Феликс Кривин - Хвост павлина

Памятники нуждаются в ремонте. Памятники смертны, как люди. И что было бы с памятниками, если бы их не поддерживала бессмертная память людей?

Фредерик Шопен. Он сидит свободно, и даже камень не сковывает его. Огромный, но совсем не величественный. Лысый толстяк с портфелем величественный, но далеко не огромный — фотографируется на фоне Шопена, вернее, внизу, у пьедестала, с трудом доставая до ног. Небольшие люди должны бы иметь при себе постаменты.

— Скоро Быдгощ, — говорит мой друг, — там и заправимся.

Пан Пратхавец спешит на службу. Он работает у Тритона, который совсем не разбирается в делах, и за него разбирается в делах пан Пратхавец. Но он старается делать вид, что не очень разбирается, во всяком случае — хуже пана Тритона. Иначе можно потерять место, а кто тогда будет содержать Гирудину? Конечно, Гирудину найдется кому содержать, но хотелось бы, чтобы это был он, пан Пратхавец.

— Ну, что там у нас в болоте? — спрашивает его Тритон, плохо разбираясь в делах.

— В болоте как в болоте, — отвечает пан Пратхавец, хорошо разбираясь в делах.

— А как вам понравилась моя идея? — спрашивает Тритон, имея в виду идею пана Пратхавца.

— Очень понравилась, — отвечает пан Пратхавец, имея в виду то же самое.

Потом он садится и начинает служить.

Он пишет письма, которые подпишет потом Тритон, и сочиняет указания, которые получит потом от Тритона. А в перерыве между письмами и указаниями он вспоминает город Краков, в котором его принимали в Королевском дворце. Кажется, он приехал туда на белом коне. На белом или на каком-то другом? Теперь уже трудно припомнить…

История — моя поздняя любовь, в школе мы с ней не понимали друг друга. Я не выносил этих деятелей, которых нужно запоминать вместе с датами рождения и смерти, а также значением, которое они имели для последующих деятелей. Может быть, человек, который не имеет еще своего прошлого, не способен вообще думать о прошлом?

Теперь я люблю прошлое. Прошлое — это будущее, которое уже позади. Это пройденный материал, который надо всегда повторять, чтобы правильно усваивать новое. Краков — это история. Освенцим — это история. На старом еврейском кладбище в Кракове стоит большая стена, сложенная из осколков разрушенных гитлеровцами надгробий. На каждом осколке — обрывки слов: память умершим и поруганным. Кому полслова, кому одна буква… Эта стена тоже история…

Щецин. Польский город, который долго принадлежал Пруссии. Метрового роста слова: МЫ СЮДА НЕ ПРИШЛИ, МЫ СЮДА ВЕРНУЛИСЬ. В Щецине мне показали дом, в котором жила принцесса Ангальт-Цербстская — до того, как стала русской царицей Екатериной II.

Новый Старый город, построенный на месте разрушенного в войну Старого города. Никто не даст ему его лет, от него веет действительной стариной, которая в данном случае предпочтительней молодости. Потому что старина это история…

Быдгощ давно позади, ночь позади — она сошла на какой-то там станции. И сразу стало видней — и смотреть, и думать…

— А все же этот Пратхавец никчемный тип. И Гирудина его вздорная баба…

— Ну что вы, как можно так говорить? Вы совсем не знаете пана Пратхавца!

Пан Пратхавец — это рыцарь на белом коне. Он воевал за свою страну, защищая ее от иглокожих и двоякодышащих. А потом пришли рептилии, которые задумали всех превратить в пресмыкающихся. Они опутали землю колючей проволокой, и пан Пратхавец оказался с той, внутренней, стороны. Но он все равно боролся.

Сейчас он далеко и, наверно, тоскует по своей стране, по своему любимому городу Кракову. Он вспоминает, как бродил по его улицам, когда все уже спали, а он не хотел уснуть, потому что для этого нужно было закрыть глаза — а как закрыть глаза перед такой красотой? Может быть, сейчас в той, чужой стороне он затевает войну с хищными иглокожими, может, спасает беззащитных моллюсков, которые сами не могут за себя постоять?

Мне стыдно. Я действительно плохо подумал о пане Пратхавце. Нет, он не дружит с Мечехвостом и не служит Тритону, он воюет с ними, как подобает благородному рыцарю.

Пан Пратхавец, рыцарь на белом коне. Это ничего, что о нем пишут в учебниках зоологии. Ведь когда дело идет о доблести, о верности и любви, нельзя слишком доверять зоологии. В конце-то концов не в ней счастье.

Сказки о животных — древний жанр, но часто в них животным приписывались качества, которые им в действительности не были присущи. Например, самым глупым в сказках считают осла. А между тем, современная наука считает, что осел — очень умное животное. Правда, дикий осел. А глуп — домашний осел. Но тут возникает вопрос: то ли он поглупел оттого, что его одомашнили, то ли одомашнили только самых глупых ослов (возможно, глупые легче поддаются одомашниванию)? Если эта глупость не от природы, а от воспитания, то зачем же винить в ней осла?

Еще сказки глупой считают свинью. Возможно, потому, что она не понимает простой истины: чем скорее растолстеешь, тем скорее помрешь. Человек это понимает, старается себя ограничивать, а свинья не понимает и толстеет себе во вред. Может, ее потому и считают глупой?

Но современная наука утверждает, что свинья тоже умное животное. На одном из конкурсов, которые ученые устраивают для животных, чтобы проверить их сообразительность, свинья по своим показателям оказалась выше собаки. Первое место в этом конкурсе, конечно, заняла обезьяна. Во-первых, потому, что она действительно умное животное, а во-вторых, обезьяна родственница всей судейской коллегии, как бы она не заняла первого места? Второе место заняла лиса, третье — енот, а четвертое — свинья. А пятое собака. Что интересно, что шестое место, сразу же за собакой, занял баран. А ведь он у нас все равно, что осел, — не в научных, конечно, а в бытовых разговорах. Но самое интересное — это то, что мышка заняла девятое место, а кошка — одиннадцатое. В природе это закономерность: те, которых едят, всегда умнее тех, которые их едят. Наука утверждает, что хищные птицы самые глупые среди птиц. Орел глупее курицы и глупее воробья, хотя сказки подняли его на такую высоту, на какую его никогда не подняли бы собственные крылья.

Так наука развенчивает старые сказки. Но вместо них она открывает новые. В природе много сказок, их нужно только открыть.