Константин Бояндин - Книга Снов

Вейс тоже улыбалась. Теперь я вспомнила, подумала она. Она погладила меня по щеке и я тогда почувствовала — мы встретились не случайно. А может, именно в тот момент я поняла, что неравнодушна к ней, уже не скажу. Видно было, она ожидает от меня чего-то нехорошего, хотя ни разу не сказала, чего.

— Класс! Здорово рассказываешь! Расскажите ещё! — потребовала Мира. — Вейс, теперь ты.

— Не так быстро, — Вейс поднялась. — У меня уже в горле пересохло, у Лас тем более. Кофе? Чай? Лас, поможешь?

— Я помогу, — Мира встала. — Лас? Стайен? Что будете пить?

— Вино, — решила Лас. — По-моему, очень подходящий случай.

— Присоединяюсь, — улыбнулся Хорёк.

— Тогда и я вино, — решила Вейс.

— Разрешите? — Стайен подал Лас руку, повёл её в сад, в самое сердце, к «сонному кусту». Тот оказался мёртвым, высохшим. Лас ахнула.

— Кто его так?!

— Не знаю, теаренти. У нас есть записи, здесь всё время висел эфемер, и куст высох за несколько минут, примерно в то же время, когда вы с Миранте вошли во дворец.

— Вот как, — Лас потрогала кустик. — Живи, и будь обычным кустом, просто прекрасной розой.

Куст ожил на их глазах, потемнели ствол и ветви, налились зеленью и распрямились листья, и — вернулись цветы. А запах какой!

— Впечатляет, — Стайен покачал головой. — Теперь я понимаю, почему Вессен боится вас. Не опасается, а именно боится.

— У неё вошло в привычку, — Лас погладила листик ожившего куста. — А вы? Вы боитесь?

— Нет, — Хорёк снял шляпу. — Боялся, было дело. Уже нет.

— Я знаю, о чём вы думаете. Нет, меня не тянет прилечь здесь и заснуть. Хотя я хотела бы иногда видеться с ней, если бы была такая возможность. Не знаю. Раз в год, или реже, но видеться.

— Что же, у нашей сказки получился счастливый конец, — Хорёк явно не знал, куда деть шляпу. — Дорман хотел приехать сюда побыстрее, но Вессен нашла ему занятие. Вы не сердитесь?

— Немного, — призналась Лас. — Ничего, я ждала много лет, ещё немножко подожду. Идёмте, нас ждут.

— За здоровье! — поднял тост Хорёк. — За здоровье всех присутствующих.

Тост пили стоя.

— Кофе тоже готов, — напомнила Мира. — Скажите, я принесу.

— Чуть позже, — попросила Вейс. — Мне продолжить? Тогда слушайте.

Вейс, восемьдесят пять лет назад

Подумаешь, неделя на фабрике. По сравнению с ловлей рыбы и стиркой это просто курорт! Ну да, им не выдали перчатки — положено работать в перчатках, а их выдают редко, рвутся они быстро, купить их невозможно. А нравы тут… что и следовало ожидать. Два отделения, мужское и женское, и в каждом свои законы, писаные и неписаные, и неписаные главнее.

Новичков поселили в отдельные блоки, но жить и работать им предстояло вместе с остальными. И жить с ними же — тут намекнули: постарайтесь с ними сжиться.

Вейс это было не в новинку. Уж издевались над ней в прошлом — не всякому пожелаешь. А в школе, тоже в виде намёка, уже слышала: не пытайся притворяться, веди себя естественно. Ну, Вейс себя естественно и вела. Не моргнув глазом выслушала шутки по поводу своего роста, а когда две девицы, подручные здешней негласной хозяйки, попробовали обыскать её и прибрать, что понравится, дала им сдачи. Да так дала, что даже охранники не стали вмешиваться — откровенно наслаждались сценой. Вейс немного удивила реакция обеих девушек — после того, как им досталось от «этой пигалицы», они похлопали её по плечу и вполне миролюбиво расстались. Не стали унижать перед остальными.

Ночью Вейс не спала и не напрасно — её попытались избить. Так положено, оправдывалась потом одна из здешних, не мы это придумали. Но Вейс и в этот раз не далась, и дважды попробовала чьей-то крови. Сообщество здесь походило на тюрьму — один из подручных дяди провёл половину жизни в тюрьмах и рассказывал многое. Собственно, это и была тюрьма, а что ещё?

На второй день им выдали перчатки. Руки Вейс и так были привычные, но в перчатках было удобнее. Разумеется, у новичков перчатки тут же отбирали. У Вейс не отняли, не осмелились — уже знали, что у неё есть ногти, зубы и что рука тяжёлая. А поскольку Вейс не лезла на рожон, её оставили в покое.

На третий день, то есть ночь, её привели к теахари, здешней главной среди заключённых. К удивлению Вейс, это оказалась вполне интеллигентная на вид женщина, но её слушались беспрекословно, и Вейс ни разу не слышала, чтобы теахари повысила голос. Высокого роста, крепкого сложения — лицо выдавало в ней уроженку Фаэр — вытянутое, рубленые черты, белые, почти белоснежные волосы. Глубоко посаженные глаза, полные губы. Вряд ли она красавица по здешним меркам.

— Расскажи о себе, — потребовала теахари. Вейс стояла перед ней, слева и справа стояли те самые две подручные, «волчицы» на здешнем языке, и ещё две стояли за спиной главной. Её комната не походила на остальные, сразу видно — теахари живёт совсем по-другому, с удобствами.

Вейс рассказала. Без прикрас и лишних подробностей.

— Мне нужны такие, как ты, — теахари взяла её за руку. — Без лишней дури. С мужчиной когда-нибудь была?

— Нет, — Вейс покачала головой. В её возрасте уже многие «подставляли ушки», а ей то ли не повезло, то ли и не очень хотелось, сама не знает. Наверное, не очень хотелось. Когда все смеются, какая уж тут романтика…

— А с женщиной?

Вейс вновь покачала головой, но теахари заметила, что новенькая немного, но смутилась.

— Бывает же! Нетронутая! Есть кто-нибудь за морем? Кто-нибудь ждёт?

«За морем» — означало «на свободе».

— Нет, — вновь покачала головой Вейс. — Никого.

«Волчицы» переглянулись, на их лицах было удивление.

— Ты мне нравишься, — теахари улыбнулась. — Из тебя может выйти толк. Я знаю, ты умеешь за себя постоять. Тут тобой многие недовольны, но ты мне нравишься. Тебя не тронут. Если останешься тут надолго, ещё оценишь.

— А взамен? — поинтересовалась Вейс.

— Если выйдешь на свободу, то пару раз к тебе подойдёт человек и покажет вот это, — она протянула медальон, с изображённой головой оскалившегося волка. — Там будут мои волосы, не ошибёшься. Услуга за услугу.

— Если не выйду?

— Будешь при мне. Я такое предлагаю немногим. Дважды предлагать не буду.

— Я согласна, — Вейс кивнула. Будто у меня есть выбор, подумала она. Тут всё просто, или ты рядом с вожаком, или тебя съедят или затравят. Главная Волчица не похожа на уголовницу, и, по словам остальных, особо не зверствует.

— Тебя спросят, о чём я с тобой говорила, — Волчица поднялась, и одна из девушек за её спиной сделала жест Вейс — встань на колени! Вейс медлила, и те «волчицы», что стояли бок о бок с ней, надавили на её плечи — намёк прозрачнее некуда. Главная Волчица погладила Вейс по голове. — Какая прелесть… Так вот, отвечай правду. Врать им нельзя. Я тоже не люблю, когда врут. Понятно?