Анатолий Шацев - Долина

– А сколько приблизительно может стоить такой санаторий? – спросил Высокий.

– Строительство – миллионов от двадцати до пятидесяти. А эксплуатация – даже затрудняюсь сказать. Еще больше, наверное.

– Но это же нереально! – почти крикнул Саныч. – Я сам читал в правительственной прессе, что у нас в стране громадный бюджетный дефицит.

– Парни, то есть, извините – господа! – улыбнулся Премьер. – Мне вот покорить Канченджангу нереально, а вы там были. А вот достать деньги уже вам нереально, а я… я, пожалуй, попробую. Но об этом потом.

А сейчас перейдем ко второй главной задаче. Прошу внимания. Сейчас я должен сказать вам очень важные вещи, и я настоятельно прошу вас о полной конфиденциальности. Ни друзьям, ни женам – никому. Иначе это может стоить жизни многим людям. Ну, например, вам.

Саныч и Высокий в недоумении переглянулись.

– Конечно, мы обещаем, но…

– Слушайте дальше. Все вопросы потом. Осознайте главное: Живая Долина представляет собой громадную ценность. Ценность высшую, человеческую, безусловно это в первую очередь, но еще и ценность коммерческую. Она, может быть, ценнее какого-нибудь Клондайка. Если она действительно такова, как мы с вами надеемся, ею захотят завладеть очень многие сильные мира сего. Да, и, кстати, скажите мне, без вас можно ли найти вход в Долину?

– Сложно! Мы описание маршрута еще не сдавали в…

– И не сдавайте! Я вас очень прошу. Наврите там что-нибудь. Скажите, спецслужбы запретили. Ну, намекните, что там урановые рудники будут. Материалы у вас?

– У меня в основном, и кое-что у Саныча.

– Так, больше – никому! И надо будет снять копии. Береженого, как говорится… Но я продолжу. Так вот, я полагаю, Долине может грозить опасность.

Далее Премьер изложил те соображения, которые он обдумывал в прошлые выходные. Парни были неприятно поражены. О последствиях открытия Долины они до этого думали в основном в оптимистическом ключе. А тут такое!

– А что же делать? Как же можно защитить Долину?

– Я как раз размышляю об этом. Придумаю – обсудим. А пока что всем ребятам, кто был с вами, строго накажите на время замолчать. От этого зависит, сможем ли мы уберечь Долину. Некоторые шансы есть. В битве за Долину у нас будет преимущество по времени. И второе: как можно раньше у меня на руках должен оказаться отчет о результатах будущей экспедиции. Тогда я смогу начать действовать. И главное в нем – надо подтвердить ее целительную силу.

Автор не будет приводить весь разговор, он был длинный, с повторениями, и, может быть, с не очень важными сейчас для нас подробностями. Договорились, что за осень-зиму альпинисты проработают маршрут и в основном подберут состав экспедиции. В свою очередь, Премьер включает экспедицию в государственный план топографических и геологоразведочных работ, что позволит уже на ранней стадии выделить финансирование.

Кроме того, Премьер пришлет одного из своих людей, опытного организатора, для постоянной помощи экспедиции, особенно в материальном обеспечении. Основной же этап подготовки договорились начать в апреле.

– Мы не имеем права на ошибку, – сказал Премьер на прощанье. – Готовимся сверхтщательно. Экспедиция должна – нет, обязана! – оказаться удачной.

Друзья ехали домой совершенно обалдевшими. То была середина октября. Деревья по обочине дороги стояли разноцветные, неправдоподобно красивые, и нашим путешественникам казалось, что они находятся в каком-то сказочном мире…

У людей, имевших отношение к Долине и с которыми автору довелось потом беседовать, слова «нереально», «сказка», «безумие» и другие подобные были очень частыми в лексиконе.

И еще: всей восьмерке Высокого Долина часто виделась во снах.

Автор уже писал о Кордах, где скалолазная жизнь не прекращалась почти круглый год. Но несколько раз в год туда приезжало особенно много народу. Так, например, у альпинистов Большой Страны был обычай собираться на Кордах в начале ноября. Там к выходным добавлялись еще два дня Праздника Урожая, так что получалось четыре дня подряд, что было удобно для выезда, и альпинистский народ прозвал это замечательное мероприятие Ноябрины. Погода в те дни обычно тоже помогала, дарила последнее солнышко.

Официально это было первенство страны по скалолазанию, проводившееся в нескольких номинациях. Среди них были и индивидуальные гонки на скорость, и парные, и в связках, среди мужчин, женщин, новичков и так далее. В первенстве выступали главным образом молодые скалолазы и альпинисты. Они завоевывали себе репутацию в альпинистском мире, а мэтры в основном были в жюри и в зрителях.

Основной же зрительский контингент, конечно, составляли усердно тренировавшиеся новички, плюс еще подруги альпинистов, а также много разных случайных личностей, вроде автора.

Более важной идеей Ноябрин была встреча основных альпинистских команд страны для неофициального подведения итогов сезона, для обмена многочисленными воспоминаниями, историями, для поминания погибших.

Ставили сотни палаток, зажигали множество больших и малых костров, ходили от костра к костру друг к другу в гости. У старейших команд места основных костров были закреплены навсегда. Страстных разговоров на все темы велось тут очень много.

Но, как прекрасно понимает всякий читатель старше 14 лет, трудно разговаривать всухомятку, а поэтому с наступлением сумерек народ быстро переходил к главному мероприятию Ноябрин – совместному распитию спиртных напитков , как пишут в полицейских протоколах. За этим и одновременно с этим обычно следовало исполнение любимых песен под гитару и даже под баян.

– «Руси есть веселие пити», – цитировал один старожил Корд, отчисленный в свое время за оное веселие с истфака Университета после трех «академок», – а наше веселие есть и пити, и пети.

Несколько слов курсивом. Ночь на Кордах

Автора как-то много лет назад, еще на первом курсе, судьба в лице друга Сережи (земля ему пухом!) занесла на Ноябрины. Там он в первый же день совершенно неожиданно для себя принял участие в оглушительной пьянке в одной из больших компаний. Воспоминаний об этом удивительном празднике жизни ничто в его последующей жизни затмить не смогло. На начинающих, знаете ли, спирт действует иногда очень, очень сильно…

Но зато какие песни пели потом всю ночь у костра! Человек пятьдесят там было, приехал известный бард В., еще два малоизвестных. И как много там звучало новых для автора песен!

Стоп, стоп. Если автор сейчас не остановится и пустится в дальнейшие воспоминания, то позабудет про Долину. А оно нам надо? Давайте не отвлекаться. Пусть тот, кто сможет, какой-нибудь новый Довлатов, напишет очерк жизни на Кордах, она того достойна. А мы двинемся дальше своей дорогой и расскажем об одном важном событии. Но сначала –