Виталий Каплан - Струна (=Полоса невезения)

Усилием воли, способным, наверное, сдвинуть небольшую гору, я поднял себя с кровати, поставил на ноги и направил в ванную. Правда, ванны как таковой здесь не было — только душевая кабинка.

Зато была вода — и холодная, и горячая. Впрочем, мне бы хватило и первой. Вторая лишь искушала.

Так. Обдать себя ледяной струей…

Ну… Ну! Решайся, блин, разночинец-педагог, блин!

А!!!

Ладно. Сделаем потеплее. Голова немного кружилась. Зря я все же так резко дернулся. Где-то в районе правого полушария теперь усиленно прокладывали рельсы, забивая костыли прямиком мне в извилины. Это была пытка, достойная инквизитора-виртуоза.

Как в том анекдоте. Ну, мы же не звери, Петька…

Я взглянул в зеркало. Нечто небритое, с гримасой тяжких мук на лице воззрилось оттуда на несчастного меня. Смотреть было больно. И стыдно, и глаза сами собой закрывались.

— Приехали, проверяющий Ковылев, — сказал я сам себе. И почти тут же в дверь постучали.

Час от часу не легче.

— Иду, — выдавил пересохшим горлом, стараясь не выказать своего состояния. — Сейчас. Кто там?

— А это тебя пришли арестовывать! — Юрин голос был бодр и весел. Словно он и не пил вчера…

Вот же гад! Больше меня нагрузился, и изрядно больше, а самому хоть бы хны. Это надо уметь! А главное…

Я замер, облокотившись о стену душа. Что я ему вчера наболтал? Не помню. Господи! Не помню! Впервые за все это время попался. И куда — в элементарнейшую ловушку! Им не пришлось применять магии, шпионов или хитрой техники. Просто бутылка водки, и вот уже язычок дяди Кости развязался сам собой.

На чем вчера я остановился? Ну хоть примерно. Хоть немного вспомнить. На хрена нам война… И всё.

— Иду.

Я сделал несколько шагов, стараясь казаться… ну хотя бы просто жертвой похмелья, но никак не испуганным.

— Сейчас.

Я щелкнул замком (такую защелку любой юный «упсовец» в пять минут раскусит!) и открыл дверь…

Юрик стоял по ту сторону, радостный и довольный собой. Он буквально светился. Как солнце уходящего лета.

— Здорово! — отсалютовал он, потом пригляделся и участливо подметил: — Вижу, тебе мучительно больно за целенаправленно пропитые часы?

Я только кивнул. Зачем лишний раз говорить, если это столь противно?

— Ясно, — отчеканил Осоргин. — Принимаю командование на себя. Игорь там уже всех построил, а мы с тобой тут сидим.

— Кого? — не понял я. — Какой Игорь?

— Грачёв, — непонятно ответил Юрик, потом стал совсем хмурым. — Так, вижу, придется тебя по-нашему протрезвлять… По-южноморски…

Это было чудовищно! Честное слово, так страшно, что даже строители железной дороги через мои мозги — и те предпочли убраться куда подальше. Смешанная Юриком жидкость, вопреки своему цвету и компонентам, оказалась вполне пригодна для питья. От нее пахло кофе, и даже привкус был соответственный.

Поначалу… Где-то полминуты.

Потом началось.

— Эй, ты куда?

Он мог и не спрашивать.

Ринувшись к фарфоровому другу, я даже не стал закрывать за собой дверь, а лишь набросился на него, словно хищный зверь, и высказал все, что думал о водке «Провинциалка» и самогонщиках из поселка Мастыкино. Унитаз, ничего не ответив, смиренно принял свою роль, а также всё мое внутреннее содержимое.

Осоргин у меня за спиной боялся пошевелиться. Кажется, он и сам не ожидал такого эффекта — хотя «похмелку» бывший моряк смешивал с видом знатока. Только когда я вдоволь наобщался со здешней сантехникой, он спросил:

— Ну как?

