Дэрил Грегори - Дамаск

— Ты не должна никуда уходить из дома! — строго повторила она.

Тут опять вмешалась Стеф. Она взяла Паулу под локоть и указала ей на женщину, лежащую на диване.

— Познакомься, Паула, это Мэрили.

Похоже, Мэрили была не в состоянии встать с дивана. На столике у изголовья Паула увидела стакан с водой, носовой платок и пачку салфеток. Возле дивана стояла пластиковая урна. Мэрили полулежала на подушках, укрытая белой простыней. Ее ноги были как-то неловко подогнуты, а левой рукой она обхватила себя за шею, при этом рука ее все время дрожала, словно испуганный зверек. Женщина смотрела на экран телевизора и при этом так блаженно улыбалась, словно наблюдала самое прекрасное зрелище на земле.

Стеф тронула Мэрили за плечо, та медленно отвела взгляд от телевизора.

— Мэрили, это Паула.

Мэрили протянула Пауле здоровую руку, но не совсем удачно: намного правее, чем надо. Потом рука вообще отказалась повиноваться своей хозяйке и принялась раскачиваться в воздухе. Паула кое-как дотянулась до дрожащей ладони и слегка пожала ее. На ощупь кожа была сухая и очень холодная.

Женщина улыбнулась и сказала что-то на непонятном языке. Паула вопросительно посмотрела на Стеф, и тогда Мэрили вполне отчетливо произнесла:

— Я тебя съем.

— Что вы сказали?

Паула не поверила собственным ушам.

— Это традиционная форма приветствия в ее племени, — пояснила Стеф. — Мэрили родом из Папуа — Новой Гвинеи. Кстати, Мэрили, а ведь Паула — мама твоей любимицы Клэр.

— Ах да, конечно, — с трудом выговорила Мэрили. Она как-то уж слишком интенсивно артикулировала, а ее губы постоянно норовили расплыться в улыбке, мешая правильно произносить слова. — Какая милая девочка, — продолжала она, причем было непонятно, кого она имеет в виду: Клэр или Паулу. Потом ее левая рука, обнимавшая шею, сама собой соскользнула, словно шарфик, и упала на грудь. Мэрили опустилась на подушки и, по-прежнему безмятежно улыбаясь, уставилась в телевизор.

«Да что с ней такое, черт возьми?» — подумала про себя Паула

— Мы собираемся ужинать, поешьте с нами, — предложила Стеф.

— Нет, мы, пожалуй, пойдем, — отказалась Паула.

На самом деле ей очень хотелось остаться. Дома холодильник был совсем пуст. А тут в воздухе витали такие невероятные кулинарные ароматы…

— Оставайтесь, — настаивала Стеф, — вам же вроде всегда нравилась наша стряпня.

Это была чистая правда. Весь прошлый месяц Паула и Клэр питались в основном тем, что приносила им Стеф.

— Ладно, мы останемся, только недолго, — согласилась Паула. Стеф проводила их в столовую. Почти всю комнату занимал длинный стол под белой скатертью, накрытый на десятерых. При этом за столом еще оставалось немного свободного места.

— Сколько вас здесь? — поинтересовалась Паула.

— Семеро, — ответила Стеф, проходя в кухню.

— А у вас тут совсем не тесно.

Паула села к столу и увидела перед собой высокую зеленую бутылку.

— Можно мне вина? — попросила она. Ей вдруг очень захотелось выпить чего-нибудь покрепче.

— Сейчас-сейчас, — заторопилась Стеф.

Она вернулась в столовую, неся стаканы. Вместе с ней к гостям вышла молоденькая негритянка лет восемнадцати-девятнадцати. Она представилась, но Паула не расслышала, как ее зовут: не то Таня, не то Тоня. В руках она держала огромную голубую тарелку с маисовыми лепешками. Паула не раз видела эту девушку: та часто прогуливалась с ребенком мимо их дома. На улице сразу бросалось в глаза, что молодая мама хромает, но здесь, в доме, это было почти незаметно.

Стеф налила всем вина, но не села: она стояла и словно ждала чего-то, потом вздохнула и выдержала паузу. Больше никто в столовую не шел.

— Прошу всех к столу, — наконец сказала Стеф достаточно громко, чтобы Мэрили тоже могла слышать.

Тоня — да, ее точно звали Тоня, — взяла лепешку и передала тарелку дальше. Паула принялась за еду. Лепешки оказались особенно вкусные: они были с начинкой из сметаны, сальсы и помидоров. Еще в начинку были добавлены кусочки мяса, так тщательно выдержанного в каком-то особом маринаде, что Паула так толком и не поняла, что это было: не то свинина, не то курица, не то соевый заменитель.

Тоня и Стеф все время смотрели на Паулу. Их лица были непроницаемы, но молодой женщине казалось, что они как будто чего-то ждут. Паула облизала остатки соуса с губ.

— Спасибо большое, очень вкусно, — поблагодарила она радушных хозяек.

Стеф улыбнулась и подняла бокал.

— На здоровье! — ответила она.

Тоня повторила этот не то вежливый ответ, не то тост. Паула тоже подняла бокал, и они выпили. Вино по вкусу чем-то напоминало бренди, но при этом было густое и очень сладкое. Тоня кивнула в ее сторону и что-то прошептала. Стеф принялась толковать с Мэрили на непонятном языке. Потом Паула заметила, что Стеф с трудом сдерживает слезы, и ей стало не по себе.

— В чем дело? — встревожилась она.

Ей вдруг расхотелось есть и пить. Она поставила стакан на стол. Тут явно было что-то не так. Паула в задумчивости смотрела на горку маисовых лепешек и темное вино в бокалах. Что-то ей все это напоминало. Черт возьми, так ведь ей тут, похоже, устроили не ужин, а самое настоящее причастие!

— Эй, что здесь происходит? — спросила она, стараясь сохранять спокойствие.

Стеф вздохнула и смущенно улыбнулась.

— Мы очень переживали за вас: за тебя и твою дочь. Клэр все время сидит дома одна, а ты, похоже, до сих пор не можешь оправиться после ухода мужа.

Паула уставилась на нее, чувствуя, как в ней закипает возмущение. Проклятые самодовольные ханжи! Неужели они таким вот нелепым образом обращают людей в свою веру? Да какое они право имеют вмешиваться в чужую жизнь!

— Клэр как-то даже сказала мне, будто ты подумываешь о самоубийстве.

Паула вскочила из-за стола, едва не опрокинув стул. Ее сердце бешено колотилось. Тоня смотрела на нее с искренним сочувствием. Такая зануда!

— Чего вам еще наговорила Клэр? Неужели вы всерьез верите всему, что болтает ребенок?

— Паула, дорогая…

Но женщина уже больше ничего не хотела слышать. Она выбежала из столовой и направилась в гостиную. Стеф бросилась за ней.

— Клэр, нам пора! — позвала она дочку, стараясь не повышать тон, хотя ей очень хотелось закричать.

Клэр, однако, не сдвинулась с места. Она сидела и испытующе смотрела на Стеф, словно спрашивала у нее совета или разрешения. Это окончательно вывело из себя Паулу.

Она схватила Клэр за руку, заставила ее встать. Наушники упали, из них послышалась приглушенная музыка. Клэр молча повиновалась.

Стеф твердила все то же:

— Мы, правда, очень переживаем за вас обеих, Паула. Поэтому мы решили тебе помочь. Возможно, ты не сразу оценишь нашу помощь, но…