, все еще находясь под каким-то большим впечатлением:

– О, нет-нет, Сана… Честно говоря, я уже даже не знаю, о чем мне вообще теперь вести урок дальше, после того, что ты сказала. Зачем ты ходишь на пары, тебе дадут докторскую степень, сразу как ты заговоришь.

– Не преувеличивайте. А на пары я хожу хотя бы ради общения. – И Сана обворожительно улыбнулась, от чего вся мужская половина аудитория застыла в блаженстве, а женская… женская, впрочем, тоже.

Когда девушка подошла, и они вышли за двери, Саша тоже не сдержал восторга:

– Господи, Сана, тебе удалось заболтать даже Мокачевского? Если ты сняла бы его рожу на телефон, когда раскрывала ему неизведанные секреты интегралов, и выложила бы на сайт Академии, ты стала бы звездой года. Да что там, наверное, и десятилетия. Я даже не знаю, сколько он тут работает – довольно давно, – и никто его таким не видел, точно. И я даже не могу объяснить это тем, что он пялился на твою грудь или ноги, ведь я точно видел, что он смотрел тебе прямо в рот, как нерадивый послушник своему духовному наставнику.

– Иногда я немного увлекаюсь, по-моему я выдала кое-что из того, что как раз в этом десятилетии в математике еще не должны были открыть. Впрочем, ладно, Тесла раскрыл миру многие тайны электричества и создал рабочие машины, и что же? Никому нет до этого дела до сих пор. Пока мир не будет готов к каким-то идеям, он их все равно не впитает.

– Значит, я не зря сюда поднялся и прервал твою лекцию. Меня направляла длань мироздания, чтобы этот индюк потом не хапнул нобелевскую премию, наслушавшись тебя.

– Не переживай, профессор, определенно, дарование, но не до такой степени.

– Рад это слышать.

– Но если ты хотел срочно поговорить со мной, почему не позвонил? Открою тебе тайну, мой номер уже есть у тебя в списке контактов, и да, он возник там сам собой.

Саша пропустил эти слова мимо ушей, выпалив:

– Это абсолютно не телефонный разговор, Сана, со мной случилось что-то ненормальное!

– Полагаю, это было какое-то прозрение, и не более того.

– Нет, мне приснилась ты!

– Ох, неожиданно, конечно, но, вряд ли ты первый, кому я снюсь. Хочу надеяться, что я была там хотя бы одета.

Саша уставился на нее в недоумении.

– Так ты не знаешь? – воскликнул он.

– Ты очень вчера меня развлек построением сложных и запутанных теорий, но потом мне наскучило, и я от тебя отключилась. Я знаешь ли, не хожу улавливая круглосуточно твои эмоции и происходящее с тобой, меня бы это утомило.

– Слушай, ладно-ладно, между нами какая-то ментальная связь. Окей. Я не могу найти этому объяснения. И мозг сломал, пытаясь это сделать. Но черта с два я поверю, что ты читаешь мои мысли.

– Я не читаю мысли. Только эмоции.

– Это обнадеживает. Речь о сне, в котором я видел тебя в другом веке и другим человеком. И если ты обладаешь таким экстрасенсорным восприятием, в коем меня хочешь убедить, почему ты ни чего не знаешь об этом?

Сана пристально на него посмотрела, изучая.

– Хм… скорее не знала, а вот сейчас начинаю кое-что ощущать. Ты пережил какой-то опыт по переносу сознания, судя по всему во сне.

Саша продолжал на нее глядеть в замешательстве.

– Так у тебя есть связь или нет? Ты совсем меня сбила с толку, чертова фокусница-гипнотизерка!

– Я еще учусь, и не знаю всего на свете. Какие-то вещи у меня получаются, какие-то пока что нет. А в этом сознании, времени и пространстве, я, к тому же, молода, и не помню многое из своего прошлого, а способности до конца не раскрыты. Так что, не надо так поражаться, что я не расчувствовала, что такое необычное тебе приснилось.

– Я думал, ты вызвала этот сон! Так же как ты сделала что-то, и я стал вспоминать прошлые жизни.

– Я ничего такого с тобой не делала, я же говорила тебе уже об этом. Ты вспомнил сам, а я просто направила тебя на верный путь и помогла лучше настроится, войдя в контакт с твоим сознанием и задав ему нужную частоту колебаний.

– Ну, хорошо. Припоминаешь свою прошлую жизнь в девятнадцатом веке?

Сана наморщила лобик:

– Какую из? Век выдался насыщенным. Меня еще периодически накрывает воспоминаниями от другой части меня, из другого мира. Там вообще сплошные кинооперы.

– Что?

– Да это я так, не обращай внимания. Я правильно понимаю, что тебе приснилась моя прошлая жизнь? Именно моя?

– Ну черт, я точно не мог быть такой эмансипированной теткой с гипертрофированными порывами к мировой справедливости.

– А поподробней?

– Нет, ты должно быть шутишь? Ты что? Не помнишь собственную прошлую жизнь? При этом готова наизусть пересказать все мои? Мари Делакруа. Это точно была ты. Твоя личность, я чувствовал это. Совершенно тот же, как бы это сказать, ореол, тип мышления, не знаю, как это называется в ваших эзотерических терминах. Короче, это была ты, просто в другом теле и другой жизни. Немного другая, но ты.