— Хорошо, — слегка приврал я. То ли хотел пошутить, то ли впрямь уже ощущал, как в недрах моих затихает утреннее побоище.

Впрочем, хорошо — не отлично. Удар шпалой все еще отдавался в мозгах, а лицо, наверное, сохраняло все тот же вид. Добрый и ласковый…

— Тогда давай, собирайся, и идем.

— Куда? — не поворачиваясь, спросил я.

— Вежата вот-вот появятся, — Юрик даже удивился моему незнанию. — Ты что, забыл?

Нет, я помнил!

Грачёв, который уже всех построил, оказался тем самым усатым мучителем гитары. Построил он, как выяснилось, среднюю группу — подростков лет тринадцати-пятнадцати. Разглядел я в этом не слишком-то ровном строю и моих знакомцев — «ежика» с «драконом».

И страх опять убрался восвояси. Никто меня не схватил, не потащил ни в какой Мраморный зал. Пока мы спускались по лестнице, Осоргин балагурил пуще прежнего, хотя просьбу не говорить о спиртном все-таки выполнил. Мне полегчало, удар шпалы уже не чувствовался, и только затишье на фронтах желудка вызывало определенное беспокойство.

Кажется, там передышка, а вовсе не окончательный мир. Битва может возобновиться, и, как всегда, в самый неожиданный момент.

— Добрый день, — Грачёв суховато пожал мне руку. — Ну, мы готовы. «Вега» на подходе. Через полчаса будут.

Я покосился на Юрку, тот поспешил разъяснить:

— По мыльнице звонили.

В этом — вся «Струна». Нет чтобы цивилизованно приехать сюда на автобусе, уж наверняка в столичном нашем автопарке отыщется лишний «Икарус». Это не отвечает высоким идеалам. Высоким идеалам отвечала двухчасовая езда в набитой электричке, а потом — долгое блуждание по здешним лесам. Поход зато, романтика… Предполагается, что дети счастливы по уши.

— А мы-то зачем тут строимся? — спросил я.

За спиной Грачёва копошился отряд средней группы. Ребята шутили, слегка возились, двое девчонок лет пятнадцати курили чуть в отдалении, весело болтая о чем-то своем. Остальные внимательно слушали объяснения какого-то мальчишки лет тринадцати о том, как пройти без кодов седьмой уровень непонятно чего. В общем, очередные подростковые дела.

Вроде бы вчера я спрашивал у Юрика, почему он не борется с курением, и тот даже ответил. Вот что он сказал — не помню. Голос плавает в мутных водах вчерашней памяти, изрекая лишь редкие членораздельные фразы.

— А как их отучить? Они с семи лет в своих шарагах дымят. Хорошо еще если табак. Ну да с другим у нас строго… Если кто дурью начнет баловаться… Ну, парни его сами отучают. Жестко, зато эффективно. Старшие-то надышались уже на десять жизней вперед…

Он говорил еще что-то. Не помню. И, тем не менее, результат был налицо. Курить-то воспитанники курили, но… два-три человека на несколько десятков. Для вчерашних беспризорников неплохо.

— Строимся мы потому, — сказал Грачёв, — что такова традиция.

— Традиция чего?

— Встречи коллег из другого приюта, — Юрик усмехнулся. — Точнее сказать, встречи коллег из «Веги». Они в этом деле особо усердствуют, в церемониале.

Грачёв повернулся к парню, самому старшему из отряда, и принялся внимательно слушать. Тот, в свою очередь, объяснял двум мальчишкам, высоким, но явно помладше:

— Потом ты этот ихний флаг возьмешь, а ты отдашь вот эту хреновину, — указательный взмах куда-то в сторону. Я повернулся в заданном направлении и обнаружил, что к крайнему дереву прислонено знамя «Березок», точно такое же, как и на флагштоке у «свай», только меньше.