Виктор Новоселов - Рутинная работа

– Гарсон!

– Извини, Фрам. Но все же ситуацию знаем, в наших условиях надо бы экономить запчасти, а не надрывать технику, особенно в таких замечательных начинаниях как «разогнаться под гору и на полном ходу проскочить насыпь» – Наконец дошедший до вездехода Гарсон со всей силы въехал ногой по борту машины.

– Алекс! Я слышал как Бернар на тебя орал. Что это было? – Фрам наконец соизволил обратиться ко мне.

– Я стоял тут с радиомаяком уже часов пять, один одинешенек, ну и немного уплыл от реальности. А связи то нет, мой личный передатчик был сломан, еще до того как я на эту планету попал. В тишине, да без дела целых пять часов, еще хорошо, что крыша совсем не поехала, а то бы сейчас хихикал в эфир и анекдоты рассказывал. – Я помолчал, набираясь храбрости и выпалил, – Фрам, что в агентстве то говорят? Когда передатчик то придет?

– Заказали, Алекс. Пойми, нам к двигателям запчасти не всегда присылают, а тут передатчик.

– И наколенник на скафандр. – Добавил я, уже окончательно потеряв берега.

– И наколенник. – Покорно повторил за мной Фрам, хотя я отсюда видел, как в восьмистах километрах отсюда у начальника экспедиции сжались кулаки.

– Все, мир праху его. – Вдруг послышался в эфире голос Гарсона, спасающий меня от стандартной морально-поучительной взбучки от Фрама.

Фрам не был человеком, который попусту орал на подчиненных или придирался к мелочам. Он был выше этого, матерый космонавт, он начинал работать еще под началом тех, кого теперь называли вторыми родителями космонавтики и ставили им памятники везде, где только можно. Фрам все прекрасно понимал и без напоминаний. Он знал, что мой скафандр неисправен, и вовсе не по моей вине. Он знал, что мой передатчик не может работать автономно, а только рядом с сильным источником радиосигнала. Он видел своими глазами, как предыдущему геологу раздавило ногу куском льда. После происшествия Гарсон починил скафандр, но коленная пластина все равно теперь работала кое-как, не фиксируя чашечку и толком не защищая ногу. А в движении она скорее мешала, чем помогала.

Казалось бы, все просто, привезти запчасти с Земли и все. Но у нас были проблемы, проблемы которые от Фрама не зависели. А именно – финансирование экспедиции. Нильс Фрам, такой человек, что должен контролировать все, быть нам отцом, мамой и командиром в одном лице. И если что-то плохо делалось, и Фрам никак не мог на это повлиять, то он приходил в священную ярость от бессилия. Сейчас он злился, его седые волосы встали дыбом, но он никак это не выдаст, может даже пошутит. И все сдержит в себе, чтобы потом наорать на раковину в ванной.

– Гарсон, конкретнее. – Тембр голоса Фрама не поменялся ни на секунду, а благодаря помехам теперь вообще казалось, что говоришь с роботом.

– Совсем все. Движок умер. Целиком менять надо. Могу, конечно, что-то сделать, но это будет уже газонокосилка, по хорошему грунту можно проехать, в гольф поиграть, но это уже не вездеход. Да и не выберется отсюда он сам. – Гарсон тяжело вздохнул и застонал, ему всегда становилось физически дурно, когда кто-то гробил одно из его детищ.

– Фрам, надо думать… Ах, твою то мать! – Бернар всегда плевался от досады, и уже в тысячный раз только на моей памяти плюнул себе на забрало скафандра, которое теперь естественно не вытрешь.

– «Мальта-3»? – спросил совсем уж ставший механическим голос Фрама.

– Там якорь генератора еле жив. Да и если не учитывать этого, его сил не хватит. Мы даже в ущелье не спустились, по насыпи метров пятьдесят проехали и уселись по самые оси. Вон Алекс, с маяком стоит. Да и «экспертное» мнение Бернара гласит, что вездеходам тут не место.– Выпалил Гарсон, до сих пор только наполовину торчащий из моторного отсека.

– «Биргсон»? – сказал задумчиво Фрам.

– Этот хлам может и везет чуть больше «Мальты», но ему уже сорок лет, он развалится еще по дороге, вот стоит он под тентом на базе, как донор запчастей, вот пусть там и стоит впредь. – Высказался Бернар, относительно старого гусеничного вездехода стоящего сейчас на базе в восьмистах километрах отсюда.– Нам тут только новые вездеходы помогут, даже какой-нибудь «Кельт» прошел бы тут с буром, ящиком виски и десятью девочками. Может, подвезут нам пару списанных машин, а? Мы тут уж соберем рабочую.

Фрам молчал. Он не хуже Бернара знал, что даже уже считающийся устаревшим «Кельт» был на голову лучше «Мальт». «Мальты» уже использовались, когда я еще марал прописи учась писать первые буквы. Но Фрам и так давно давил на агентство относительно матчасти, чуть ли не ежедневно строча запросы, однако пока нам так ничего не прислали.

– Бернар, а без бура проедет «Мальта»? – сказал я, попутно проверяя батареи маяка, уже понимая, что простоит он теперь здесь достаточно долго.

– Без бура с одним водителем? – Гарсон перебил Бернара, только успевшего набрать воздух в легкие и высунулся из под капота. Он, неотрывно смотря на ущелье, постучал ключом по корпусу вездехода. Я видел что луч фонаря закрепленного на шлеме Гарсона непрерывно скакал по насыпи. Они с Бернаром быстро переглянулись и после кивка Бернара, Гарсон продолжил. – На дно ущелья точно спустимся, но толку то, без бура?

– Алекс, что-то можешь предложить? – сказал Фрам, его голос не выражал ни надежду, ни интерес. Я иногда не мог понять, что движет этим, не побоюсь сказать матерым волком. И это меня, честно говоря, пугало, иногда я думал, что лучше бы он орал не на раковину, а на нас, тогда хотя бы было ясно, что он чувствует, а тут игра, угадай настроение начальника исключительно благодаря собственной интуиции.

– Предлагаю со спутника или со станции бур в ущелье сбросить, прямо рядом с предполагаемым местом разведки. Потом на легкой «Мальте» тут проехать, до дна ущелья. Сами туда спустимся на своих двоих и все, спокойно пойдем работать.– Предложил я просто, потому что кто-то должен был это предложить.

– Бур сломаем. Со станции попадем в ущелье, но точно сломаем. Со спутника не попадем, и значит тоже, точно сломаем. Селиванов не очень меткий. – Сказал Гарсон, при этом он явно проворачивал в голове всю операцию, хаотично вертясь на месте. Это его особенность, мысленный процесс у него всегда сопровождался странными, нервными телодвижениями

Гарсон здесь уже третью смену, сразу после института поступил сюда, даже домой ни разу не ездил. А Селиванов вроде как работает здесь и того дольше. Вероятно кроме Фрама, который как шутили, и родился здесь, они провели здесь дольше всех. Хотя учитывая, что смена идет два Земных года сам Гарсон, торчал здесь безвылазно уже почти шесть лет кряду.

– Я понял. – Сказал Фрам, и исполнив свистом незаурядную мелодию, которую передатчик превратил в вой циркулярной пилы, продолжил. – Значит так, Селиванов сейчас полетит на спутнике сбрасывать бур. Сломаем, так сломаем. Я сам на третьей «Мальте» приеду на времянку к завтрашнему утру. То есть часов через десять. Вопрос один, на базе остаются только Перес и Раджич. Это значит, что кто-то из вас должен Селиванову подсобить с земли?