Сергей Демченко - Люди из ниоткуда. Книга 1. Возлюбить себя

Кажущийся на фоне окружающей нас черноты почти белым, овал «входа» в эту «прямую кишку» уже был перечёркнут по светлым краям какими-то линиями, словно перекрестье оптического прицела.

— Наши… — хриплый голос Лондона позволил мне понять, что это свешивались над краем и напряжённо вглядывались в темноту мои ребята.

— Босс! Иен! — Хохол тревожно ёрзал и жестикулировал на самом краю провала.

— Не ори, здесь мы… И не суетись ты там, а то так и пойдёшь сюда вниз башкой! — я предупреждающе свистнул. Свистун из меня, как из хомяка фотограф, но это шипение, похоже, отпугнуло практически свесившегося над краем бойца. Он вроде бы даже слегка отодвинулся.

— Босс, м-мыы сейчас к вам туд-да слезем! — Сабир аж заикается от волнения и хищного желания пошкериться там же, куда так лихо скатился на начальственной жопе его «шеф».

Я осторожно вдохнул полной грудью, проверяя, не сломаны ли рёбра, потёр ноющую грудину и слегка подвигал шеей и руками. Вроде бы всё в порядке, хотя и болят мои отбитые бока нещадно.

— Какого хрена тебе тут делать, дубина?! Ты что думаешь, тут для тебя приготовлен склад конфет? Будьте там пока. Мы немного здесь осмотримся, а потом кинете нам верёвку… — столь длинная речь, да ещё зычным криком, — она тут же вышла для меня боком. Я судорожно закашливаюсь и долго будоражу густую тишину сиплым рёвом больного туберкулёзом осла. Лёгкие и грудина горят огнём, словно я вдохнул подожжённого скипидара…

А затем мы зажгли аккумуляторные фонари и стали это…осматриваться.

Огромное, кое-где заставленное по периметру ржавеющими двадцатифутовыми контейнерами, помещение выглядело угрожающе и мрачно. В ширину оно было никак не меньше пятидесяти метров. А о его длине судить было вообще трудно. Ибо большая часть пространства была полна стальных колонн разного сечения, поддерживающих свод перекрытия. Они скрадывали расстояние и не давали достаточного пространства для обзора.

Направив вверх луч фонаря, Лондон потрясённо присвистнул. У него это выходило куда правдивее, но в данном случае взволновало меня не это. Весь, с позволения сказать, «потолок» покрывала сеть переплетённых правильными квадратами тёмно-красных, явно медных проволочных проводов. Концы которых, обвив периметр перекрытия, соединялись какими-то чёрными, почти антрацитовыми, блоками в местах пересечения, а затем, петляя кружевами изгибов и спиралей, возвращались в какую-то известную им одним исходную точку, где и терялись в сумраке дальних стен…

— Сэр, это очень похож на огромную антенна обширный приём… — мне на миг показалось, что Иен растерян. Редко мне доводилось видеть его в смятенном состоянии души, но, похоже, сегодня это был именно тот случай.

Свет узкого луча выхватывает из пространства только отдельные фрагменты, но и по ним становится ясно, что мы попали в оч-чень интересное местечко…

Мощные силовые кабели, схваченные за бронированные оплётки жёстким хомутовым захватом, выходят из-под пола, поднимаются по стене и убегают в ту же сторону, что и «антенные» плети меди.

Я начинаю нервничать.

— Хохол! Эй, там, на горке! — по всей видимости, здание имеет хорошую естественную «систему» шумопоглощения, потому мой как голос бессильно вязнет во мраке. Эдакое вяканье сверчка в амфитеатре Вечного города.

Однако наверху нас всё же слышат:

— Да, Босс?

— Давай-ка, двигай сюда. И прихвати там что-нибудь поувесистей из арсенала… Я не говорю, что здесь сидит армия голодных циклопов, но так, на всякий пожарный, знаешь…

— Понял, Босс…. Сделаем…

Слышится слабая возня, отдалённые голоса, сверху с мягким шелестом падает, раскручивая ранее сложенные кольца, верёвка. И спустя несколько мгновений по ней на одной руке практически бесшумно соскальзывает на пол настороженный Хохол. Он держит во рту маленький «аварийный» фонарик, причём левая рука его держит автомат. Наведённый прямо на нас автомат!

— Поосторожней там со своей игрушкой, Гриша… А то отстрелишь себе чего ненароком… Или нам…

Хохол торопливо опускает ствол и снимает со спины тяжело гружённый вещмешок. Если принять во внимание его основательность, там, по меньшей мере, сложено всё необходимое для наглого нападения на танковый корпус…

Тем временем Иен, до этого напряжённо всматривавшийся в темноту, делает мне предостерегающий знак рукой:

— Тихо, сэр, прошу Вас… Там есть какой-то проход…

Ого! Он нюхает тут всё, что ли?!

— И куда он ведёт, как ты думаешь? — Хохол тут же включается в увлекательную игру, — в «находилки». Насколько я могу судить, парень тоже искренне верит, что мы и тут набрели на очередной, пусть и не совсем обычный, амбар; на доверху набитую полезным барахлом и колбасами кладовку тёти Полли.

Но что-то лицо Лондона не говорит ничего столь многообещающего. И отчего-то я ему верю…

У мужика потрясающий нюх на неприятности.

Если Иен беззаботен и улыбчив, — можете спокойно разгуливать перед осиным гнездом нагишом, нахально ширяя туда время от времени палкой. Но стоит ему сдвинуть брови и подозрительно прищурить глаза, то уж лучше бы вам тут же оказаться где-нибудь в воде, — и желательно с головою, — куда не сунется рассерженный вашими куражистыми выходками рой…

Не успел я об этом подумать, как на мою голову тут же упало подтверждение моих мыслей! Точнее, упала сеть, банальная рыболовная сеть, коих немало валялось в своё время на складах рыбного порта… Свистнув в воздухе, она, раскрученная чьей-то не слишком умелою рукою, попыталась накрыть меня целиком. Однако ей изначально не было придано должной скорости вращения в полёте, а потому она не раскрылась полностью, а стеганула меня своим жгутом по лицу, едва не выбив мне глаза, и смогла лишь прикрыть мне левое плечо, слегка опутав на одном захлёсте ноги.

В ту же секунду в том направлении, откуда прилетело это орудие ловли, ударил автомат Лондона. Там вскрикнули и с грохотом покатились по какому-то металлическому настилу.

Хохол, проворно и резко сдёрнув с меня так и не раскрывшуюся сеть, так же сильно толкнул меня в сторону, падая одновременно сам и в развороте открывая огонь в сторону нагромождения каких-то полусопревших ящиков, сложенных в дальнем левом углу, откуда можно было, казалось, менее всего ожидать нападения.

Я, перевернувшись на живот, вскочил на карачки и как-то совсем не эстетично, шустрой каракатицей, так и заторопился, как был, — на четвереньках, — за ближайшую колонну. Мало того, что я здорово припечатался при падении в начале «пути», так ещё и чёртов Гришонок малость перестарался, и я вновь превосходно треснулся уже нестерпимо болящими боками и головою о бетонный пол. Башка тут же мстительно взвыла и замолотила в виски пудовыми кулачищами.