Роберт Хайнлайн - Двойная звезда. Звездный десант (сборник)

– Можете ее сразу и отогнать, – ответил я. – Мы с секретарем отбываем. Полевая машина за нами пришла?

– Сейчас посмотрю, сэр.

Дежурный удалился. По-моему, он был достаточным количеством публики, собственными глазами видевшей, что мистер Бонфорт подъехал на правительственной машине и проследовал на личную яхту. Я сунул Жезл Жизни под мышку, словно маршальский, и захромал за дежурным. Пенни поспешила следом. Дежурный спросил о чем-то у охранника и быстро вернулся, не снимая с физиономии улыбки:

– Полевая ждет, сэр!

– Благодарю вас.

Я было поздравил себя с тем, как точно все рассчитал…

– Э-э-э…

Дежурный заметно волновался. Понизив голос, он добавил:

– Я тоже экспансионист, сэр. Доброе дело вы сегодня провернули!

Он указал взглядом на Жезл Жизни. Глаза его светились благоговением.

Как поступил бы на моем месте Бонфорт, я знал точно.

– Сделал все, что мог. Спасибо вам! И еще – детишек вам побольше, мы должны иметь абсолютное большинство!

Дежурный заржал гораздо громче, чем заслуживала моя шутка.

– Крепко запущено! А ничего, если я ребятам расскажу?

– Ну какой может быть разговор!

Мы двинулись к воротам. Охранник вежливо придержал меня за локоть:

– Э… Ваш паспорт, мистер Бонфорт.

По-моему, я и глазом не моргнул:

– Пенни, наши паспорта.

Пенни держалась до отвращения официально:

– Капитан Бродбент уладит все формальности.

Охранник отвел взгляд:

– Я и не сомневаюсь, что все в порядке… Но я должен их проверить и записать номера.

– Да, конечно. Тогда, наверное, нужно позвонить капитану Бродбенту, пусть подъедет. Кстати, назначено нам время старта? Свяжитесь с диспетчерской, попросите немного задержать вылет.

Но Пенни пришла в ярость:

– Мистер Бонфорт, это же смешно! Мы никогда не подвергались подобным бюрократическим проверкам. Во всяком случае, на Марсе.

Дежурный торопливо вставил:

– Да конечно же все в порядке! Ганс, не видишь – это же мистер Бонфорт!

– Да, но…

Я, радостно улыбаясь, перебил его:

– Тогда сделаем проще. Если вы… Как вас зовут, сэр?

– Хаслвантер. Ганс Хаслвантер, – отвечал охранник неохотно.

– Так вот, мистер Хаслвантер, если вы свяжетесь с комиссаром Бутройдом, я с ним побеседую – и не придется отрывать от дел моего пилота. Заодно это сбережет мне кучу времени – час или около того.

– Ох не нравится мне это, сэр… Может, я лучше начальнику охраны позвоню? – предложил Хаслвантер с надеждой.

– Тогда дайте мне номер Бутройда. Я сам ему позвоню.

На сей раз тон был ледяным – только так, и никак иначе, солидный занятой человек, душу кладущий за демократию, ставит на место тех, кто подлой бюрократической волокитой сводит его дело на нет. Это подействовало. Охранник поспешно заговорил:

– Да я знаю, что все у вас как надо, мистер Бонфорт! Только – правила ведь у нас, понимаете…

– Понимаю. Благодарю вас.

Я направился в ворота.

– Погодите! Обернитесь, мистер Бонфорт!

Я обернулся. Этот служака-формалист задержал нас настолько, что нас нагнали репортеры. Один, припав на колено, уже навел стереокамеру:

– Жезл подержите на виду, пожалуйста!

Остальные, с ног до головы увешанные разными репортерскими причиндалами, брали нас с Пенни в кольцо. Кто-то карабкался на крышу «роллса». Кто-то тянул ко мне микрофон, а его напарник издали направлял другой – дистанционный, весьма похожий на винтовку.

Я разозлился, словно прима, чье имя набрали в афише мелкими буквами, однако помнил, что должен делать. Улыбаясь, я пошел медленнее: Бонфорт хорошо знал, что в записи любое движение выглядит быстрее. Я мог позволить себе провернуть все в полном соответствии.

– Мистер Бонфорт, почему вы отменили пресс-конференцию?

– Мистер Бонфорт, говорят, вы собираетесь потребовать у Великой Ассамблеи полного имперского гражданства для марсиан – ваши комментарии?

– Мистер Бонфорт, когда собираетесь вынести на голосование вопрос о доверии нынешнему правительству?

Я поднял руку с Жезлом и улыбнулся:

– Спрашивайте по очереди, пожалуйста! Слушаю – первый вопрос?

Они, конечно же, заговорили наперебой; во время шумного спора о приоритете я смог обдумать обстановку, выиграв несколько лишних минут. Тут подоспел Билл Корпсмен:

– Ребята, имейте совесть. У шефа был напряженный день, я сам вам все расскажу.

Я успокоил его:

– Ладно, Билл, у нас есть еще пара минут. Джентльмены, я скоро улетаю, но постараюсь в общих чертах удовлетворить ваше любопытство. Насколько мне известно, нынешнее правительство пока не собирается пересматривать отношений Империи с Марсом. Поскольку я в правительстве никакого поста не занимаю, мое мнение несущественно. Думаю, вам лучше спросить мистера Кирогу. Что касается вотума недоверия – оппозиция не собирается ставить его на голосование до тех пор, пока не будет полностью уверена в успехе, и вам по этому поводу известно столько же, сколько и мне.

Кто-то заметил:

– Не много-то вы этим сказали, вам не кажется?

– А я и не собирался говорить много, – ухмыльнулся я. – Задавайте вопросы, на которые я могу ответить, и я отвечу. Задавайте вопросы вроде: «Перестали ли вы бить вашу жену?» – и мои ответы будут им под стать.

Тут я засомневался: ведь Бонфорт известен своей честностью, особенно по отношению к прессе.

– Но я не собираюсь вас обманывать. Все вы знаете, зачем я сегодня здесь. Давайте я об этом и расскажу, и можете меня потом цитировать, если хотите.

Покопавшись в памяти, я наспех состряпал подходящий винегрет из знакомых мне выступлений Бонфорта.

– Подлинное значение сегодняшнего события не в том, что одному человеку оказана честь. Это, – я помахал марсианским Жезлом, – доказательство того, что две великие расы способны шагнуть через пропасть своей несхожести и понять друг друга. Мы, люди, стремимся к звездам. Однажды мы увидим – да и сейчас уже видим, – что мы далеко не в большинстве. И если хотим добиться успеха в освоении Галактики, то должны вести дела честно, смиренно и с открытой душой. Мне приходилось слышать: марсиане, мол, захватят Землю, дай им только шанс. Чепуха! Нашим марсианским соседям Земля не подходит. Защищайте свою территорию – да, но не позволяйте страху и ненависти толкать вас на глупые поступки. Звезды – не для ничтожеств; и величие человека должно выдержать сравнение с величием Вселенной!

Один из репортеров удивленно задрал бровь:

– Мистер Бонфорт! А вы не то же самое говорили в прошлом феврале?

– И в следующем скажу то же самое. И в январе, и в марте, и во все остальные месяцы. Истины слишком много не бывает! – Обернувшись к охраннику, я прибавил: – Извините, господа, нам пора, иначе опоздаем.